Жернова. Книга 2

Глава 14. Ловушка

— Хочешь сказать, что я похотливый козел? — зарычал Гуннар. — Ну так не сдерживайся, добивай!

Ларс молчал, было тошно.

— Твоя светлость, скажи что-нибудь умное…, — Гуннар настойчиво смотрел на него из-под светлых бровей.

— Умное…. — рассеянно повторил Ларс, закусив губу. — Мы в глубокой заднице, Ваше высочество.

— Это я и без тебя знаю, — буркнул принц, раздраженно дергая за ворот промокшую от пота рубашку, — эта дикая жара… Может, она так подействовала…

— Может и она… — мрачно усмехнулся Ларс, не веря во все это сумасшествие. Перед глазами стояло прелестное полудетское личико прионсы, рассыпанные по плечам сияющие волосы…

— Ты прекрасно знаешь, я не страдаю нездоровым влечением к малолеткам, — продолжал оправдываться Гуннар. — Но ты же согласен, что она страшно привлекательна… Я видел, как ты смотрел на нее, кузен.

— Смотрел, — хорошенькая барышня подросткового возраста…

— Можешь мне не верить, но это было нечто такое…. Невообразимое… — покрутил принц пальцами, пытаясь сформулировать что-то понятное ему одному.

— Бред, Гуннар. Ты хочешь сказать, что пятнадцатилетняя девственница с суровым монастырским воспитанием, — а Воспитательный дом для благородных, по сути, и есть монастырь, — так тебя завела, что у тебя перегрелась крыша?

— Похоже на то, — устало согласился принц. Закинув голову, он пытался вытряхнуть из кувшина последние капли воды.

— Да перестань! Что такого может предложить мужчине одна, чего не может дать другая? Если бы тебе было четырнадцать, и ты первый раз переспал с женщиной, я бы поверил, что весь мир сошелся у нее между ног. На некоторое время — пока ты не сравнил ее с другой… Но не сейчас, когда ты уже десяток лет бороздишь постели…

— И тем не менее…

— Ты так сильно надрался?

— Выпил пару бокалов этого их черного вина, приятная штука, кстати… — вздохнув, ответил Гуннар, — а дальше было еще приятней. Она с восторгом разглядывала Технический вестник, который я позаимствовал у тебя из планшета, фото машин, кораблей, дирижаблей. И мы, как школьники, пили уже только соки, да… и еще кофе…

— И…? — Ларс исподлобья смотрел на кузена. Ему было крайне неприятно обсуждать романтичное приключение принца, которое привело к кошмарным последствиям. — И где был ее… этот… мальчишка-телохранитель? Жасмин? Фрейлины, служанки, кто там еще должен был находиться?

— Никого не было, Ларс… — Принц зажмурился, напряженно вспоминая отдельные фрагменты, оставшиеся в памяти после тяжелого похмелья. Он помнит, как пах наливается сладким жаром, отзываясь на соблазнительный смех юной девушки… Малолетка, — с презрением к себе думает он, пытаясь отогнать похотливые мысли. Вот она наклоняется, показывая тонким пальчиком на очередную картинку, и ее волосы щекочат ему висок. Тягучий пряный запах кожи заставляет его сердце колотиться как бешеное… Она берет смуглый персик, надкусывает, и теплый сок увлажняет ее розовые манящие губы и мелькающий между ними язычок. Она хохочет, блестя глазами, и обильные струйки нектара текут по нежной коже подбородка и шеи.

Неожиданно он приникает ртом к благоухающей персиком коже, жадно слизывая языком влагу. Он слышит ее стон — этот зов, рвет кружева, шнуровку на ее платье и шалеет, когда медовые грудки с розовыми сосками, изрисованные арианским орнаментом, вырываются из разорванного лифа. Изнутри поднимается незнакомая доселе темная и жаркая неодолимая сила. Кусая зубами соски, он грубо мнет ее тело, выкручивая кожу на груди. Он помнит ее крики и красную пелену перед глазами. Он не испытывает нежности, только невыносимо-острое желание вонзиться в это теплое шелковистое тело, ощущая, как оно содрогается под ним.

— Если честно — у меня действительно снесло башку. Я всегда мог контролировать себя, даже пьяный… а здесь, как в бреду… Даже в борделе Вальбурга я не испытывал такого… острого и болезненного возбуждения.

— Ммм, — промычал Ларс, — это, несомненно, отличная рекомендация для юной наследницы трона. Похоже, что по мастерству любовных игр прионса Лаара превзошла всех шлюх Энрадда.

— Она вовсе не вела себя как девственница, коей обязана быть по статусу. Я не был готов к такому… И чему их только учат в этих Девичьих садах — так, кажется, называется этот арианский монастырь для благородных девиц в кавычках?… — лицо принца стало злым и растерянным одновременно.

Ларс кивнул, глубоко затягиваясь и не сводя глаз с горизонта. В распахнутое окно врывался океанский ветер. — Мне все это сильно не нравится. — Он выпустил струйку дыма, но ветер нагло бросил едкий дым обратно — прямо ему в глаза.

— Удивил. Мне тоже… — пробормотал Гуннар.

— Я сейчас не о последствиях, — отмахнулся Ларс. — Я о том, что во всей этой истории есть что-то мутное, неправильное, я бы даже сказал ненормальное. И, судя по развитию событий, тебе придется скоропостижно жениться, дорогой кузен. И это — в самом лучшем — и просто невероятно счастливом случае.

— Как это жениться? — Гуннар остолбенело смотрел на кузена.

***

Оба напряженно смотрели на дверь, за которой послышались тяжелые шаги и бряцанье оружия. Вскочили. Трехслойная, обитая железными пластинами, дверь медленно, без скрипа, открылась. В комнату, шурша плащом темно-красного шелка, медленно вошел король Готфрид, и просторное помещение, казалось, сразу стало меньше, заполнившись его высокой грузной фигурой.

Он молча смотрел на Гуннара темными злыми глазами. Лучи солнца, вынырнувшего из-за облака, плывущего за окном, упали на бороду короля, и Ларсу показалось, что весь его гнев сосредоточился в яростном сверкании рыжих волос. — Вы смертельно оскорбили прионсу, мою семью и весь Лаар, — густой голос был ледяным, как зимний ветер. Готфрид замолчал, сверля взглядом принца.

А он умеет держать паузу, — подумал Ларс. — Прямо обоссаться можно от страха… — наедине с собой и с кузеном он не стеснялся в выражениях.

— Я, владетель Лаара должен поступить с тобой, Гуннар, сын Магнуса, так, как поступают в нашей стране с насильниками. И с худородными, и с ноблесс. В благодарность за наше гостеприимство, ты повел себя с прионсой — наследницей великого рода Сарэй — как с грязной хусрой. Для преступника, обесчестившего наследницу трона, предусмотрена многодневная публичная казнь. Сначала раскаленными клещами ему вырывают важные мужские органы. Это неприятно. — Тяжелый, как камень, взгляд вперился в лицо Гуннара. — После чего насильника насаживают на вертел и запекают на медленном огне.

Король вещал о жутких подробностях не спеша, позволяя им проникнуться ужасом ожидаемого. Ларс ощутил, как кожа покрылась испариной, а мышцы напряглись, будто в ожидании удара. Только сейчас стало пронзительно очевидно, насколько они оба уязвимы, попав в сердце чужой страны, как в логово хищного зверя, — одни, без средств связи, и даже без собственной охраны. Ларс не мог отвести взгляд от темных глаз короля. Но как это ни странно, в панические мысли снова вклинилась еще одна — совершенно неуместная в этот напряженный момент, — все таки почему у дочери зеленые глаза, если у матери — светло-голубые, а у отца — черные, как маслины.

— И мне, как властителю Лаара и отцу обесчещенной дочери, плевать, что император Энрадда немедленно начнет войну. Крови будет много. Но, прошу заметить, — с обеих сторон. И не стоит особо рассчитывать на ваши продвинутые технологии — вспомните, как весело горели ваши дирижабли над нашими землями, пока мы не подписали с императором Магнусом договор о торговле и сотрудничестве…

Повисшую вязкую тишину, казалось, можно было резать ножом. Во рту пересохло. Ларс почувствовал, что рыжий колосс не блефует, но чего-то ждет… Может быть, ждет их возмущения, чтобы немедля дать знак охране приступить к выполнению кошмарной мести оскорбленного отца и короля. Нет, не это, не это… — мысли теснились в голове, мешая друг другу. Готфрид не заявился бы к ним сам, если бы действительно намеревался их казнить. Нет, похоже, Красный король хочет разрешить все случившееся к обоюдной выгоде, но ожидает, что нужный ему вариант будет предложен дерзким принцем Энрадда, напуганным до мокрых штанов. Да — надо предложить то, что поможет все решить мирным путем, выжить и вернутся в домой. И предложить как можно быстрее — ведь «промедление смерти подобно»…

Но Гуннар молчал, подавленный как словами Красного короля, так и своей виной, которую он не мог отрицать. И Ларс взял инициативу в свои руки. — Вы полностью правы, Ваше Величество. — Он поклонился, как было принято в Лааре. — И мы оба примем смерть со смирением, поскольку это справедливо. Но позвольте мне хотя бы частично оправдать поведение моего кузена…

Заметив едва заметный наклон головы короля и огонек заинтересованности в прищуренных глазах, он продолжил: — Принц Гуннар влюблен в прионсу Илайну, Ваше Величество. И взывая к вашему милосердию, я надеюсь, что вы примите во внимание его страсть к вашей дочери, страсть, которую по молодости он не сумел обуздать… И, быть может, Ваше Величество смягчит свой справедливый гнев.

Ларс настойчиво смотрел в глаза кузена, пытаясь внушить ему взглядом, что просить о пощаде и предлагать что-то в качестве откупного, должен он — наследный принц Энрадда. И до Гуннара, наконец, дошло. Он напрягся, как тетива взведенного арбалета. — Ваше Величество, мне нет прощения… — начал он, пытаясь сохранить самообладание и отгоняя жуткие картины, рождающиеся в голове. — Но если вы будете столь великодушны, что согласитесь на брак между мной и прионсой, это спасет честь Энрадда, станет драгоценным подарком для императора Магнуса, залогом великой дружбы между нашими землями и…

Готфрид резко ударил концом своего роскошного посоха о каменный пол, прервав Гуннара, и тот замолчал, напряженно глядя на неподвижную фигуру. Силен Красный король — умеет жути нагнать, — билась мысль в голове Ларса. Он изо всех сил надеялся, что Готфрид согласится на предложение принца, но… Пауза длилась минуту или две, которые показались вечностью.

— Свадьба через десять дней, — сообщил Готфрид, медленно роняя слова. — Императору Магнусу сообщат о радостном событии после того, как это событие состоится. В знаменательный день он узнает и о торжественной церемонии Супружеского соединения, и о том, что его наследник здоров и… счастлив.

Ларс выдохнул — пауза короля могла закончиться совсем другим решением.

— Мое решение вынужденное, как и срок свадьбы. Жрецы утверждают, что появились явные признаки того, что прионса зачала. Думаю, не стоит лишать моего внука отца.

Гуннар дернулся и застыл. Ларс тупо смотрел в спину Красного короля, открыв рот от неожиданного сообщения. Властитель Лаара развернулся и уже у двери, чуть повернув голову, добавил: — До свадьбы вы оба будете находиться в своих покоях. Готовиться к церемонии и думать о приятном.

***

— Какое зачатие? — Гуннар совсем не аристократично выругался. — Когда она успела — после одной ночи?

— Южанки весьма плодовиты, мой темпераментный кузен…

— Хорош, Ларс!

— Думаю, ее мать выдала желаемое за действительное, чтобы ускорить процесс замужества дочери… — уже без усмешки, заявил Ларс, — а то, что жрецы спустя всего несколько часов после близости разглядели беременность — это, конечно, полный бред!