Чужие чувства

Глава 8

Усыпляющий газ сочился в комнату по вентиляционной трубе, предвещая для Мари крепкий сон без сновидений. Наутро в комнате обещанная микроволновка и букет свежих цветов. Ожидание новых глав романа отца, без поиска ошибок и повторов. Она писала, ждала его голос, слог её наполнялся смыслами и чувствами, писательское перо оттачивалось, надежда на спасение призрачной нитью истончалась в череде скинутых на пол листов.

Миновала неделя после пропажи Мари Смит, но для Стефана это не было поводом для подозрений, что с супругой случилось что-то скверное. Одержимый сюжетом романа и обретённой свободой, он жил в своё удовольствие, иногда задумываясь о том, что скоро включится обратный отсчёт дней до возвращения жены. Пятничный вечер неизбежно вынуждал присутствовать на заседании сигарного клуба, угнетала необходимость общения с Генри об успехах собеседований с местными бизнесменами, претендентами на издание их биографий. Но как миновать надоедливые попытки пожилого манипулятора вынюхивать о делах в семье? Как только он узнает о том, что Мари отправилась в путешествие без супруга, старик сразу начнёт копать и выискивать несуществующие тайны. Так и произошло. Генри уже был оповещен о том, что дочь покойного Эндрю долгое время не появлялась на людях, её не встречали соседи, редакцию она тоже не посещала, и это было поводом для очередного серьёзного разговора со Стефаном. Старый Генри предпочитал держать под контролем дела горожан и рассчитывать только на себя.

– Генри, не волнуйтесь, моя жена отправилась в круиз и ровно через неделю вернётся домой, ― оправдывался Смит.

– Почему она уехала одна? ― недоверчиво уточнил мужчина.

– Моя занятость по работе не позволяет надолго оставлять издательство.

– Что ж, дело ваше… Вы супруги и личная жизнь не касается бизнеса, ― снисходительно улыбнулся на прощание мужчина.

Ночью в дом Смитов явилась полиция с обыском. Генри обратился с заявлением к начальнику, узнав о том, что Мари не приобретала тур в круиз, не покупала билеты на поезд, не оповещала никого на работе о предстоящем отпуске и самое главное, не снимала в банке со своего счёта крупную сумму денег, достаточную для длительного отсутствия.

Стефан не был готов к такому повороту событий, он путано отвечал на вопросы: почему у мужа не вызвала сомнений таинственная поездка, почему не смутило его и то, что письмо написано не от руки, почему за это время у него не было в исходящих вызовах звонков жене? Оперативник отвлёк следователя от допроса, перелистывая в руках рукопись Смита. Протянул увесистую папку с листами, с презрением посмотрев на хозяина дома. Писатели мечтают о читателях, которые находят в романе сокрытые смыслы, но автор этого текста молил про себя лишь о том, чтобы эти люди, далёкие от литературы, смогли понять суть гиперболы.

– Стефан Смит, вы задержаны по подозрению в убийстве Мари Смит. Вы имеете право хранить молчание… Дальше ‒ в размытой от потрясения реальности обрывки фраз и гулкое биение пульса в висках. У него не было алиби, но банковский счёт супруги ‒ мотив для следствия весомый. Показания Генри о гематоме на руке Мари, соседей об её истериках, рукопись триллера об убийстве на почве ревности и говорливая Сара, с рассказами о курьерах с цветами. И если с женой можно было сделать вид, что букеты от него, полицию в этом не обмануть. Он не убивал Мари, но доказать этого муж пропавшей без вести не мог.

Город наполнился хаосом и страхом. С объявлений «Внимание! Розыск!» на жителей смотрела улыбчивая Мари Смит. В её глазах на фото, будто застыл упрёк всем тем, кто понимал, что сложности в семье владельцев издательства есть, но проходили мимо, не вникали, не пытались поговорить с женщиной, которая медленно угасала у всех на виду. Для горожан было бы гораздо спокойней, если бы полиция доказала вину Стефана. Ведь только так можно избавиться от страха, что в городе орудует маньяк и в поиске очередной жертвы, он вновь выйдет на охотничью тропу. Всё это отчётливо осознавали Генри и его давний друг ‒ начальник полиции. Но пока тело жертвы не обнаружено дело зависло в статусе нераскрытых, а Стефан Смит заключен под стражу, с глубокой верой в то, что его супруга обязательно вернётся. Он никогда ещё так не жаждал встречи с Мари. Было и то, чего он опасался в подтверждении его вины, и эти улики уже не являлись косвенными.

― Ты по-прежнему ненавидишь меня? ― раздался голос из динамика.

– А за что мне тебя любить? ― истерзанная заточением пленница с трудом скрывала отчаяние.

– В романе твоего отца начинаются главы, к которым ты можешь быть не готова, пообещай мне, принять то, что услышишь с разумом, а не сердцем.

– Я хочу услышать все главы из рукописи моего отца.

– Это изменит твоё отношение к людям, которые окружают тебя, ― напряжение в голосе нарастало.

– Не делай вид, что ты боишься меня огорчить, ты лишил меня свободы, ― женщина, устроившись в кровати удобно, продемонстрировала сосредоточенность на прослушивании.

– «Хитрий лис, Генри. Как я мог поверить ему, а не своей Элизабет. То, что она узнала о нём, были не просто сплетни. Годами мой друг занимался тёмными делами в порту, скрывая тщательно чёрную бухгалтерию. Если бы у Эли хватило мудрости не становиться у него на пути, она не страдала бы от необходимости доказывать всем свою нормальность. И вот теперь, перед могилой моей супруги, я даю себе слово, отомстить за то, что он сотворил с ней».

Мари дослушала до момента, когда голос затих.

– Это неправда, отец дружил с Генри до своего последнего вздоха.

– Он не дружил с ним, он не успел тебя предупредить перед своей смертью, что Генри опасен. Твой отец не был болен, его убрали члены сигарного клуба за несговорчивость.

– Откуда тебе это известно и почему ты не сообщил в полицию обо всём этом?

– Эндрю сообщил, он отнёс в полицию собранный мной компромат ‒ доказательства того, что много лет Генри не просто занимался нелегальными перевозками, но и физически устранял неугодных ему людей, которые якобы уехали из портового города в мегаполисы.

Смит почувствовала, как её рассудок от стрессов и полученной информации постепенно начинает размазываться по потолочным лампам, расслаиваться в нежелании сопоставлять факты.

– И что полиция? ― вжавшись крепко руками в одеяло, редактор пыталась сохранить баланс между реальностью и коридором безрассудства, куда её затягивало, словно в сточную канаву осенний лист в потоках ливня.

– Ничего. Наутро Эндрю не стало.

– Надо срочно как-то предупредить Стефана, он находится в опасности! Прошу тебя, отпусти меня, зачем я тебе?

– Ты уверена, что хочешь знать всю правду? ― голос в динамике выдержал паузу, в борьбе с желанием раскрыть женщине глаза на то, что она считала своей семьёй.

– Отпусти меня, я ничем не смогу тебе помочь. Что тебе от меня надо?

– Мари, много лет назад мой отец отправил меня учиться в колледж, но я вернулся в этот город, чтобы отомстить за его убийство. Полиция не стала рассматривать дело, закрыв его. Они все повязаны. Расследование, которое я проводил сам, стало причиной моего знакомства с Эндрю.

– Ты болен! Всё, что ты рассказываешь, далеко от истины, ― она обхватила голову руками, в попытке прийти в себя. Если бы она не была затворницей этого человека, она заставила бы его замолчать. Он мог сам придумать всё это, для того, чтобы оправдать её похищение. ― Для чего я тебе?

– Я уберегаю тебя от опасности.

– Прошу тебя, замолчи.

Тишина объяла комнату, и лишь гул вентиляции оповестил о новой порции усыпляющего газа.