Делион. По следам древней печати

Глава 21

Вот имена Имперских богов Пантеона: Фонарщик, Ткачиха, Судия, Пропавший, Заступник, Коваль, Старец, Праматерь, Часовщик, Танцующая, Близнецы, Охотница.

(с) Путеводитель по Делиону.

По началу Галарий хотел сбежать из города по тайному пути, о котором говорил Сонье, через катакомбы, вход в которые находился в храме Фонарщика. Эта мысль казалась ему разумной, он бы оставался в тени и тайно покинул бы тлеющий в пламени ужаса город. Но рыжий понимал, что без знания тайных ходов он может застрять в катакомбах на долгое время, а этого допустить он не мог. Сейчас у него не было только двух вещей — сил и времени. Он не мог после всего, что случилось, упустить Флавиана. Только не это.

Ему пришлось пробираться через узкие закоулки Нижнего города, иногда орудуя своим мечом, иногда хитростью, а иной раз и используя погружения в эфир. Это высасывало из него последние силы, но Галарий осознавал, что по-другому из осажденного и разрушенного города выбраться было нельзя. По крайней мере, у него было время, чтобы сложить все детали паззла воедино. Он собирал в своей голове детали разбитой амфоры, чтобы склеить их и получить нужный рисунок. Правильный. Единственно верный.

Четырнадцать лет назад, еще, когда Империей правил настоящий император, а не горделивый консул-диктатор, в 396 году случилась последняя война Риверленда с нежитью. Именно в том году в Кольцегорье вернулся граф Моркул, его воскресили из мертвых именно для этой цели. Избавив столицу нежити Отевиль от собственного дяди Некротона, что когда-то предал племянника, Моркул объединил крупнейшие кланы вампиров и повел общее войско против Речноземья.

То была крупнейшая война против нежити за последние сто лет. В ней участвовало огромное количество нежити из Кольцегорья, а со стороны речноземцев был объявлен алтарный поход, при поддержки двух имперских легионов. К одному из таких легионов был прикомандирован опытный и искусный травник Сонье. Никто, возможно даже боги, не ведают, что случилось с ним после той самой битве, когда речноземцы и имперцы наголову разбили войско Моркула. Скорее всего, лекарь нашел на поле боя женщину невероятной красоты, темноволосую, с окрашенными в бордовый цвет прядями, спадающие локоны прикрывали ее бледный лик и алые губы. Сонье, живший всю свою жизнь в одиночестве, и не знавший о прелестях женской любви, влюбился в эту даму с первого взгляда и выходил ее. Он даже и не предполагал, что у него закрутился роман с матерью самого графа Моркула.

Когда она вернулась в Отевиль, то была уже беременна. Довольно странное стечение обстоятельств вынудило Моркула признать собственную сводную сестру, однако он взял с матери обещание, что младенец не будет расти в стенах мрачного замка. Это условие устроило всех и нареченный Мирой ребенок был отправлен к собственному отцу. Хитрый план матушки Моркула сработал. Сонье, как знаток трав, знал, чем можно скрыть вампирические призраки у дочери. Местный травник Жирак собирал для лекаря нужные для этого травы, а Сонье готовил из них отвары и зелья для Миры. Местные скотобойни с удовольствием продавали лекарю кровь животных, а когда девочка начинала расти, она сама охотилась на мелких животных — ворон, зайцев и лис.

Прошло тринадцать оборотов Светила прежде чем с Мирой связалась ее матушка. Сонье хранил в тайне имя ее матери и ничего не говорил о том, как так получилось, что она не обычный человек, а вампир. Естественно, встреча с матерью оставила в нечистой душе Миры неизгладимый изуверный след. Именно тогда начали созревать планы по захвату вампирами Рэвенфилда. Королева вампиров, мать Миры и Моркула, подарила для своей дочери зловещий кокон, который хранился по ту сторону реки Холодной, в той самой пещере, где спустя один оборот содержалась дочь герцога. Мира каждый день, на протяжении нескольких лунных фаз, оберегала кокон и устанавливала с ним связь. Специальные отростки на коконе были оборудованы присосками, через которые Мира снабжала не рожденную тварь своей кровью. Там между девушкой и ухвостнем устанавливалась связь.

Когда кокон треснул и в пещере пробудилось голодное чудовище, Мира взяла его под контроль и устроило настоящую бойню в Бережке. Половина жителей стала жертвой хищного чудовища, которое на протяжение одного оборота питался домашними питомцами, коровами и овцами бережка. Когда все животные кончились, тварь, под контролем Миры начала поедать живых людей. Жители содержались в тайной пещере, ожидая собственной участи.

Спустя какое-то время в гости к Сонье зашел могущественный человек Рэвенфилда, бывший некогда другом отца Ордерика. Во время последней войны с вампирами он отличился в бою и нежить наградила его шрамом по всему животу. Лукий чудом смог выбраться из того света и был в фаворе у герцога. Но последние несколько оборотов Светила ему стали сниться странные сны о том, что Ордерик погубит Рэвенфилд и жизнь собственной дочери, из-за беззаветной любви к давно почившей жене. Ирония ли судьбы, или так переплелись нити, плетенные Ткачихой, но Оделия родилась из чрева матери в тот год, что и Мира, когда бушевала война между нежитью и Рэвенфилдом. Мудрый Лукий замечал, насколько Ордерик не любит свою дочь, обвиняя ее в смерти собственной матери.

Одна из Павших, некогда могущественная маг, которую ныне называют Сноходцом начала действовать, сея смуту среди двора Ордерика. Она настраивала друг против друга вассалов и рыцарей герцога, внушала Лукию то, что замок под властью Моркула будет процветать и сам смысл существование Рэвенфилда, как оплот против нежити, будет сведен на нет. Сноходец терзала сновидениями и Ордерика, насылая на его сны любящую жену, звавшую герцога к себе. Ранимое сердце герцога, на котором не зажили еще старые рубцы, готово было принять любое сновидение, где была его Хильгида. И тогда Лукий, который уже был на стороне Моркула, аккуратными диалогами и витиеватыми фразами, разбудил в собственном герцоге любопытство к такой черной науке, как некромантия.

Ордерик пошел на сделку с Некромантом и Моркулом, одурманенный лживыми снами Сноходца. Но пока плелись эти интриги, в другую паутину попал и один из самых видных рыцарей Речноземья — честолюбивый и поглощенный собственными бравадами магистр Аувин. Магистр, выросший в знатной семье с просто колоссальной по речноземным меркам библиотекой, смог зацепиться за некоторые факты, касавшиеся копья. И именно в тот момент, Лукий представил Ордерику дочь Сонье, Миру, которая должна была подружиться с Оделией и шпионить по замку. Ордерик согласился, так как понимал, что его собственные воины не поймут его. Соглашение с Некромантом могло караться инквизицией, и в лучшем случае доноса, со стороны одного из воинов, герцога ждала бы дыба или четвертование. Поэтому Мира казалась идеальным вариантом.

Когда Аувин уже был в шаговой доступности от того, чтобы обладать древним могущественным артефактом, Мира порвала нить его жизни, некогда сплетенную Ткачихой. Магистр узнал о том, что Копье Девы находится в Лемионе и уже был готов поделиться информацией со своим герцогом, однако даже не предполагая, что Ордерик находится с ним по разные стороны баррикад.

Когда Моркул узнал из донесений своей сводной сестры всю информацию о Копье, граф принял решение действовать и захватить Рэвенфилд. Ордерик, Лукий, Мира и Сонье провернули похищение дочери герцога. Ордерик для того, чтобы тело Оделией стало сосудом для души его жены Хильгиды. Лукий, дабы местное рыцарство распылилось по окрестной территории и отвлеклось от наступления вампиров.

Будучи вполне привлекательной девушкой, Мира смогла охмурить одного из неотесанных стражников — Вердуана, нахала и азартного игрока в кости и карты. Девушка пообещала ему не только свое тело, но и много золотых дукатов, за то, чтобы тот добавил в напитки своих братьев по страже снотворное. Вердуан сделал это и получил в награду много монет, которые он с удовольствием просаживал в трактире, где в будущем остановились Флавиан и Галарий. Но стражнику этого было мало, он решил пойти навстречу к девушке и забрать вторую часть долга. Конечно Мира не пошла на этот шаг, в тот вечер она загрызла насмерть Вердуана.

И в тот же вечер, опоенные снотворным стражники не знали, что вампирша отправилась в покои Оделии. Там, они поговорили душа в душу, и Оделия заснула крепким сном после действия того же снотворного. Мира была хрупкой, чтобы дотащить Оделию до одной из бочек и попросила помочь Жона, с которым установила контакт еще седмицу назад. Жон притворился одним из торгашей и заполнил все свои бочки зерном. Все, конечно кроме одной. Оделия была помещена в одну из таких бочек, таким образом на следующее утро Жон спокойно выехал из города, под пристальным взором стражников у врат и повез тело крепко спящей Оделии в ту самую пещеру, где когда-то родился ухвостень.

Жон, пойдя на сделку с нежитью, обрек себя на ужасную гибель. Мира не стала оставлять в живых свидетеля, и Столберг был омрачен гибелью местного.

***

"Кажется я ничего не упустил", — размышлял Галарий, уже выйдя из города.

Рэвенфилд оставался позади, нежить продолжала бесчинствовать в Нижнем городе, однако в посаде уже стало совсем тихо. Могильная тишина воцарилась совсем недавно, кое-где слышались утробные и гортанные звуки, исходящие от нежити, пожиравшей человеческую плоть. Маленькие трупики воронов и летучих мышей встречались и тут, растерзанные животные навсегда замерли в своих неестественных позах. Галарий ничуть не сожалел, что этот город шлюх и продажных рыцарей пал под натиском врагов. По крайней мере вампиры руководствовались своей жаждой крови в своим извечным врагам. Магистраты города, рыцари и правитель Рэвенфилда были движимы лишь своими прихотями, и лишь они виноваты в том, что замок больше не принадлежал людям. Галария мало интересовало что будет с выжившими жителями города. Возможно, что они будут продолжать жить здесь под правлением графа Моркула. Возможно, что их жизнь станет еще более счастливой, так как люди — подданные графа платят лишь один налог — налог кровью, другое их имущество — приплоды, налоги, рожь, остается при них.

Его не заботила, и судьба Ордерика, который сдал с потрохами свой город ради своей жены. Страж знал, что Хильгида, вернувшаяся из царства Дадура, опочивальни хаоса и Скованного бога, уже не та женщина, что когда-то была замужем за Ордериком. Ее душа была терзаема в Дадуре четырнадцать лет, никто и никогда не вернется из мира смерти в прежнем виде.

Рыжебородому казалось странным, что его никто не замечает. С другой стороны, он понимал, что вся нежить, что сейчас была в пригороде, нашла себе жертв, менее опасных, чем он. Старики и дети, взрослые и больные, домашний скот и кошки с собаками — все они стали пиршественным угощением для восставших мертвецов и упырей. Миновав посад, герцог начал выискивать следы. Благо, в замок вела лишь одна сухопутная дорога, эта речноземная черта характера и образ жизни сослужит для Галария добрую службу. Несомненно, то, что Флавиан, и оборотни убежали из города сухопутным путем.