Amarie

– Прошла одна ночь, а ты уже сходишь с ума от беспокойства! – рычала Намин, покрепче вцепляясь в рукав рубашки брата. – Ничего с ней не случится, ты же знаешь! С нее сейчас сдувают пылинки, развлекают, ты там совсем не к месту.

Не к месту. Каган нахмурился. Несколько прожитых вместе месяцев в пути заставляли желать просто увидеть лицо Хели, знать, что она в порядке и ей ничего не угрожает.

– Ты влюбился, да? – прошипела на ухо Намин, схватив его за волосы.

– Отстань! – он схватил ее за руку, которой она нещадно тянула прядь волос.

– Каган, если ты действительно влюбился, еще не поздно сказать об этом Архелии. Ты же знаешь, когда она станет королевой Турана, шансов у тебя больше не будет!

– С чего ты взяла?..

– Значит, все-таки влюбился? – лукаво улыбнулась Намин. – Строишь планы, да? Дурак! Мы не можем быть уверенными в завтрашнем дне, а ты собрался свататься к ирристрианке!

– Не собирался я свататься, отпусти уже! – Каган наконец сжал запястье девушки так, что ее пальцы разжались. Он вывернулся из цепких объятий и припустил по дороге к замку.

– Ты не можешь вот так появиться перед ней, идиот! – кричала ему вслед раздосадованная Намин. – Ты себя погубишь!

Не могу появиться – она права, – думал Каган, сбавляя шаг. Архелия станет спрашивать, что-то требовать, словом, все как обычно. Что она сейчас делает? – он задрал голову и попытался всмотреться в одно из многих окон Большого замка, отражавших солнечные лучи. – Но мне нужно ее увидеть.

Хели тем временем, позабыв о Кагане и Шойо, увлеченно впихивала в себя вкуснейшие яства в обеденном зале. Она еще никогда не видела такой роскоши и такого разнообразия. Одних только фруктов на столе стояло шесть блюд!

Временами она поглядывала на Ахала, отмечая некоторые детали внешности. Ему было больше пятидесяти лет, хотя на коротко стриженой голове не было ни единого седого волоса. Взгляд жесткий, но спокойный, уверенный. Мужчина был одет достаточно роскошно, хотя без излишней чопорности – дорогая серая рубашка из какого-то великолепного гладкого материала с серебряной вышивкой и черные брюки, также из какой-то, безусловно дорогой, мерцающей материи. Хели отметила, что Каган и этот мужчина немного похожи цветом волос, глаз и даже немного выражением лица. Они могли быть отцом и сыном, что, конечно, невозможно.

– Простите, – она промокнула рот салфеткой и неловко отодвинула тарелку. Затем, чтобы чем-то занять руки, взяла бокал с белым разбавленным вином. – Вы знаете Кагана?

– Да, я его знаю, – спокойно ответил мужчина. – Но я не видел его много лет.

– Вы знаете, он вернулся в Аламгир, – Хели робела под этим спокойным, но тяжелым взглядом темно-коричневых глаз.

– Я слышал об этом, – Ахал сделал глоток воды из кубка.

– Я хотела бы знать, где он.

– Амари, – Ахал поставил на стол кубок и повернулся к ней. – Я считаю, что у нас с вами есть куда более неотложные вопросы, нежели местонахождение этого человека.

– Простите меня, я… – она попыталась глубоко вздохнуть, но туго утянутый корсет не позволил. Проклятые служанки разрядили ее, словно на бал, хотя Архелия требовала принести удобные штаны и любую рубашку. Она никогда в жизни не надевала таких роскошных платьев и теперь чувствовала себя гусыней в яблоках и травах, поданную к столу.

– Мне известно об обмане одного некогда уважаемого человека, правителя Кандира, – продолжал Ахал, – и я хотел бы внести некоторую ясность. Я правильно понимаю, что он, похитив вас, лгал вам всю жизнь?

– Все верно, – кивнула Хели.

– Теперь я должен спросить вас. Вы хотите вернуть трон?

Хели секунду помолчала, затем ответила.

– Да, хотела бы.

– Я не слышу уверенности в вашем голосе, – заметил Ахал. – Но я понимаю. Вы юны и неопытны. Я помогу вам, принцесса. В день, когда ваша семья погибла, страна осталась без сильной руки, которая удержала бы Туран от гражданской войны, я взял контроль в свои руки. Вы понимаете, что это значит?

Хели задумалась.

– Не совсем, – призналась она.

– Уже двенадцать лет Туран является частью Утмаса. Сейчас в Верховном совете Турана заседают мои вассалы, делающие все возможное, чтобы подготовить страну к вашему возвращению.

Если бы Архелия сейчас жевала, то непременно бы подавилась от услышанного. Не находя ответа, она уставилась на Ахала, который усмехнулся, глядя на ее реакцию.

– Но у меня одно условие, амари, – он поднял указательный палец и Хели вздохнула. – Я хотел бы, чтобы вы прожили в Аламгире хотя бы полгода.

– Постойте-постойте, – перебила его Хели, наплевав на правила приличия. – Почему вы помогаете мне, ничего не требуя взамен?

– Я долгие годы вел переписку с вашим отцом, Тересом. Мы были друзьями, которые не раз приходили друг другу на помощь, и когда его семья погибла, я сделал все возможное, чтобы отыскать его выжившую дочь. Архелия, вы были мифом, легендой. Вас так хорошо спрятали, что я потерял всякую надежду, и вдруг вы появляетесь буквально на пороге! Теперь я понимаю, почему не мог вас отыскать. Дан один из лучших в своем деле. Я безмерно уважал его до тех пор, пока не узнал, что он сделал.

Архелия внимательно слушала, глядя в спокойные карие глаза. Такие знакомые, они бывали для нее теплыми, бывали озорными, но не сейчас. Сейчас на нее смотрел чужой человек, которого она видела впервые. Когда он говорил о переписке с ее отцом, он слегка прищурился, словно погрузился в воспоминания. Были ли его слова правдой? Хели отчаянно хотелось ему верить, но здесь было что-то не так.

– Я не верю вам, – вдруг выпалила она.

– Я понимаю, – кивнул Ахал, не сводя с нее взгляда. – Амари, вы свободны в своих желаниях, своих поступках, в своем выборе, – он развел руками, словно подтверждал свои слова. – Я лишь делаю вам предложение, и только вы решаете, что с этим делать. Безусловно, я хотел бы, чтобы дочь моего хорошего друга получила причитающееся, но вы уже взрослая и способны сами выбирать.

– Мне не из чего выбирать, – признала Хели, опустив взгляд.

– Тоже верно. Поэтому я предлагаю вам оставаться в Аламгире, чтобы поразмыслить над моим предложением. Или оставаться до тех пор, пока вы не решите, что будете делать дальше. Могу я просить для милой дочери Тереса хотя бы эту малость?

Хели снова подняла взгляд голубых глаз на Ахала, который, ожидая ответа, ковырял вилкой вареную на пару говядину без специй.

Он сильный, он держит в руках Туран. Хели не рассчитывала на то, что ей вот так просто предложат трон. Она пришла в Аламгир к магам и, хотя пока не видела ни одного из них, все еще собиралась с ними встретиться.

– Хорошо, – кивнула она и Ахал как будто и не удивился. – Только я хотела бы встретиться с магами, мне говорили, что они живут здесь.

– Да, живут. Аламгир к вашим услугам, принцесса. Вы получите здесь все, чего пожелаете, – Ахал отвернулся, чтобы сказать что-то одному из своих советников, и Хели не увидела легкую улыбку на его лице.

Безглазые

В Аламгире Архелия требовала полной свободы, впрочем, ее никто не удерживал. Ахал лишь приставил к ней гвардейцев для охраны и пару фрейлин, знакомых с обычаями двора. Фрейлины показались Хели скучнейшими людьми, так как могли болтать исключительно о платьях, балах и мужчинах. Конечно, первые пару дней Хели вслушивалась в их треп, но потом однообразная болтовня до смерти надоела.

Фрейлины неодобрительно косились на одежду, которую затребовала амари – что-то близкое к женскому верховому костюму, но более парадное. Облегающие брюки из многослойного темно-синего шелка и просторная белая рубашка, такая тонкая, что сквозь нее просвечивали все подробности. Хели пришлось попросить корсет, которым она самую малость удовлетворила вкусы придворных дам. Все, кого она встречала в королевском замке, косились на ее наряды. Чем больше таких взглядов ловила Архелия, тем меньше ей хотелось общаться с ними. Она уже слыхала сплетни, распускаемые здесьт– неотесанная принцесса, дикарка, туранский дичок и бог знает что еще.

Масла в огонь подлили мужчины, которых Архелия ухитрялась очаровать одним неприступным взглядом ледяных глаз. Они всюду таскались за ней, приглашая играть в карты, пить лимонад у фонтана, гадать на серебряных листьях; те, кто был посмелее, вызывались сопровождать ее, куда бы она ни пошла.

В конце концов Хели взвыла и потребовала плащ с капюшоном, который ничуть не помог – все вокруг знали, что единственным человеком, способным носить капюшон в помещении – была Архелия и стали отпускать все больше шуток в ее адрес.

Ежедневно Хели искала Кагана, который мог бы стать единственной отдушиной в этом лживом, напомаженном обществе. Через неделю она стала спрашивать каждого встречного, где его найти. Каждый из отвечавших жал плечами и разводил руками. Все знали Кагана, но никто не знал, где он.

Архелию не торопились знакомить с принцами или принцессами, коих, по слухам, было очень много. Счет детей Ахала уходил за десятку, но часть была в разъездах, часть в Туране, часть неизвестно где. Казалось, Ахал был единственной персоной Аламгира, вокруг которой крутилась вся жизнь.

Сбегая от слащавой придворной жизни, Архелия исследовала город, приходя в восторг каждый раз, когда видела что-то новое и необыкновенное.

«Город тысячи радуг» – это название оправдывалось в полной мере, ибо ни одна улица Аламгира не обходилась без собственного фонтана или фонтанчика. Город, находящийся на большой возвышенности, был наполнен солнцем, которое разбивало каждую каплю воды на радужный спектр.

Архелии дали деньги, и теперь она много времени проводила на огромной Аламгирской площади, где можно было бродить часами, разглядывая вещицы со всего света. Рассматривая их, Хели часто забывала о том, что у нее есть деньги, чтобы это купить. Приятная тяжесть мешочка с золотом была непривычной для человека, который никогда в жизни не имел денег.

Пока фрейлины без умолку трещали, склонившись над украшениями, Хели уходила к оружию. Гвардейцам, приставленным к ней, также было интересно поглазеть на оружие, привезенное из самых дальних точек мира, и девушка часто обсуждала клинки, луки или щиты вместе с ними.

Оружие, представленное здесь, было штучным товаром и каждый экземпляр мог стоить целое состояние. На рынке встречались и грубые внешне клинки, при этом безупречно заточенные, и декоративные вещи, которыми можно было разрезать волос.

Однажды Хели увидела здесь клинок, который до боли напомнил ей меч Тагира. Короткий, с ладонь, кинжал был выполнен из той же диковинной матовой стали, только более темной, более неприметной. Ни один блик не отражался на этом металле.

– Я хочу его! – заявила Хели, подержав в руке клинок.

– Джанхайская сталь, – торговец с темно-коричневой кожей широко улыбнулся. – Редкая вещица, любимая тайными убийцами! Впервые в Аламгире представлен такой клинок!

Даже Архелия, никогда не общавшаяся с торговцами, поняла, что он набивает цену.

– Просто скажи, сколько стоит?

Торговец цокнул языком и прищурился, глядя на решительно настроенную девушку.

– Сто тридцать золотых! – объявил он после нескольких секунд раздумий.