Жернова. Книга 2

— Просто ты всего не знаешь, — спокойно ответила ему Ойхе, — отсюдова и вопросы твои. Не зря, видать, Рунар за молодую жену тревожился, и не зря Кьяра после его гибели держалась подале от Розаарде. — Темные мудрые глаза внимательно смотрели на Бренна. — Вспомни-ка тот день, когда Дуги чуть было не сгинул из-за тварей студенистых мерзких. Ни с того ли дня жизнь твоя переменилась?

— А ведь и правда! — вскинул брови Дуги, — с того самого дня все и завертелось…

— Ты Дуги исцелил, слава Жизнедателю, да вместо него, пока он в жару метался, подавальщиком бегал, на кухне Улле помогал… — напоминала ему старушка.

— Ну, бегал… — пробормотал Бренн, и невольно подчиняясь Ойхе, мысленно вернулся в прошлое — в один из последних вечеров его свободной жизни.

— А то, как в Русалку четверо гостей из благородных наведались, и один из них тебя зацепил, не забыл, поди?

— Не забыл, — качнул головой Бренн, со стыдом припоминая липкий взгляд из прорезей маски белокурого нобиля и свое унижение, когда тот пытался его ощупать… — Помню, папаше Мартену тогда почудилось, что среди них был целый прионс… и он здорово перепугался…

— И не зря, по всему видать, — вздохнула старая Ойхе, теребя в морщинистых пальцах трубку. — А если это и взаправду был Лизард? Дядюшка твой родной.

— Да не… — пожал плечом Бренн, и вдруг замер. В голове, зазвенев, будто лопнул пузырь, чуть-чуть прояснив часть непонятных событий последних месяцев. Особенно после того, как он узнал об отце.

— А коли так, то он мог разглядеть и твой канги…и тебя самого…

— А то! — кивнул Дуги, дернув кольцо в ухе, как частенько делал Морай, когда всерьез был чем-то озадачен. — Я помню, тогда жара душила, и ты, верняк, в одних портах и жилетке носился…

— В старой безрукавке Якоба… — вспомнил Бренн. — И мой канги он точно видел…

— А окромя этого, думаешь, Белый принц, не уловил сходство меж вами, — продолжала Ойхе, — не узнал в тебе своего брата-близнеца?

— Афи, но если это и правда, то неужто прионс обошелся бы так с родным племянником? — Дуги никак не мог постичь подобное поведение родственника. — Может, его просто взбесила твоя рожа, Бренни? — какой-то худородный посмел походить на него, — с надеждой высказал свое предположение Дуги.

— Это ты по глупости своей, внучок, считаешь, что Лизард бросился бы с объятьями к братнему сынку? Хоть к законному, а хоть и нет…

— Но что ему до меня? — пытался добраться до сути Бренн.

— Что ему до тебя?! — рассердилась Ойхе. — Причина всегда одна — власть да богатства немыслимые. И все это в случае появления племяша, хоть и внебрачного, может уполовиниться. А что, если Милостивая воспылает любовью к внуку от погибшего сына? Почему ж нет? Кровь не водица, да еще древняя чистая кровь пресветлой королевы Маф, пусть малость и подпорченная…

— Ну, может, ты и права, афи… — с сомнением протянул Бренн. Как-то не верилось ему, что его появление было столь важным для «дядюшки Лизарда».

— А ежели вовсе не по указке Верховного жреца Ирвинус отравил Рунара? А сам Лизард решил избавиться от брата, и вдруг через тринадцать лет встречает его наследника… А ежели Лизард вообще замыслил стать первым престолонаследником мужеского пола после смерти матери. Как вам такое?

— Тебе, афи, надо было не в димеды, а в дознаватели податься, больно ты мыслишь изворотливо, — буркнул Дуги, и тут же завопил: — А как же прионса Илайна, его сестра?! Ведь это она — будущая королева, а вовсе не Рунар!

— Много чудных слухов ходит про Белого прионса. Ежели его брат умер, почему бы не умереть и сестре? — медленно проговорила Ойхе. — Сначала убрал Рунара, чтоб тот не помешал ему с сестрой расправиться…

— Но прионса жива-здорова! — возразил Дуги.

— Рунар тоже был жив и здоров. До поры до времени, — нахмурилась Ойхе.

— Может и так… — согласился Бренн, помотав головой от смешения мыслей. — Только как Лизард — если это именно он тот самый Заказчик, — узнал, что я еще жив? Хотя… Вислоусый мог по пьяни проболтаться Тухлому Крабу, что полгода назад меня заказал кто-то из высшей знати, и что он из любопытства разведал, что приказ исходил от прионса. В этом же нет особой тайны — смерть худородного, которого заказал нобиль, никого не интересует. А чем худородный помешал самому Белому принцу? Ну, это просто — мож на ногу наступил или задницу не предоставил в полное его распоряжение, вот тот и разъярился.

— Ну да, — кивнул Дуги, — самому руки марать о простолюдина принцу же не пристало, то бишь — западло, если по простому…

— Тухлый Краб насторожился, почуял деньгу, — продолжил развивать свою догадку Бренн, — и решил прогнуться. Сообщил Лизарду, что я — вместо того, чтобы стать дохляком, — стал порхом, и все еще жив. Тогда становится понятно, почему после Игры по мне в соперники достался поганый сквид… Тухлый был уверен, что я наверняка сдохну, а заодно повеселю гостей…

— Да уж — прогнулся Краб на свою голову, как хусра перед клиентом, — заржал Дуги.

— Удача благоволит тебе, сын Рунара, — задумчиво пробормотала Ойхе, хмуро глянув на хохочущего Дуги. — Надеюсь, ты оставил подношение Перу-Пели? — строго спросила она Бренна, будто заранее осуждая его за неблагодарность богам. — Кабы не жадность этого скорпа Вислоусого, да Тухлого Краба, да твоего наставника, что к Мораю за выкупом приходил, — не сидел бы ты сейчас с нами у очага…