Делион. По следам древней печати

Глава 22

Говорят, что Павшие — это древние и могущественные маги, которые пытались восстать против воли богов. Как уверяют некоторые, все они получили частичку божественности, за что боги их и прокляли.

(с) Путеводитель по Делиону.

Влажно. Кости ломит, организм содрогается от жуткого кашля. С реки веет сыростью, туман стелется над землей смешиваясь с дымом горевшего леса. Голова проясняется. На ушах запекшаяся кровь. Из носа течет алая жидкость, кажется он сломан.

Веки Флавиана поднялись с неимоверным трудом, и он узрел перед собой два нависающих силуэта. Холодно. Страшно. Но сил уже совершенно не осталось.

По правую сторону стоял предатель. Истлевшая от жара борода Галария торчала клочками на уцелевшей левой щеке. Обожжённая правая сторона лица покрылась жуткой коркой, только сейчас пастух заметил, что на поврежденной стороне его глаз оставался недвижим. Как и прежде могучий и рослый воин выглядел на фоне второго силуэта ссутулившейся собакой, игрушечным воином, неприметной фигурой.

Над поверженным и обессиленным Флавиан нависала призрачная гигантская фигура Духовора, теперь пастух мог рассмотреть это существа с куда более близкого расстояния. Тело Павшего было полностью обнаженным и совершенно не человеческого цвета. Оно было скорее очень бледным с мертвенно-синим оттенком, без всяких половых органов. Голова была, впрочем, как и тело, напрочь лишена какой-либо растительности, глаза Духовора были небольшими щелочками, откуда взирал на пастуха безжизненный отстраненный взгляд. Вблизи, крылья Павшего казались гигантскими — по крайней мере каждое крыло было размером со среднюю собаку. На Флавиана безразлично взирали сотни глаз и от этого юноше стало совершенно не по себе.

Флавиан перевел свой взор снова на того самого спутника, с которым он прошел через ворота смерти и огненные пепелища. Он еще никогда не чувствовал себя таким защищенным, как рядом с этим человеком, он был скалой, но как оказалось скалой полой.

— Сучий выродок, — губы мальчика едва двигались, но он должен был выразить то, что он думает о страже. — Предатель, твое место в Дадуре.

Флавиан предполагал, что Галарий как всегда ничего не ответит и посмотрит на него лишь со странным железным взглядом, но в этот раз он ошибся.

— Предатель? — произнес это слово страж, словно бы смакуя на языке каждый его слог. — Нет, ты ошибся, мальчик. Я никого не предавал.

Флавиан не верил ему. С чего бы это стражу стоило вступать в сговор с одним Павшим, которые считаются абсолютным злом для всего Делиона. Наглый лжец. Бахвальник. Треклятый рыжий сукин сын.

— Не верю, — все свои мысли Флавиан смог облачить только в два слова.

Галарий покачал головой. Этот его жест остался бы непонятным для северянина, если бы страж его не объяснил.

— Я служу своему отцу с самого детства, — ответил страж и умолк на долгое время, не проронив ни слова, запечатавшись в собственных воспоминаниях.

Он закрыл свои глаза. Флавиан молчал и не знал, что говорить, он не мог догадываться о том, что будет дальше. Но Духовор медленно склонился над ним, прямиком к лицу юноше. Флавиан ужаснулся безжизненным глазам Павшего, оказавшимися прямо перед его взором. Мальчик чувствовал исходящий от Духовора запах настоящей Тьмы. Он не был противным, ужасным, или гнилостным. Но от него пробирало до самых костей. Духовор — тот, кто поедает души неупокоенных или живых людей и помнит все, что помнили эти души, открыл свои небольшой и аккуратный рот, что произнести всего лишь одно слово.

— Смотри.

Флавиан почувствовал, как его душа начинается сворачиваться в морской узел, перекручиваться, словно сотканная веревка, узлы его духа проникали внутрь Духовора. Было не больно, но страшно, ощущение, что земля уходит из-под ног, а душа покидает тело.

***

Флавиан еще никогда не видел такие города. Маленькие двухэтажные глиняные хибары плотно прилегали друг к другу, а на тесных улочках было не протолкнуться. Он видел женщину, она руководилась не собственными амбициями или желанием заработать. Ей двигала похоть. Она миновала одну из многочисленных улочек, где под ногами путались кошки, и бездомная пьянь и перешагнуло через тело мертвецки пьяного матроса.

Флавиан присутствовал при всем этом, словно неосязаемый, проникнув в воспоминания этой женщины. Она была крупных форм, а кожа загорелая, оливкового цвета. Но двигалась она изящно, так, что на нее обращали внимания все прохожие. Хотя соседи и знали о ее характере и поведении, она всегда старалась обратить на себя внимания вульгарным поведением. Почему-то Флавиану стало жалко эту даму.

Наконец-то они достигла одноэтажного дома, который был намного крупнее всех остальных домов этого порового города. С порога ее встретил запах мускуса и горящего ладана.

"Ей отчетливо запомнился этот запах", — подумал про себя Флавиан, ощущая себя в роли наблюдателя за этой сценой.

Похотливая женщина созерцала четырех коренастых и смуглокожих мужчин. Флавиан чувствовал, что она думала. Перед ней были богатые местные купцы, вернувшиеся из плавания в дальние страны. Сейчас дама думала только о том, что скоро она принесет им удовольствие. А они озолотят ее.

Воспоминание померкло. Та душа, в чьей памяти было это событие, хорошо запомнило тот момент и навсегда отпечаталось в ее голове. Флавиан конечно понимал, что сейчас он был бестелесным в пространстве нефизического мира, но ему захотелось плакать. Кажется, он догадался, кем являлась эта женщина.

***

Мужчина лежал на топчане и потягивал из трубки крепкую наркотическую смесь из соседних южных земель. Вино уже не лезло в него, деревянный кубок укатился ко входу, но дверью здесь являлось не деревянное приспособление, а плотная ткань, которая занавешивала дверной проход. Мужчина созерцал воочию свою жену, чьи наряды были разодраны и открывали перед ним наготу этой женщины. Он пришел в бешенство, резко поднявшись с топчана, он опрокинул трубку с табаком на пол. Пепел рассыпался до дешевому ковру и начал тлеть.

— Ты сука! — выругался жилистый мужчина и в одно мгновение оказался рядом со своей женой.

Крепкой хваткой он схватил ее за шею и прижал к прохладной глиняной стене дома. Сейчас Флавиан ощущал яростную бурю злости, глаза мужчины налились кровью, и он был готов сжать свою руку сильнее.

— Ты опять опозорила меня тварь! — эти слова вырывались из его уст, словно приговор Судии.

Но женщина была пьяна, от нее несло кислым перегаром.

— По крайней мере я получаю за свой позор монеты, — улыбнулась женщина и плюнула в лицо собственному мужу.

Он закричал и занес свой кулак, чтобы разбить череп этой суки, однако на мгновение остановился, пока женщина продолжала свою речь.

— Ударишь меня, и начальник порта покарает тебя, — спокойно ответила дама, поправляя оголенную грудь, на месте порванного платья. — Прямо как в тот раз.

Мужчина не выдержал и закричал изо всех сил. Флавиана захлестнула волна негодования, он рыдал ментально от той боли, что причиняли ему эти люди. Его вера в человечность угасла. Она даже не тлела. Нет. Угасла.

— Тварь! — заорал мужчина и ударил себя по ляжкам. — Тварь тупая!

— Прости, — покачал головой женщина и направилась в другую комнату, чтобы привести себя в порядок. Я не виновата, что ты не можешь прокормить нашу семью.

Эти слова окунули мужчину в туман ярости, пелена злости застелила его глаза и он направился к противоположную миниатюрную комнату.

— Где ты сученыш? — закричал мужчина, разбрызгивая свою слюни по всей комнатушки.

Мальчик, забравшийся под топчан трясся от страха. Он аккуратно прикрыл своими веснушчатыми ладонями лицо, опасаясь удара от отца.

"Нет, нет,", — подумал Флавиан.

Он не может быть его отцом. Вероятно, мамаша нагуляла его от других рыжих соседей.

Флавиан проникся болью того мальчика, даже со стороны. Он был невиновен в этом, что его родители являлись сущими злом.

— Вылезай из-под кровати, маленькая тварь, — выругался отец и ударил ногой мальчика по рукам, прикрывавшим его лицо.

— Папа, не надо! — закричал рыжий парень восьми — десяти лет. — Пожалуйста, папа!

Отец взял его за шкирку рваной грязной рубахи и бросил пацана о стену. Мальчик сполз по стене, его губа начала кровоточить, а он сам продолжил плакать и трястись от страха.

— Ты же знаешь, что твоя мать шлюха, а? — кричал отец прямо в уху собственному сыну. — Знаешь, а!?

Мальчик трясся, ожидая очередного удара от собственного отца. Флавиан кричал в воздух, в никуда, чтобы он остановился и не трогал мальчика. Но то были всего лишь воспоминания.

— Почему ты трясешься, как трус? — закричал мужчина и влепил сыну оплеуху. — Ты трус, понял?

Вторая пощёчина. На обоих его щеках теперь оставались два отпечатка ладони.

— Будь мужчиной, Галарий! — орал отец и прижав своего сына к стене начал душить его.

***

Мужчина чуть было не упал на колени, но кое-как удержался, понимая, что упасть — значило умереть. Происходила страшная давка в толпе, дети и пожилые гибли под ногами собственных соседей, друзей и тех, кто их окружал в родном городе. Он увидел на земле мертвую женщину, из ее носа текла кровь, а лицо было изуродовано и помято обувью, она крепко сжимала своего мертвого младенца. Один из мужчин споткнулся о женщину и тут же оказался под ногами бегущих позади, таким образом обретая вечный покой.

Мужчина попытался выбраться из толпы, но это было практически не реально. Меч в его руках уже несколько раз ранил бегущих рядом с ним людей, совершенно случайно они напарывались на обоюдоострое лезвие, но в таком порыве страха они даже не ощущали боли.

— Алвай! Алвай!

Он услышал знакомый голос в одном из переулков, но понимал, что стоит ему остановится, как толпа затопчет его на месте. Он ощущал под своими ногами вязкую жидкость, которая разлилась в остальных частях Ноблоса. Страшное зарево осветило весь порт города, сначала загорелся один корабль и толпа ахнув от увиденного, притормозило. Клепий воспользовался этим шансом, понимая, что сейчас давка начнется с еще большей силой, протолкнулся через ничего не подозревавших граждан Ноблоса и нырнул в тот самый переулок, где его поджидал мальчишка. Вспыхнул еще один корабль. И еще один. Корабли в порту зажигались подобно факелам в подземелье, озаряя перепуганный город Морского Востока. Несмотря на то, что порт был достаточно неблизко к толпе, Клепий ощутил жар, исходящий от этих кораблей.

Флавиан наблюдал за собственным дядей со страхом, осознавая всю жуть, происходящую в городе.

Клепий практически добрался до переулка, где его ждал мальчишка, но кто-то потянул его за пояс, и он упал на спину. Но самое страшное было то, что обе печати оказались под ногами обезумевшей толпы.

— Нееееет! — закричал Клепий и резко поднявшись на ноги начал рубить в капусту ни в чем не повинных жителей Ноблоса.

Флавиан закричал в ужасе, но то было подобно сну, где как-бы ты не старался кричать, но из твоей глотки не вырвется ни единого звука. Клепий использовал магию воздуха, раскидывая всех людей в округе, стараясь как можно скорее найти эти треклятые печати.