Жернова. Книга 2

Через пару минут он уже медленно сползал вниз, отыскивая пальцами ног выступы и впадины, опасаясь пропустить место, где утес резко обрывается в пустоту. Песок и камни кололи ободранную кожу, но одновременно помогали удерживаться, а неожиданно усилившийся ветер охлаждал и бодрил. За спиной он чувствовал тяжелое колыхание океана.

До этого момента не хотелось думать о том, что будет после того, как он «выпадет» из окна башни, но теперь голову распирали вопросы, которые нужно было решить немедленно… Как прыгнуть, чтобы удачно войти в воду, не разбившись в лепешку… Глубины под утесом ему хватит, но под водой могут скрываться обломки скал. Море тревожится — это плохо… Но набирающий силу ветер взбивает на волнах пену, и вода не будет такой жесткой, как в штиль, — это хорошо… Сможет ли он вплавь добраться до Черного зуба? Поживем — увидим!

Под ногами потоками стала осыпаться мелкая скальная крошка, зашатались и полетели вниз камни… Все — дальше обрыв и пропасть… Неожиданно похолодало, потемнело, ветер стал резким и раздраженным. Осторожно повернув голову, Бренн обернулся, — с северо-запада на Сильфурбэй наползала огромная туча, пожирая тяжелый шар солнца, висевший над горизонтом. Она уже затянула половину неба, быстро наливавшегося густой лиловой тьмой, которую разрывали ломаные ветви молний… Только этого не хватало, — Бренн поежился. В сгущающейся мгле вспыхивали белизной паруса судов и рыбацких баркасов, спешащих к бухте. На вонзившейся в облака Небесной Игле лениво закрутился огромный грузовой дирижабль… Далекие раскаты грома приближались.

А это еще что за храфнова муть? Он замер, не веря глазам, — вместе с грозой на побережье надвигался настоящий смерч, соединяющий водное пространство с брюхом гигантской тучи жирной сизой воронкой. За всю жизнь Бренн видел лишь один смерч — но тот показался бы сейчас хилой ниточкой по сравнению с движущимся монстром…

Вместе с грозой на Бхаддуар идет ураган! Везуха кончилась в самый важный момент — похоже, бог удачи Перу-Пели или забыл о нем, или набухался вусмерть, — мелькнула горькая мысль. Ветер свирепел и норовил сорвать его с утеса, как мелкую букашку. Медлить нельзя… но и прыгать нельзя! При таком ветре это верная гибель… Да неужто? — хихикнул в голове глумливый голосок, — а что для тебя сейчас не верная гибель, Бренни? Все другие пути отрезаны, да их и не существует! А потому, чем дольше ты тут висишь, как полудохлый червяк на крючке, тем больше у тебя шансов стать дохлым окончательно и бесповоротно. Ведь силы твои уходят, а проклятый ветер только крепнет.

Бренн выругался и осторожно сполз еще ниже, повиснув на самом краю скалы. Не медля, перебросил левую руку назад, схватившись за выступ, и развернулся лицом к океанской бездне, дохнувшей ему в лицо холодной соленой влагой. Дыхание перехватило от сильного ветра, восторга и ужаса. Перед безбрежной жутью небес и тяжело ворочавшегося океана он ощутил себя крохотной каплей дождя на мертвом камне.

Но тут… Сизо-серая пуповина смерча, соединяющая океан с небесной тьмой, стала на глазах рассеиваться и оседать… А из рассыпающейся мутной воронки вырвался небольшой дирижабль. Издалека воздушный корабль казался маленькой пузатой рыбкой, плывущей в небе под брюхом жирной тучи. Ну и чудеса в театре дядюшки Гримара! Энраддский дирижабль несло к побережью Бхаддуара. В голове вспышками замелькали мысли: каким образом судно осталось невредимым, находясь внутри Ока? Как хреново сейчас авиаторам, ведущим корабль… Пожалуй, не менее хреново, чем ему….

Да спасет всех светоносный Жизнедатель! Порыв ветра сбросил с утеса камень. Бренн посмотрел, как он падает в далекую пену волн, и разжал пальцы.

***

Повезло. Ему снова повезло в этот кошмарный день — войдя в воду немного под углом, Бренн не слабо отшиб задницу, но ничего не сломал — взбитая ветром пенная шапка на волнах смягчила удар. Вынырнув, жадно глотнул воздух. Совсем рядом вздымались темные, лоснящиеся от воды скалы с торчащей на вершине свечой Свартрока. Вспышки молний становились чаще, черноту небес пронзали десятки ослепительных нитей, похожих на горящие сухие ветви исполинских деревьев. Волны гнали Бренна к острозубым скалам — еще немного, и они размажут его по камням, если в который раз на помощь не придет удача.

А не слишком ли много он выпрашивает у богов? Но, судя по всему, бухой Перу-Пели протрезвел и решил таки довести благое дело до конца. Нависшая над Свартроком свинцовая туча лопнула, тугие струи забили по голове и плечам, и все вокруг утонуло в серой мгле ливня. Всполохи молний перестали рвать небо, а раскаты грома превратились в едва слышное ворчание. Свирепый ветер, почему-то вдруг устав, ослабел, глубокие морщины волн разгладились, а черное небо, низвергнув тонны воды, светлело и успокаивалось. За пару минут буря стихла… будто кому-то на небесах надоело играться в нее.

Однако, чтобы отплыть в сторону от утеса и справиться с прибоем, Бренну потребовались все силы и яростное пламя надежды. Как ни странно, но гроза даже помогла ему. В тихий день воды Серебряной гавани кишели большими и малыми судами, были наполнены суетой прогулочных лодок и рыбацких баркасов. И вероятность того, что беглого порха с печатью Казаросса втащили на галеру, забросив ловчую сеть, была очень велика. Но только не сегодня. Разыгравшаяся буря на время утихомирила бурную жизнь Сильфурбэй, а серая мгла ливня обесцветила краски, сделав беглеца неразличимым среди пенных гребней.

Боги услышали его, сотворив чудо, но до Черного зуба Бренн добрался, полностью выбившись из сил.