Тени Аквамарина

Часть 29

Уже стемнело. Моего нового друга звали Андрей. Пока Леон разговаривал со своим окружением об организационных деталях лагеря, я увлекся разговором с Андреем. Вокруг нас царила не такая атмосфера, как в нашем лагере. Было гораздо тише, и дело не только в разговорах. Будто люди думали шепотом или и вовсе скрывали то, что они думают о чем-либо. Леон сидел в окружении четырех человек. Остальные вели себя каждый по-своему. Кто-то шатался из стороны в сторону, кто-то лежа смотрел на костер и бессвязно бормотал. Мы с Андреем были будто оторваны от всех вокруг, мы говорили о сущности людей и их предназначении. Мне нравилось говорить на такие темы и ему, видимо, тоже. Мы с ним сходились во многом, но застряли на споре о выживании и масштабе сознания. Мне кажется, что человек не заканчивается и не начинается на телесном. Я думаю, что человек – часть чего-то большего, общего знания о Вселенной. Но наши тела – лишь начало становления личности, потому что распад всегда влечет за собой разрушения. Но в то же время это высвобождение. Наши тела нужны нам, как детям ходунки. Мы должны научиться осознавать. Не что-то конкретное, а именно научиться пользоваться сознанием. После мы присоединяемся к Вселенной, в которой слишком много знаний, чтобы усвоить их без подготовки.

Андрей был согласен не во всем. Он считал, что наши жизни и есть вселенные и мы угасаем словно звезды. Безвозвратно и без надежды на будущее существование. С ним я совершенно забыл, что вокруг нас пустые тропы, поля и даже люди в городах. Он считал, что наша задача – продлить жизнь наших тел как можно дольше. Возможно, в нас скрыто два сосуда. Один – это то, что мы называем «Я». Мы слуги чего-то высшего. Мы кормим тело. Наша основная задача – дать второму как можно больше времени. Как можно больше времени для своей роли во Вселенной. Второй и есть часть Вселенной и решает задачи масштабов вселенных. Но мы не должны забывать о своей роли. Идеальный тандем может дать многим мирам возможность создавать новые великолепные и неизвестные вещи. Он рассуждал, что, возможно, наш организм – труд одного из миллионов двух. Возможно, наши тела настолько удобны и приспособлены ко всему, потому что не эволюция постаралась, а чей-то идеальный тандем. Мне было интересно его слушать, даже его чавканье не мешало.

Леон пошел спать. Он сказал, что мы уходим рано утром и мне стоит выспаться. Но я совсем не хотел спать. Я хотел услышать как можно больше мнений и историй от моего нового друга. Я так давно не произносил это слово – друг. Все аналогичные слова словно угасли со старым смыслом. Словно язык так же представляет собой некое единое целое, которое принадлежит человеку или времени, в котором человечество живет. И как только человечество начало угасать, то и язык стал угасать и меняться. Язык перестал быть живым, он превратился в бесчувственное средство коммуникации.

Андрей сказал, что я слишком все усложняю, он смеялся с моих рассуждений, и это заставило меня улыбнуться. Вскоре он пошел спать, а я остался на том же месте, где мы разговаривали. Я хотел запомнить этот миг. Я надеялся, что еще долгие часы буду прокручивать наш разговор у себя в голове и, возможно, придумывать его продолжение. Новые интересные темы и ответы Андрея. Возможно, когда мы с Леоном будем ехать обратно, я попрошу его вернуться в этот лагерь и предложу Андрею поехать с нами. Ведь с чего все взяли, что нужно оставаться верным городу, в который тебя поместил ZENO? Все это были рамки. Рамки, которые даже при конце света заставляют нас следовать своим привычкам. Но они навязаны не ZENO. Он лишь ИИ, запрограммированный человеком для определенной цели. Он создает условия, а следовать им или нет решать нам.