Жернова. Книга 2

Глава 12. Случайности и закономерности

— Что происходит! — вдруг остановился Гуннар посреди огромного зала, уставившись на растерянного Ларса. — Мы почти сутки в Лааре, а я даже не подумал о том, чтобы предупредить отца… Он там с ума сходит, а у меня начисто вымело из головы все мысли…

— И у меня тоже… — озадаченно кивнул Ларс. — За это время я ни разу не вспомнил об Энрадде… И кажется, все, что случилось, начиная со взлета Чижика на авиадроме, произошло не накануне, а год назад… Может, это последствия ударов башкой о пол и переборки? Или сказывается действие лекарства, которым нас опоили…

— Вы правы, минрэй, — тут же согласился с ним Зион — помощник королевского секретаря и по совместительству жрец Непорочных, — это всего лишь побочные явления болеутоляющих целебных зелий. Вашу рассеянность и забывчивость к завтрашнему утру — как рукой снимет, — поверьте! — Поклонившись, помощник секретаря картинно приложил ладонь к сердцу, сверля благородных гостей честным взглядом.

— Нужно немедленно передать сообщение императору через команду грузового дирижабля, что висит на вашей причальной мачте… — раздраженно заявил принц, не обращая внимания на уверения жреца, — и сделать это надо как можно быстрее…

— К сожалению, — Зион опять приложил руку к груди, — ваше грузовое судно уже отправилось через Змеиный хребет в Арианию, и вернется обратно лишь через несколько дней… Мы не успели им сообщить о вашем прибытии…

Или не захотели, — подумалось Ларсу. — Только вот зачем? Принц пробормотал себе под нос ругательство и с досадой констатировал: — Жаль, что между нашими странами нет беспроводной телеграфии с передачей звуковых сигналов. Да и в Энрадде аэроволны способны преодолевать расстояние не более пятидесяти километров.

— Император Магнус узнает обо всем в свое время, — продолжал успокаивать его помощник секретаря, — как только прибудет грузовик из Ариании, вы тут же отправитесь на родину….

…В свое время… — странное выражение, подумалось Ларсу. В свое время для кого? Ведь император должен узнать о том, что наследник жив-здоров незамедлительно… — Кстати, а куда подевался наш мотомеханик? Мы и про него забыли!

— Не беспокойтесь, минрэй, ваш… слуга здоров, прекрасно себя чувствует и отдыхает в гостинице Красный Лев в Нижнем городе, что совсем рядом с крепостными вратами Королевы Маф. В этом гостевом дворе всегда селятся иноземцы — и уважаемые коммерцианты, и экипажи воздушных кораблей из Энрадда. Если понадобится, мы тут же пошлем гонца!

Принц вздохнул, похоже смирившись на время с неизбежным, и тут же заявил: — Мы ознакомились с Розстейнар, и теперь хотим прогуляться по кварталам Грайорде, спуститься в порт… Увидеть город со всех сторон.

— Конечно, Ваше высочество — вы совершенно свободны в своих передвижениях. Я прикажу подготовить карету? Или открытую коляску? Что предпочитают минрэи? Может быть, резвых скакунов, или вам хочется проплыть над толпой в портшезах, которые понесут на плечах могучие порхи…

— Никаких портшезов, Зион… Мы пройдемся пешком.

— Как вам будет угодно, мои господа. Но не обессудьте — мы отвечаем за ваши жизни и здоровье перед императором Магнусом, и потому у вас будет соответствующее сопровождение…. Нет-нет, — предупредил он возмущение Гуннара, — всего лишь один жрец в моем лице и пара эдиров — этого вполне достаточно, чтобы вы чувствовали себя безмятежно на вечерних улицах Бхаддуара… а любопытные горожане не докучали вам своим вниманием…

***

Они вышли из врат Королевы Маф и по Главной лестнице спустились из Розстейнар в Нижний город. За крепостной стеной их ждали извилистые переулки и широкие улицы, великолепные древние храмы и устремленные в небо дома-башни. Обоих удивляло обилие удобных лестниц между кварталами, расположенными на разных ярусах, а также множество арочных галерей, как на первых этажах зданий, так и на вторых и даже третьих, по которым горожане перемещались по городу, не выходя под палящее солнце или зимний дождь.

Они бродили несколько часов, сопровождаемые без умолку болтающим Зионом и молчаливыми эдирами. На город опускались розово-сиреневые сумерки, когда Ларс вдруг понял, что очень устал за этот бесконечно тянувшийся день.

— Бхаддуар впечатляет… — протянул Гуннар, покупая у разносчика горячие мясные пироги, — а как тебе?

— Для меня это место изумления и… ужаса, — с сомнением ответил Ларс. — Мне кажется, что эта невероятная смесь сказочной архитектуры, языческих культов и неведомых технологий, роскоши и жестокости, — неким образом отражает саму суть Лаара… И еще мне кажется, что это лишь малая часть скрытого…

— Однако под его воздействием, кузен, ты заговорил как поэт, — ухмыльнулся Гуннар, машинально поворачивая вслед за Зионом к светящемуся огнями Веселому дому, откуда доносилась музыка, а в двери то и дело входили мужчины разного возраста, судя по виду — обеспеченные горожане.

— Ты куда это разбежался, ВашВысочество? — усмехнулся Ларс, потирая виски. — Или уже забыл о приглашении прионсы в ответ на твое обещание показать ей фотокартинки Эббы и дирижаблей?

— Ни в коем случае! Как можно — я весь в предвкушении! — хохотнул Гуннар, оглядывая двухэтажное заведение с причудливой вывеской на фасаде «Долина любви». С широкого балкона их манили к себе юные девушки, зрелые грудастые жрицы любви и молоденькие мальчики. Их лбы уродовало клеймо на лбу в виде букв Hu, которое они пытались прикрыть длинными волнистыми челками. Это было целое пиршество плоти на любой вкус и цвет. Многие из дев были обнажены по пояс и заманчиво трясли грудками с сосками, окрашенными в алый, лиловый и черный цвет, в которых звенели Некоторые, прикрытые до пупка кружевными лифами, оставляли на обозрение ягодицы. Как женщины, так и юноши, пританцовывали, наклонялись, выгибая спину, и присаживались, раздвигая колени.

— Какое, однако, разнообразие вульгарных радостей, — хмыкнул Гуннар.

— Вы можете беспрепятственно позволить себе любые удовольствия Веселого Дома, какие вам только придут в голову, — послышался за их спинами голос жреца. — Но только с совершеннолетними хусрами, достигшими тринадцати лет… В Лааре не поощряют совокупления с детьми, как за Змеиными горами…

Ларс почувствовал, что его лицо каменеет.

— Хусры женского и мужского пола — пример чистоплотности, покорности и изобретательности, — продолжал рекламировать продажные ласки представитель Ордена Непорочных.

— Эка невидаль! У нас такие… и дома есть, — суховато бросил Гуннар, чувствуя напряжение кузена.

— Не скажите, Ваше Высочество, женщины и мужчины, выполняющие подобную работу в других странах, почти все заражены стыдными болезнями. А в Лааре это исключено.

— Это как же? — невольно заинтересовался Гуннар.

— Дело в том, что продажные женщины в Лааре стерильны как с точки зрения детородности, так и со стороны вероятного инфицирования, что относится и к хусрам-юношам. — Жрец разливался соловьем, охотно посвящая иноземцев в особенности интимной жизни лаарцев, охотно используя медицинские термины и канцелярский стиль. — Раз в неделю продажные существа Веселого дома проходят обязательный осмотр и получают особую инъекцию в матку или в простату, и в течение недели они чисты, как свежевыпавший снег у вас в Энрадде. Лекарство убивает всю заразу, которую они могли подхватить за несколько дней работы, даже если их употребит сотня клиентов со срамными болезнями. А уже после десяти инъекций хусра не способна зачать, что тоже очень удобно — калеки и уродцы не нужны здоровому государству. Подобные меры «очищения» делают грязных обитателей Веселых домов лакомым кусочком и для чужестранцев, и для лаарцев.

Гуннар нахмурился. Он уже не смеялся, разглядывая жриц любви на террасе. — Что за буква у них на лбу?

— Первая буква слова Hunnus, что весьма грубо обозначает женские половые органы. В Лааре именно так метят распутную особь любого пола.

— И что — они сами идут на заработки в Веселые дома? На таких условиях?

— Чаще всего сюда попадают или порхи, или безмужние девы, не соблюдающие нравственность. Ведь в этом случае девица, добровольно совокупляясь с мужчинами, становится возможной разносчицей половой заразы. То же касается и существ мужеского пола… Мало того, что они могут нести заразу, они еще и не платят налог, а налоги от Веселых домов, вы не поверите, минрэи составляют очень весомую часть в казне… И потому достаточно трех свидетелей, показавших, что подданный Лаара брал деньги за плотские услуги. С девами еще проще — если на их защиту не встают родственники, виновную отправляют в Веселый дом, даже если ее девственность установлена лекарем.

— Но это же доказывает, что девушка невинна! — Гуннар зло смотрел на Зиона.

— Это ничего не доказывает, — Зион задрал подбородок, уверенный в своей правоте, — ведь распутное существо может оказывать услуги, прибегая к использованию других анатомических отверстий, что считается более позорным и отягчающим обстоятельством. Коли на проверку они оказываются здоровыми, то их метят, и они становятся собственностью Веселого дома на срок, определенный судом. Если же лекари находят «половую болезнь», виновных казнят или отправляют на Блаженные острова… Это зависит от тяжести преступления. Так наши города очищаются от «грязи». Это очень мудрое государственное решение, минрэи…

Ларс было открыл рот, чтобы с возмущением обрушится на «мудрое решение», но понял, что перевоспитать помощника секретаря у него не получится. По сути, все, о чем им с таким упоением вещал жрец Зион, было одним из множества одобряемых способов превращения свободного человека в раба. Ларс не обманывался — и в Энрадде многие девушки и мальчики продавали себя, чтобы выбраться из нищеты. Но у него на родине принуждение к этому было наказуемо, и государство хоть как-то пыталось ограничить подобную эксплуатацию, тем более — подростков, моложе семнадцати лет. Здесь же — поражало сочетание откровенной и принудительной продажи услуг этого рода, разрешенной и поощряемой властителями страны и жреческим Орденом.

— Что-то мне уже ничего не хочется… — После сведений, изложенных помощником секретаря, Ларс предпочел как можно быстрее покинуть квартал и спуститься к гавани. Гуннар кивнул, тоже попав под гнусное впечатление от рассказа Зиона. Они уже дошли до поворота на соседнюю улицу, как вдруг от стены качнулась тень — беззубая лысая старуха улыбалась им, обнажив розовые десны, и совала в рот палец, совершая ритмичные движения. — Кто это?! — Ларс попятился от старухи, тянувшей костлявые пальцы к его паху.

— О, это существо предназначено для любителей ротовых ласк, — тут же пояснил Зион.

— Но это старая женщина…

— Прошу прощенья, минрэй, но это вовсе не старая женщина. — Сколько тебе лет, шика? — скривив рот, обратился Зион к старухе.

— Уж три десятка минуло, господин, — раздался из запавшего сморщенного рта шепелявый ответ, но голос был молодой. Старуха распахнула лиф. Жуткий контраст упругих грудей со сморщенным лицом и лысой головой, покрытой старческими пятнами, заставил их отшатнуться, вызвав смесь страха с брезгливой жалостью. — Что за бред?