Жернова. Книга 2

— Не надо нигде виснуть… — усмехнулся Бренн, опираясь ладонью на изрезанную трещинами скалу, к которой с небольшим зазором для слива дождевых вод примыкала задняя стена дома. — Все проще. Эту развалюху построили в очень удобном месте. Смотри! — Он повел плечами, ощущая болезненную стянутость в месте ожога, подтянулся, закинул колено на каменный выступ, перевалился через него и пропал с глаз.

— Ээй… ты куда провалился, храфн тебя задери! Бренн! — всполошился приятель.

— Не ори, Дуг, — тут трещина широкая наискось идет до самого верха, а за выступом ее не видно… — Над камнями появилась белокурая макушка, и Бренн перевалился обратно. — Кто-то давным давно додумался и вырубил в этой расщелине ступени. Вкривь и вкось, само собой, но зато по ним можно запросто подняться в квартал Мыловарен так что ни одна крыса тебя не заметит. Наверху вылазишь прямо в заросли боярышника за развалинами старой помывочной.

— Здорово! — воодушевился Дуги, — и к лестнице не надо тащиться, — там всегда куча народу и стражников, как собак нерезаных. — Он немедленно приступил к освоению нового пути наверх, неловко перевалившись через выступ.

— Ты особо не шустри, Дуг, ступени все раздолбанные, мелочь каменная сыпется, нога поедет — можно не слабо навернуться, — крикнул Бренн. Немного подождав, он уткнулся лицом в теплый бок Шагги и растянулся на животе, уже не пытаясь сопротивляться сну, который наваливался на него как темная туча…

***

— Поешь, давай… я лепехи притащил, — сквозь тяжелую дрему услышал он голос приятеля. Казалось, прошло всего несколько минут. — Солнце садится, а ты дрыхнешь… — В подтверждение слов Дуги над городом поплыл густой бой Башенных часов, оповещая горожан о наступившем полдне. Сунув Бренну бутылку с водой и развернув платок, откуда донесся сытный запах горячих лепешек, тот принялся выкладывать новости:

— Значит так, к Мораю, ясное дело, поутру скорпы заявились, видать, Тухлый Краб заслал, — у него же везде свои люди. Зыркали повсюду, в кузню заглянули, но вели себя прилично… Бурчали, что, мол, пришли насчет налога какого-то непонятного — обязаны проверить, но, видать, ошиблись. Ну, афи на эту лабуду только плечами пожал.

Бренн задумчиво кивнул — понятно, что Нут ан Хурц, не может послать своих личных уродов рыскать по домам в поисках сбежавшего порха, который вовсе и не порх. Покупать невольников можно только с оформлением бумаг, указанием продавца и отчислениями в казну, а не по дешевке у офицера Службы правопорядка… Конечно, у хозяина Казаросса, хватает покровителей среди знати, но не меньше и ярых завистников, которые охотно донесут на незаконное приобретение свободных подданных. А в Загоне было немало таких, как Бренн, правда в основном из провинций, где «охотился» Зигор Болли, добывая дармовой товар… Потому Краб своих людей придержал, а нанял прикормленных скорпов…

— Ты потом у Морая спроси — не было ли среди скорпов рослого офицера с сытой холеной мордой и длинными усами — Вислоусого?

— Спрошу, само собой, — кивнул Дуги, продолжая рассуждать дальше, — … и Службу по отлову беглых не получится напрячь — ты же не порх, и никогда им не был… А даже если бы и был, то при всем честном народе объявили о твоей свободе! Так что все ихние потуги тебя добыть накрылись медным тазом…

— Один раз добыли? Если надо — и второй раз добудут — подстерегут, башку отрежут, — делов то на пару минут… — буркнул Бренн, — мне просто свезло, что Вислоусый решил лишнюю деньгу с Краба поиметь…

Дуги с досадой скривился. — Ну да… Значит, у всех на глазах разгуливать тебе пока рано…

— Пока я не узнаю, кто Заказчик, и что с этим делать, — рано… — кивнул Бренн, — а в «Русалке» кто-то появлялся?

— Никто. Видно не прознали, что ты наш, ну, что ты нам навроде родни… — Дуги запнулся, не зная, как точно передать, что он чувствует, и дернул серьгу в ухе. Зато Бренн понимал, что чувствует он сам — внутри становилось тепло, когда он думал о семействе Ри, и под напором этого тепла в желудке таял ледяной комок. Он крепко сжал плечо Дуги. — Не прознали — это до поры до времени…

— Ну, и еще кое-что случилось… — со значением произнес тот, — после скорпов к Мораю приперлись двое Непорочных, и очень тобой интересовались, представляешь?

— Что спрашивали? — Бренн напрягся, — с чего это вдруг у Жрецов возник интерес к обычному обитателю Нижнего города, который пропал полгода назад…

— А всё спрашивали. И сколько лет ты у кузнеца в приемышах числишься, и кто твои родители… Афи им сказал, что забрал тебя с улицы после смерти матери, а про нее знает только, что она была безмужняя… Что оформил опекунство — все как по закону положено… И даже бумагу показал. Потом они спросили, не проявлялись ли у тебя признаки яджу. Опять же, Морай не стал скрывать, что ты проходил проверку на Суде Яджу, и дознаватели ничего не обнаружили. Чего скрывать — ясное дело, что о проверке они и сами уже знали. А в конце разговора наказали, что если вдруг приемыш найдется, то немедля привести его, то есть, тебя, в Пирамиду, да показать на входе скриптум, чтобы сразу пропустили.

— Скриптум?

— Ну, бумагу с печатью, — объяснил Дуги, — и если ты придешь без принуждения, у тебя появится шанс стать эфебом, даже несмотря на то, что ты простолюдин… И от любых обвинений ты будешь защищен. От любых, — так они сказали. Сечешь!

— С чего бы такие милости? — прищурился Бренн. — Худородного, не владеющего яджу, вдруг возьмут в эфебы?

— Как-раз об этом их афи и спросил… На что жрец ответил, будто во время проверки что-то у них не так сработало, а на самом деле у тебя имеется светлый дар… Только скрытый, не проснувшийся…

Дуги помолчал и высказался до конца: — Афи считает, что это ловушка, — он неуверенно пожал плечом, — но я думаю…

— Конечно, ловушка… — рассеянно пробормотал Бренн, чувствуя, что должен вспомнить что-то важное. Он лихорадочно рылся в воспоминаниях, которые хотел забыть напрочь… В памяти всплывали отдельные куски событий, лица и ощущения, которые переплетались у него в голове, сливаясь и путаясь… — разинутые пасти морских тварей, ненавидящий взгляд Косты, окровавленный Микко, удушье от сжимающихся все сильнее щупалец…. прыжок в бездну… Слишком много всего произошло за вчерашний день, слишком тесно наматывала вокруг него круги смерть, приближаясь вплотную и дыша гнилью.

Вот оно! Вспомнил. Узкая бойница в отстойнике перед Игрой — духота, запах пота, насыщенный страхом, нарастающее предчувствие скорой гибели, от которого скручивало кишки, шум на площади, крики торговцев, спешащие зрители и… развалившийся в коляске Скаах ан Хар, погоняющий кнутом запряженную порху. Старый враг, почтивший Казаросса своим присутствием. Он, наверняка, сидел в ложе первого яруса и следил за подводной схваткой… И он не мог не заметить вспышки яджу…

Вот уж невезуха! Опять все пошло по кругу, и Отец Непорочных снова ведет охоту на Бренна. Только вряд ли он узнал в молодом кортавида маленького мальчика, которого девять лет назад безжалостно вырвал из рук матери… Скорей всего, Скаах ан Хар, уловив выброс яджу, решил схватить и досуха «выдоить» свежую овцу, отправив за ним своих жрецов-Ловчих… Тут все ясно.

Вот только в Казаросса Бренн попал не из-за Верховного Жреца. И не Жрец отдал приказ Тухлому Крабу избавиться от него. Если бы он так истово желал гибели Бренна, то раздавил бы его как муравья еще девять лет назад на Рыночной площади. Просто велев эдирам забить его насмерть костяной плетью.

И уж, тем более, Владыка Тайного, имея целую армию жрецов, эдиров и Ловчих, не стал бы связываться со Службой правопорядка и ничтожным Зигором Болли — это бред собачий. Чтобы уничтожить любого — и худородного и благородного, у главы Ордена имеются любые средства, включая невероятную по силе яджу. Что-то здесь не складывалось… Жрец — не Заказчик.

Но если это не Жрец, тогда какая же паскуда его заказала сначала Вислоусому и затем — через полгода в Казаросса — Тухлому Крабу? На кой храфн кому-то сдался ученик кузнеца? И где Морай? Он обещал разговор!