Шарнирные куклы. Мир под стеклом

ГЛАВА 14. Нежданная гостья

Спустя примерно два часа после описанного выше разговора Алина стояла напротив потайной двери особняка Бладов. Следуя совету Патриции, она уже дважды повторила условный стук — и теперь с замиранием сердца ожидала, когда же её, наконец, впустят внутрь.

Признаться, этот трёхэтажный каменный дом представлял собой весьма необычное зрелище. Будучи расположенным неподалёку от городского кладбища, он тем не менее был практически невиден с дороги: его надёжно, точно крепостные стены, скрывали вековые деревья с широкими стволами и заросли раскидистых кустарников. Сам особняк казался мрачным и неприступным, подобно старинным средневековым замкам — пожалуй, ему не хватало лишь башен да подъёмного моста. Странные пристройки, которые располагались на втором и третьем этажах и поддерживались с помощью огромных, упирающихся в землю, колон, делали его похожим на птичье гнездо и, по правде сказать, придавали несколько нелепый, хоть и величественный вид.

Дверь распахнулась бесшумно и неожиданно — и Алина, увлечённая разглядыванием особняка, непроизвольно вздрогнула и отступила на шаг. На неё в упор смотрела служанка — молодая девушка в простом тёмно-сером платье. У неё были светлые, слегка волнистые волосы, собранные в высокую причёску, голубые, чуть прищуренные глаза, по-детски пухлые щёки и бескровные губы, сжатые в тонкую линию. Местная жительница, пожалуй, могла бы показаться надменной, если бы не пустое, холодное и едва ли не бессмысленное выражение лица. Признаться, нечто в её внешности показалось Алине невыразимо знакомым, но, сколько она не ломала голову, никак не могла вспомнить, где видела её раньше.

Не говоря ни слова, угрюмая служанка отошла в сторону, пропуская гостью внутрь, после чего заперла дверь и знаком пригласила девушку следовать за собой.

Каменная винтовая лестница, крутая и узкая, располагалась в нескольких шагах от чёрного хода — они благополучно поднялись по ней на второй этаж. Оказавшись в просторном коридоре с бессчётным количеством ответвлений, Алина принялась с любопытством оглядываться по сторонам, стараясь при этом не отставать от своей спутницы. Мраморный, натёртый до зеркального блеска пол казался замёрзшим сказочным озером — стук каблуков отдавался по нему гулким, далёким эхом. Пол скользил под ногами, вынуждая двигаться медленно, как по тонкому, хрупкому льду. Мягкий, дневной свет приглушённо лился сквозь затемнённые витражные стёкла. Зеркальные стены создавали подобие бесконечного, запутанного лабиринта. Высокий белый потолок, украшенный богатой лепниной, представлял собой настоящее произведение искусства. У Алины невольно закружилась голова, когда она посмотрела вверх.

В чарующей глади зеркального коридора отражалась фигура служанки, которая уверенно и быстро шла на несколько шагов впереди. На очередном повороте она полуобернулась и белое пятно её невыразительного, но всё же по-своему милого лица, будто вспышка, отразилось в зеркале. Алина неожиданно поняла, почему эта девушка кажется ей такой знакомой. Ну, разумеется! Она была похожа на одну из тех шарнирных кукол, которые хранились в шкатулке у графа Альберта. Так неужели?.. Авалайн Кларк? Нет, едва ли это невозможно!

С другой стороны, если вспомнить слова самой Патриции, то эта догадка была не такой уж и неправдоподобной, как могло показаться на первый взгляд. Мисс Блейн хотела с помощью загадочного письма вернуть своего брата — а ведь он тоже официально числился «мёртвым». Признаться, Алина не знала, что и думать. Получалось, что Уильям Оливер — человек, к которому она направлялась — инсценировал убийства местных жителей. Но зачем же он это делал? Алина внимательно посмотрела на предполагаемую мисс Кларк: служанка казалась ей механической игрушкой, которая бездумно выполняла все свои обязанности. Неужели людей «убивали» только ради того, чтобы сделать их безвольными рабами?

Признаться, за последние несколько часов Алина не раз уже пожалела о том, что согласилась помочь Патриции: едва ли подобная затея могла привести к чему-то хорошему. Девушка незаметно положила руку в карман своего дорожного тёмно-синего платья: холодная сталь пистолета придавала ей смелости. Несмотря на то, что её сердце колотилось от волнения и страха, она чувствовала себя вполне уверенно, что, пожалуй, было даже несколько странно в подобной ситуации. Но всё же зачем она сюда пришла? Ради противоядия или же из стремления помочь маленькой принцессе, которой больше было не к кому обратиться? Наверное, и то, и другое. К тому же, расследование… Да, они должны были покинуть сегодняшним вечером Туманный Утёс навсегда — и девушка не испытывала ни малейшего сожаления по этому поводу, но всё же, честно говоря, ей по-прежнему хотелось докопаться до правды. Что же собственно происходило на этом проклятом острове? Она знала, что если ей не удастся разобраться во всём сейчас, то эта загадка будет терзать её рассудок ещё в течение долгого времени.

Впрочем, едва ли всё это имело значение: Алина понимала, что главное теперь — не разозлить загадочного мистера Оливера своим бесцеремонным визитом и выбраться из этого «сказочного» дома по возможности целой и невредимой.

Наконец, они остановились у массивной дубовой двери, выделанной искусной резьбой. Служанка вежливо постучалась (Алина почти не сомневалась в том, что стук был условным) и, открыв дверь, пропустила гостью в комнату. Мисс Лайтер помедлила и с некоторой опаской зашла внутрь. Она почувствовала, как молчаливая девушка, точно бесплотный дух, проскользнула следом за ней и тихо притворила дверь.

Небольшое помещение, судя по всему, представляло собой чей-то кабинет. Единственное узкое окно было надёжно скрыто тёмно-синими бархатными шторами — видимо, роль освещения возлагалась исключительно на роскошную хрустальную люстру и серебряные, начищенные до блеска подсвечники. Первым, что бросалось в глаза, был огромный — на всю стену — портрет прекрасной темноволосой женщины в костюме античной богини-охотницы.

За письменным столом из тёмного дерева расположился представительный мужчина средних лет. Его костюм хоть и выглядел новым, дорогим и сделанным на заказ у профессиональных портных, выдавал, пожалуй, некоторую небрежность. Тёмные прямые волосы обрамляли его суровое и усталое немолодое лицо, не лишённое, впрочем, отпечатка благородства и даже, с позволения сказать, некоторой «возвышенности». Прищуренные светло-карие глаза казались воспалёнными из-за своего чуть красноватого оттенка — тем не менее в них светились опасный проницательный ум и незаурядная сила духа. Жёсткая линия рта свидетельствовала, с одной стороны, о внутреннем страдании, с другой — о тяжёлом характере и крайней мстительности. Таким образом, Уильям Оливер оказался в точности таким человеком, каким девушка рисовала его в своём воображении, пока шла по зеркальному коридору.

Как бы то ни было, Алина нисколько не сомневалась в том, что хозяин кабинета был весьма удивлён, а, возможно, даже шокирован её приходом — как тщательно не старался этого скрыть. В течение нескольких мгновений мистер Оливер медлил, будто никак не мог поверить своим глазам, и лишь потом сдержанно поприветствовал свою незваную гостью и любезно предложил ей сесть на деревянный стул с высокими подлокотниками, который как раз стоял напротив его стола. Девушка улыбнулась мягко и неуверенно и последовала его приглашению. Ей пришла в голову смехотворная мысль, что, возможно, именно так и выглядят люди, которые думают, будто увидели привидение.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, миссис?.. — он бросил на неё вопросительный взгляд.

— Лайтер, — вежливо подсказала ему Алина.

Почему-то она подумала, что мистер Оливер нарочно притворяется, будто ему неизвестно её имя.

— … миссис Лайтер. Так что же… что, позвольте спросить, привело вас ко мне? — его голос постепенно приобретал всё большую и большую уверенность и невозмутимость.

Алина же, напротив, внезапно засомневалась: а стоит ли вообще показывать этому странному, пугающему человеку письмо Патриции Блейн? К тому же сама девушка не имела ни малейшего понятия об его содержании. Что если то, о чём сообщалось в этом письме, привело бы к ещё большим бедам, чем были сейчас? Казалось, что на мгновение она уже была готова поддаться почти непреодолимому искушению — извиниться и уйти, но вдруг ей пришло на память грустное, потерянное лицо Патриции — и мисс Лайтер смягчилась и решила всё же выполнить её просьбу.

Когда девушка, наконец, передала мистеру Оливеру письмо, то он, пожалуй, пришёл ещё в большее недоумение, чем в первую минуту их встречи. Машинально поблагодарив, он принялся внимательно изучать загадочное послание и, казалось, никак не решался его вскрыть. Но что же могло так сильно его удивить? Возможно, печать. Феникс, восстающий из пепла — насколько Алине было известно, этот символ принадлежал семье Валлоу, но так как граф числился мёртвым, то тень подозрения, за неимением других кандидатов, падала на его супругу. С другой стороны, действительно ли ещё умер Сергий Валлоу — это тоже, пожалуй, было под вопросом. Впрочем, важно было лишь то, к какому выводу придёт сам мистер Оливер, прочитав это письмо.

— Лина, будь добра, принеси нам чаю, который сегодняшним утром заварила Констанция, — неожиданно обратился мужчина к притихшей служанке — признаться, Алина даже слегка удивилась тому, что девушка до сих пор находится в кабинете.

Дверь бесшумно затворилась. Мистер Оливер помедлил и, наконец, сломал печать. Алина, чтобы как-то скрыть собственное волнение, принялась с нескрываемым любопытством осматривать комнату. Белые гладкие стены и высокий лепной потолок придавали ей подобие парадного зала, который совершенно несправедливо урезали с четырёх сторон. Тёмный мраморный пол не был настолько зеркальным, как в коридоре: наверное, главная причина заключалась в том, что хозяин предпочитал одиночество деятельным слугам. Немногочисленные книжные шкафы были полностью забиты книгами, картами и старинными рукописями — казалось, что лёгкий, едва заметный дух беспорядка витал в самом холодном и влажном островном воздухе, который, судя по всему, проникал в помещение сквозь приоткрытое окно.

Но, признаться, больше всего остального Алину поразил именно портрет, который отличался поистине невероятными размерами. Красивая молодая женщина, чем-то похожая на всех представителей своей фамилии (она определённо приходилась барону и его сёстрам ближайшей родственницей), неизменно притягивала к себе её рассеянный взгляд. Что-то — то ли в изгибе её полных, усмехающихся губ, то ли в хитром прищуре волчьих глаз, обрамлённых густым облаком пушистых ресниц — свидетельствовало о коварстве, невероятной целеустремлённости, гордости — едва ли не тщеславии, амбициозности и незаурядном уме. Алина мимолётно подумала, что, пожалуй, не за что бы на свете не согласилась встретиться с ней в реальной жизни.

Мистер Оливер кашлянул, привлекая к себе внимание — девушка несколько смутилась от того, что в течение нескольких минут неотрывно смотрела на портрет, совершенно позабыв о самом хозяине комнаты. Неожиданно отворилась дверь — голубоглазая служанка в мгновение ока была уже у письменного стола. Она церемонно поставила перед Алиной поднос с серебряным чайным сервизом — Уильям Оливер выразил надежду, что девушка не откажется от чашечки чая. Гостья скованно улыбнулась и, по неизвестной причине чувствуя себя загнанной в угол, отпила аккуратными, маленькими глотками горячий напиток со слегка горьковатым, но весьма приятным привкусом — казалось, что чай обжёг ей горло, но неожиданно согрел душу изнутри.