Шарнирные куклы. Мир под стеклом

ГЛАВА 3. Местные легенды

В уютно обставленной гостиной на первом этаже проходило незапланированное чаепитие. Семь человек удобно расположились на мягкой старинной мебели и вели неторопливую беседу под усыпляющий треск дров в камине. Пятеро из них носили гордое звание городского совета, двое других были гостями из далёкой столицы — последнее, надо сказать, было весьма редким явлением на этом туманном острове.

Вдова графа Валлоу с обворожительной улыбкой на устах развлекала общество ничего не значившими местными новостями и сплетнями и, по-видимому, не торопилась переходить к делу. Эштон Блад наблюдал за всеми присутствующими с непередаваемой скукой на красивом лице и временами о чём-то едва слышно перешептывался с миловидной темноволосой девушкой, которая представилась его старшей сестрой. Моника Оливер была очень похожа на своего брата: у неё были тёмные, слегка волнистые волосы, надменный, аристократический взгляд и правильные черты лица. Она почти непрерывно вела какие-то записи в толстой тетради с тёмно-синей обложкой, которая, судя по всему, выполняла функции дневника.

Помимо них в комнате ещё присутствовали Стефан Сентмель, почтённый судья с редеющими волосами на шарообразной голове, и столичный черногвардеец Вадис Дитрейс, достаточно привлекательный молодой мужчина с белозубой улыбкой, которая сильно выделялась на его чуть смугловатом лице. К слову, последнего здесь несколько недолюбливали: это было заметно по тем косым взглядам, что бросали на него Моника Оливер и господин Сентмель, стоило ему только открыть рот.

Молодые «служебники» расположились в некотором отдалении от всех остальных и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Впрочем, последнее относилось преимущественно к Алине, которая, уступив уговорам Сирши, облачилась в пышное дымчатое платье, расшитое жемчугом и мелкими драгоценными камнями. Светловолосая девушка чувствовала себя в подобной одежде крайне неуютно и в основном предпочитала молчать или отделываться общими фразами. Также Алина рассеянно поглядывала на семейные портреты, которые, как она успела заметить, являлись одним из главных украшений большинства комнат этого каменного дома. Несколько раз она ловила себя на том, что непроизвольно посматривает на дверь и затравленно покусывает нижнюю губу. Впрочем, причиной её нервозности, скорее всего, являлось обычное нетерпение и, может быть, лишь в некоторой степени волнение в незнакомом обществе.

Сирша же, напротив, удивительно быстро приспособилась к новой обстановке. Она перебрасывалась вежливыми фразами с судьёй, почтительно улыбалась леди Элизабет и вообще, казалось, чувствовала себя вполне свободно. Кроме того, актриса, не забывая играть роль любящего супруга, медленно накручивала на пальцы слегка вьющиеся локоны Алины, чем немало раздражала последнюю. Девушке почему-то казалось, что Сирша намеренно хочет перед кем-то порисоваться.

— О, дорогие мои, прошу прощения! Уверена, вы смертельно устали после длинной дороги и хотите поскорее перейти к делу, — проявив неожиданную проницательность, со светской теплотой в голосе воскликнула леди Элизабет.

Алина заметно оживилась: признаться, предложение хозяйки особняка весьма ей понравилось.

— Да-да, наша очаровательная леди Элизабет, как всегда, абсолютно права, — смешно закивал лысеющей головой судья и обратился к Сирше: — Будьте добры, мистер Лайтер, расскажите нам всё, что вам известно об этой крайне неприятной истории.

— В течение двух месяцев на острове были найдены тела четверых, прошу прощения, пяти убитых, — актрисе не составило труда вспомнить все детали происшедшего. — Первыми жертвами значатся дворецкий городского представителя и сопровождавший его конюх. В следующем месяце похоронили Авалайн Кларк, молодую горничную. А через пару недель в подвале графского дома обнаружили тело виконта Олеандра Оливера, разорванное на части. Последним, уже совсем недавно, был убит сам граф Валлоу. Считается, что все эти страшные деяния — дело рук одного и то же человека.

Все присутствующие в гостиной, за исключением сентенцев, многозначительно переглянулись между собой.

— Что-то не так? — удивилась Алина.

Интуиция подсказывала ей, что от них что-то упорно пытаются скрыть.

Черногвардеец громко откашлялся, за что получил недовольный взгляд от господина Сентмеля.

— Это и есть вся информация, которую вам поведало начальство? — уточнил Вадис Дитрейс, задумчиво проводя рукой по своим коротким тёмно-каштановым волосам.

— Да, — с некоторой запинкой ответила девушка, делая маленький глоток крепкого обжигающего чая, и, подавив иррациональное желание зажмуриться, вдруг выпалила: — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Вы кого-нибудь подозреваете?

Наступило несколько мгновений оглушающей тишины.

— Миссис Лайтер, вам известно что-нибудь из истории Туманного Утёса? — неожиданно спросила вдова, рассеянно перебирая бусы из чёрного жемчуга, которые красовались на её белоснежной точёной шее.

— К сожалению, нет, — честно призналась Алина, незаметно отодвигаясь в сторону от актрисы: ей не нравилось то, что её постоянно дергают за волосы. — Но, простите, разве история имеет какое-то отношение к настоящей ситуации?

— Самое прямое, — плавный, обладающий какой-то задушевностью голос Моники почему-то заставил Алину внутренне вздрогнуть. — Мы имеем основание подозревать, что наш убийца, как бы это сказать, не совсем человек. Вполне возможно, что все погибшие на острове люди являются жертвами Мёртвого леса.

— Простите? — признаться, девушка была крайне удивлена подобным объяснением случившегося.

Первые несколько секунд она даже не сомневалась в том, что ослышалась.

Обворожительная вдова Валлоу испустила долгий судорожный вздох, потом многозначительно переглянулась с падчерицей.

— Около пяти столетий назад Туманный Утёс был в некоторой степени не совсем обычным поселением, — издалека начала леди Элизабет, медленно попивая горячий чай из расписной фарфоровой кружки. — В посёлок, изолированный от других частей страны, ссылали различных преступников, которым по неизвестной причине не нашлось места ни на каторге, ни на эшафоте. Люди эти жили и работали под постоянным надзором столичных стражников. Тогда большинства зданий ещё не было: их построили значительно позже. В те далёкие времена здесь стояло только четыре белокаменных здания — в них жили начальники. Они располагались точно по периметру огороженной территории, свободной от леса и прибрежных скал. Между прочим, эти дома сохранились и по сей день. Мы, к примеру, находимся сейчас в одном из них — самом большом.

Преступников содержали в нечеловеческих условиях, заставляли строить подземные шахты и добывать какие-то вредные для здоровья металлы. Железные мост, который соединяет нас с материковой частью Ластертада, кстати, тоже их подневольная заслуга.

Питались ссыльные лишь тем, что удавалось найти в окрестных лесах в свободное от работы время — чаще всего поздними вечерами или же ранним утром. Разумеется, было много умерших. Их хоронили прямо перед въездом в тюремное поселение: наверное, для устрашения тех, кто ещё оставался в живых.

Потом на острове что-то произошло: к сожалению, никто так и не узнал, что именно это было…

— Но догадки, конечно же, у нас имеются. И даже есть несколько неопровержимых доказательств, — подхватил Сентмель, как только она замолчала. — Когда черногвардейцы (в то время это был малочисленный, никому не известный королевский отряд) впервые прибыли на остров, то они увидели следующую картину. Представьте себе огороженное поселение, по которому были разбросаны мёртвые тела бывшей стражи, разорванные на куски нечеловеческой силой, и изголодавшихся преступников, которые, точно неприкаянные скелеты, бродили по всей окрестности. Повторю слова очаровательной леди Элизабет: случившееся четыре века назад по-прежнему остаётся для нас загадкой. Но лично я думаю, что тут всё ясно без слов.

Алина и Сирша одновременно бросили на судью ничего не понимающие взгляды.

— Господин Сентмель пытается вам сказать, что некоторые из преступников, которые больше других были зациклены на мести, заключили нечестивый союз и были прокляты вечно скитаться в Мёртвом лесу, — неожиданно решил дополнить странный рассказ Эштон Блад.

В его высокомерном, немного насмешливом голосе отчётливо звучало ехидство, по крайней мере, именно так показалось Алине.

— Пятеро убитых были растерзаны с той же нечеловеческой силой, что и сентенская стража несколько веков назад, — медленно проговорила леди Элизабет, будто рассуждая сама с собой. — Возможно, Мёртвый лес чем-то недоволен. А, может быть, им просто завидно.

— Таким образом, убийцу искать совершенно бесполезно, — подытожила всё вышесказанное Моника и с неприятным, резким звуком захлопнула свой дневник. Спустя пару мгновений она язвительно добавила: — Конечно, только если вы, наши дорогие гости, не собираетесь привлечь к королевскому суду людей, умерших несколько веков назад.

Местные решили многозначительно промолчать.

Алина была возмущена до глубины души: она решительно не понимала, как взрослые люди могут говорить о таких вещах с серьёзным выражением на лице. Девушке казалось, что надменные местные жители просто-напросто решили над ними изощрённо подшутить. Сирша также досадливо хмурилась и, в конце концов, попыталась найти произошедшему на острове рациональное объяснение.

— Вы говорите, что жертвы были растерзаны на части… А хищники, которые обитают в ваших лесах, не могли быть к этому причастны? — рассуждала актриса, вспоминая тот душераздирающий вой, который они слышали, когда подъезжали к городу. — Предположим, те же волки?

— Мистер Лайтер, — как-то странно улыбнулся Дитрейс, — неужели вы никак не поймёте, что мы пытаемся вам сказать? Если бы это были обыкновенные волки, то, я сильно сомневаюсь, что они выбрали бы именно этих людей. Подумайте сами: пастухи, землепашцы, слуги, которых каждую неделю посылают на материк, являются идеальными жертвами для голодных хищников, однако все они живут и здравствуют, в то время как других убивают в их собственных домах.

***

— Итак, что мы имеем: обозлённые предки разрывают на куски местных жителей, которые им чем-то не угодили, — пробубнила Алина монотонным голосом. Затем она посмотрела на остальных и тщетно постаралась убрать из голоса насмешку: — Но вы ведь не хотите сказать, что верите в это, простите за прямоту, чистой воды безумие?

Наверное, её вопрос восприняли как риторический, а, может быть, даже обиделись. Как бы то ни было, когда спустя некоторое время никто так и не ответил, девушка почему-то бросила быстрый взгляд на Эштона. Темноволосый барон посмотрел на неё таким спокойным и равнодушным взглядом, что Алине даже стало немного обидно.

— Если это произойдёт у тебя на глазах, ты поверишь и не в такие вещи, — вдруг проронила загадочную фразу Моника, неторопливо чертя тонким пальцем бессмысленные узоры на обложке своей тетради.