Смертельный попутчик

Первые сюрпризы

Тусклый, но отчего-то такой давящий красный свет, внутри контейнера сильно раздражал Тоффена. Кое-кто из ребят обнаружил фиксирующие ремни вдоль стен и не повременил воспользоваться ими по назначению. Остальным же пришлось кое-как расположиться на полу. Снова начались стоны, крики и давка. Нахождение 35 человек внутри 36-кубового контейнера доставляло всем уйму неудобств. Ситуация обострилась еще больше с началом активного набора скорости корабля где-то в средних слоях атмосферы для преодоления притяжения планеты, которые едва отличалась в большую сторону от хрестоматийных для комфортной жизни 0.75g или «eg». Тоффен ощутил чье-то дыхание прямо на своей груди. Шелковистые волосы щекотали щеки и лоб. Он по запаху догадался кто-это. Боль от того, что этот кто-то своим коленом уперся ему в живот, а второй ногой придавил паховую зону ушла на второй, а то и третий план. Это была Нара. Ей Тоффен мог простить все на свете. Ускорение корабля на уровне 4g прилично вдавило тело Нары в него, усилив близость между ними. Он чувствовал ее прерывистое дыхание прямо возле своего сходящего с ума сердца. Тофф даже попытался приобнять девушку своей рукой, но кто-то еще придавил ее своим соскользнувшим в его сторону телом. Он слегка застонал и попытался ее извлечь, но это было не так просто. В результате небольшой встряски у него все же получилось, но и тело Нары на груди так же вздрогнуло, как и множество других на полу. Послышались стоны и скулеж. Тофф занес свою освободившуюся руку Наре на голову и принялся гладить, как бы успокаивая. Внезапно это подействовало, хотя самому Тоффу дышать с нагрузкой было очень тяжело. Все закончилось внезапно. В какой-то момент Тоффен ощутил легкость. Он приподнял голову, чтоб посмотреть в лицо той, кого гладил. Его взгляд встретился с Нарой. Та то же глянула в ответ и тут же слегка оттолкнулась от него, как заметила в паре метрах Германа, который уже тянул к ней свою руку. Улыбка тот час сошла с лица Тоффена. Герман лихо подловил ее и погасил импульс, упершись в угол стены. Пассажиры контейнера медленно приходили в себя. То и дело слышались разговоры и смешки. Кто-то пошутил на счет того, как они поймут, что уже можно выходить, если гравитации не предвидится до самой Эдэмии. Тофф знал ответ, но с исходом Нары ему стало так грустно, что он решил молчать. Кто-то тем не менее попытался открыть контейнер и выйти, но ничего из этого не вышло. Еще через некоторое время Тоффена подловил Вервокс, схватив за ворот комбинезона, как котенка.

— Я не понял. Ты чего молчишь, когда спрашивают? … Выбираться как будем, а!? — рявкнул он ему громко в ухо, чтоб и остальные услышали.

— Сейчас не надо… Свет поменяется с красного на зеленый… Это будет означать, что корабль миновал орбиту и устремился к вектору разгона.

— Так бы и сказал сразу! … Следующий раз просто огрею чем-нибудь… Понял!?

Тофф лишь кивнул головой, высвобождаясь от захвата.

— Верв, Тофф в моей тусовке, а не в твоей! … Следующий раз спросишь у меня. А попробуешь его огреть, костей не соберешь… Ты понял!? — вступился за него внезапно Герман.

Тоффу отчего-то стало даже как-то приятно. Ведь раньше там на Алдабре они не особо ладили. Герман вообще предпочитал не замечать Тоффа и его друзей, лишь только вынужденно бывая в общей компании или на общем движе.

— Лады, Гер! Как скажешь! — ухмыльнулся Верв и знатно пнул Тоффена в спину.

Тот заметно ускорился в невесомости, но был подхвачен кем-то из друзей Германа и остановлен прямо возле Нары, которая совсем недавно лежала на нем прижавшись. Тофф попытался воспользоваться моментом, чтоб снова прикоснуться к ней, почувствовать запах ее волос, но в этот раз Герман был на чеку и вовремя привлек ее к себе, чтоб освободить немного места у стены для «новоприбывшего».

— Тофф, пора бы уже повзрослеть и оставить прошлое… Смотри сколько симпатичных и достойных кандидаток твоему вниманию… Нару оставь, она уже тебе сказала все, что полагалось, еще там.

Тоффен ничего не ответил, хотя сами слова Германа больно полоснули его по сердцу. Улыбки и смешки остальных дали понять, что того слышали если и не все вокруг, то многие. Даже Олди и Сима заулыбались и засмеялись, посылая ему воздушные поцелуйчики, чтоб позлить. От досады и мимолетного отчаяния ему захотелось исчезнуть, пропасть насовсем, словно его никогда тут и не было. Возникший внезапно зелёный свет вместо изрядно поднадоевшего красного оказался очень кстати, чтоб переключить всех от шуточек и подколов на что-то более конструктивное.

В свои 15 лет Умма Липски была весьма смышленой. Ее сильно кучерявые волосы и округленные глаза лепили из нее некий образ девчонки малышки-глупышки, в то время как на самом деле у нее было 2 очень талантливых умных старших братика один хитрее другого. Оба они все время что-то замышляли или придумывали. Если первый Шенон был мастак в плане различных устройств и схем, то второй — мастер комбинаций и замут. Умма получилась подстать им обоим, но по больше части в плане раскрытия заговоров и конспираций, что Шена, что Тоффа. Это она утащила личный «вскрыватель» старшего брата и прикинулась глупой овечкой. Кроме всего прочего, она выкрала из комнаты Шенона и термо-ударный клинок со стены, заменив его какой-то едва похожей поделкой из собственных вещей. Она весьма эффективно следила за Тоффеном и даже умудрилась подслушать его разговор с той невысокой женщиной в серебристом костюме Патруля. Даже встреча брата с неким «Полетом» не прошла мимо нее. Однако при всем при этом она осталась незамеченной даже, когда воспользовалась изначальным планом Тоффена и заскочила в контейнер со строительным камнем, следовавший за ящиком с остальными. Вот чего Умма не учла, так это перегрузки при взлете. Ее очень сильно придавило к зафиксированным полимерной сеткой булыжникам, на которых она лежала, так как свободное пространство достаточно плотно заполненного контейнера не позволило ей ничего кроме вытянутой по швам горизонтальной позы прямо на камнях. Когда же начался разгон, ее вдавило так сильно, что от боли она едва не потеряла сознание. Некоторые булыжники оказались внезапно хрупкими и будто гнилыми внутри. Ее комбинезон измазался в какой-то кисло-пахнущей пасте. Разбудили ее голоса за стенкой. По ним она догадалась, что те, за кем она следовала буквально по пятам, уже выползали или правильнее сказать вылетали наружу, галдя и шумя, как потревоженное стадо. Умма попыталась привстать, но забыв, что лежит плашмя у самой верхней крышки контейнера, стукнулась лбом так, что из глаз брызнули искры. Она вздыхая и охая, потёрла ушибленное место и, поймав себя на том, что ей уж точно прямо сейчас вылезать не стоит, расслабилась и вернулась к своим дальнейшим шагам. Умма прекрасно понимала, что рано или поздно ей надо будет показаться Тоффену, но сделать она это планировала как можно позже, в идеале уже после того, как всех остальных приберут к рукам те самые, кто должен снять всех с корабля. Умма так же понимала, что ее брат будет ни разу не в восторге от ее эффектного появления, но и бросать ее одну он также не захочет, а значит потянет с собой на Эдэмию, как миленький. Вдобавок Умма была отчего-то уверена, что термо-ударный клинок получше будет там, где «вскрыватель» откажется помочь, потому что грубая сила всегда лучше заходит, когда пасуют сложные и инновационные технологии. Знала она и то, что Тоффен никогда своим «вскрывателем», подаренным ему Шеном, по настоящему и не пользовался. А значит его могли ждать сюрпризы, к которым сама девушка была более готова. Воспоминания об этом подняли ей настроение и позволили забыть об ушибе лба на некоторое время.