Amarie

В дверь ее покоев, из которых девушка старалась выходить как можно реже, чтобы не пересекаться со столь надоевшим замковым населением, раздался робкий стук, дверь приоткрылась и между створок показалось смущенное лицо маленького пажа.

– Г-госпожа, – восьмилетний мальчик последнее время заикался при общении с Архелией. – Ц-цвет-ты…

– Еще?! – взревела та, подскакивая с кресла. – Сразу в камин!

Но красное от смущения и страха лицо мальчика несколько отрезвило Хели, и она сказала уже более спокойно.

– Прости… прости пожалуйста, неси цветы сюда, – она присела на колени и подозвала пажа, чем вызвала шокированный вздох горничных.

Мальчик нерешительно посмотрел на нее и сделал несколько шагов вперед.

– От кого они? – поинтересовалась Хели в порядке приличия.

– Вот, возьмите, – мальчонка быстро подбежал к ней и всунул в руки тонкий серый конверт. Затем он опустил корзину с цветами на пол и порывисто отошел на несколько шагов.

– Что это на сей ра… – Хели взглянула на цветы и запнулась. В плоской корзине было установлено стеклянное блюдо с высокими краями, наполненное водой и ароматными озерными лилиями. – Лилии?..

Да ведь точно такую же лилию сорвал для нее Каган в Узоне! Неужели письмо от него?

Хели в нетерпении разорвала конверт и оказалась права. Четко выписанными буквами Каган приглашал ее на встречу, которая состоится всего через полчаса!

– Ну, гаденыш, – она порвала письмо на мелкие клочки и бросила в камин. – Ну, я тебе устрою…

Однако она не могла не признать, что была рада наконец встретится с ним. Уж больше-то она не даст ему сбежать. Пусть знакомит со своими братьями и сестрами, развлекает и делает все для того, чтобы она не свернула ему голову.

Однако все ожидания рухнули, когда она увидела лицо Кагана под сенью цветущих деревьев с серебряными листьями, закрывавшими своими кронами фонтан в глубине Аламгирского парка.

Он смотрел на нее, словно не замечая радостного сияния глаз.

– Я уже не надеялась тебя увидеть, – шутливо сказала Хели, стараясь не краснеть. Одно его присутствие – и она превращалась в смущенную, неловкую девицу, как тогда, на балу.

– Я должен кое-что сказать тебе, Архелия.

Сердце девушки ускорило ход. Она не помнила, когда он последний раз называл ее полным именем. Сердце вдруг сжалось в недобром предчувствии.

– Что случилось? – спросила она, замерев на месте.

– Настало время сказать тебе правду, – Каган улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз.

Девушка сузила глаза, пытаясь прочесть на его лице хоть что-то.

– О чем ты?

– Хели, я был послан в Кандир за тобой.

Архелия продолжала молча смотреть на него, чувствуя, как внутри, где-то очень глубоко, там, где невозможно достать, словно что-то отмирает в предчувствии ужасных новостей.

– Архелия, я – Хазред’Ас. Ахал – мой родной отец, – продолжал Каган, пристально вглядываясь в лицо Архелии, надеясь увидеть там признаки истерики, но он ничего не мог там увидеть. – Я не лгал тебе, когда говорил, что я сын военачальника Утмаса. Ахал – царь Утмаса и его военачальник. Меня отправили в Кандир ребенком, чтобы Дан ничего не подозревал. Мы с тобой годами росли вместе, но ты никогда не смотрела по сторонам, да ты и не могла заметить меня – я был слишком похож на остальных сирот крепости. А вот ты ежедневно была у меня на виду. – усмехнулся он, – Хели, Ахал устроил битву.

Хели тяжело сглотнула и прикрыла глаза, пытаясь держать себя в руках, однако уже чувствовала подступающие слезы.

– Это битва за престол. – У меня двенадцать братьев. И наш отец придумал эту битву, испытание, игру, называй как хочешь. Тот, кто привел бы тебя в Аламгир, стал бы престолонаследником.

Хели сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле.

– Ты должен был меня приманить?

– Да.

Мысли девушки путались.

– Но ты же мой друг, единственный друг, – она вдруг всхлипнула и прижала ладонь ко рту.

– Мне пришлось сыграть эту малоприятную роль, – пожал плечами Каган. – Да, временами с тобой было весело, но в основном твое общество меня тяготило, потому что приходилось притворяться, что ты мне интересна. Нужно было завоевать твое доверие, а оно в этом мире второе по ценности после твоей крови. Можешь себе представить, каково мне было! Я должен был привязать к себе склочную, высокомерную, наглую девчонку и делать вид, что мне это нравится! Если бы я знал, что меня ждет, я бы предпочел перебить своих братьев, чем потратить годы жизни на тебя. Было бы проще и быстрее.

Хели с широко раскрытыми глазами покачала головой, продолжая прижимать ладонь ко рту.

– Но это невозможно… Ведь после того, как ты привел меня сюда и выполнил задание… – перед глазами пронеслись картины ночи, когда состоялся бал.

Каган сразу понял, о чем она говорит.

– Я выиграл, – отчеканил он. – Для меня не имеет значения, что дальше будет с тобой, поэтому я решил сорвать поцелуй с губ ирристрианки, будет о чем рассказать потомкам.

– Ты поцеловал меня для того, чтобы хвастать своим детям о том, что ты сделал?..

– Разумеется. Не каждый может похвастать таким.

– Но я… – Архелии казалось, что под ногами разверзлась тьма, она отчаянно цеплялась за последний луч надежды.

– Что? Ты влюбилась в меня? – усмехнулся Каган.

В груди Архелии стало разгораться пламя. То было пламя ненависти, которой она не ощущала никогда прежде.

– Хели, девочка, – Каган бросил на нее снисходительный взгляд. – Тебя растил Дан и его шлюха, но ты так неопытна. Я не перестаю удивляться твоей наивности. Дан был бы разочарован, узнав, что та, кого он растил Тихим, настолько наивна.

Пламя, разгоревшееся в сердце Архелии, побежало к кончикам пальцев, но она продолжала пытаться сдержать его.

– Ты лжешь, это не может быть правдой, – выдавила она, глядя на молодого принца широко раскрытыми глазами.

– Тебе еще многое предстоит узнать о мире, будущая королева, – он снова усмехнулся.

– Это не имеет смысла!

– Почему же?

– Твой отец, он хочет посадить меня на трон… Почему сейчас ты говоришь мне это все, выдавая все карты?! – в отчаянии воскликнула она, пытаясь не дать разорваться своему миру.

– Ты должна знать лишь то, что прошлое не имеет значения, а будущее – пусто, – ровным голосом произнес Каган.

Пламя достигло кончиков пальцев. Архелии казалось, что она пылающим куском плоти падает в холодную тьму. Она не могла поверить. Колени подогнулись, и девушка рухнула на землю, упершись руками в холодные плиты дорожки. В голове стучала одна-единственная кошмарная мысль.

"Предал".

– Ты лгал мне! – закричала она, срывая голос. По щекам текли горячие слезы ярости и обиды. – Ты совершил чудовищную ошибку!

Пламя вырвалось из тела, сжигая мир вокруг. Хели стремительно летела в пропасть, теряя себя.

Каган – ее единственная опора, защита, поддержка. За всю свою короткую жизнь она ни к кому не испытывала такого доверия, как к нему. Она ведь знала, что нельзя никому доверять, тем более незнакомцам, которые пришли в ночи, но барьеры рухнули перед обаянием молодого принца.

Тяжело дыша, Хели поднялась с колен. Перед глазами стояла красная пелена, мышцы по всему телу прожигала боль, она мешала двигаться, но Хели было все равно. Она хотела только одного – убить того, кто растоптал надежду. Она ненавидела его за предательство веры.

Рука сжала клинок так, что на металле остались вмятины от пальцев, но Хели не заметила этого. Она видела перед собой только ненавистное лицо с расширенными от страха глазами. В голове пронеслась мысль – он боится ее. Неуловимый, неубиваемый Каган ее боится. Ей польстила эта мысль.

Архелия вдруг почувствовала силу, которой никогда не доставало. Она не знала, откуда взялась эта мощь, вливавшаяся в тело, она лишь собиралась воспользоваться ею.

Девушка стрелой бросилась на Кагана, и он не успел поставить блок от удара – клинок Хели вонзился ему под ребра. Одно движение – один удар. Каган был шокирован силой и скоростью Архелии. Он в упор смотрел на ее искаженное от ярости лицо, которое находилось всего в нескольких сантиметрах. Ее зрачки были предельно расширены, сосуды в глазах налились кровью, а рука только глубже вонзала клинок в тело. Вторая рука держала Кагана за плечо, и он в оцепенении подумал, что на плече останется большой синяк.

Когда он понял, что не может дышать, Архелию уже оторвали от него арканом, накинутым на шею. Она отпустила Кагана только чтобы освободиться от веревки. Он успел увидеть, как оскалившаяся девушка кружилась в кольце стражей, не давая подступиться к себе. Она отражала удары до тех пор, пока меткий стрелок не выпустил пять стрел, две из которых угодили в предплечья, еще две в ноги и одна чиркнула шею. Это стало сигналом.

У Хели не было времени задумываться о том, откуда в этом тихом парке такое количество стрелков, которые выпустили в нее десятки стрел.

Время остановилось и глаза заволокла черная пелена. Хели увидела вокруг себя три туманных фигуры, которые тянули к ней руки. Через их ладони к ней устремились светящиеся золотые лучи. Она слышала шепот, но как всегда – не могла разобрать ни слова. Она лишь чувствовала их поддержку, силу, которую они передавали, чтобы она смогла выжить. Выжить и… что-то сделать?

Хели резко раскрыла глаза. Что она должна сделать? Она почувствовала удары наконечников стрел о кожу. Ни одна стрела не причинила вреда, теперь они отскакивали от нее, словно она была сделана из камня. Хели не понимала, что она здесь делает, ведь ей нужно быть в другом месте – там, у заснеженной горы в форме дракона…

Архелия пошатнулась – этого мгновения было достаточно, чтобы на нее навалилась целая толпа и скрутила.

Последнее, что увидел Каган – склонившееся над ним лицо целительницы.

Архелию бросили в магическую тюрьму, так как обычная вряд ли стала бы серьезным препятствием. Ахал был счастлив. Впервые за долгие годы, подданные видели его в столь приподнятом настроении. Будучи свидетелем покушения на сына, он сразу понял, что в Архелии пробуждается драконья кровь, которая и придала ей сверхъестественную силу. Это значило, что обращение в дракона – лишь дело времени. Безглазые выполнили свою работу. Что станет с Каганом – его не волновало.

Архелию втолкнули в камеру, даже не потрудившись вынуть стрелы. Она злобно обломала их и бросила в угол. В месте, где стрелы соприкоснулись со стеной, раздался треск и на секунду вспыхнули искры. Девушка заторможено уставилась туда, пытаясь понять причину искрения стен.

Хели пребывала в шоковом состоянии. Она не чувствовала боли, волнами проходящую по телу. Она не чувствовала неудобства от наконечников стрел, которые все еще находились в ней. Девушка протянула руку и притронулась к стене – ее откинуло в противоположную сторону.

– Магия, – произнесла она сквозь зубы и резко повернулась к решетке, за которой стоял Безглазый, чей взгляд она почувствовала.

Он выглядел также как большинство Безглазых, которых она видела в Аламгире – высокий, худой, в длинном серо-голубом одеянии. С длинными прямыми волосами чистейшего белого цвета. С серой повязкой на месте, где у обычных людей были глаза. Безглазые носили повязку, чтобы не пугать обывателей. Архелии захотелось сорвать повязку и вбить туда острия стрел, которые она вынет из своего тела. Как и от прочих Безглазых, от этого исходила опасность, угроза, которую требовалось немедленно устранить. Хели поняла, почему она испытывает к ним такие чувства несмотря на то, что они не причиняли ей вреда – в ней жила память о войне, которую начали Безглазые, надеясь изжить драконов. Что ж, им это удалось. Кроме одного, последнего дракона, который жил в ней и которого Хели жаждала освободить, чтобы отомстить.