Сквозь страх

Глава двадцать первая

Илья сильно изменился с того дня, когда я видела его в последний раз. На свадьбе Лели и Миши это был худощавый юноша с тонкими чертами и застенчивой улыбкой. Теперь же передо мной был мужчина, на челе которого отражались годы сомнений, раздумий и потерь. Он стал красивее, возмужал, черты лица приобрели чеканную четкость. Темные волосы Ильи, забранные в хвост, прорезали серебристые нити, он отпустил небольшую бородку, которая ему очень шла, и носил очки в тонкой золотой оправе.

На нем были синие джинсы и черная футболка, запястья украшали часы и несколько кожаных и серебряных браслетов. Увидев Илью, я принялась разглядывать его, удивляясь переменам и думая о том, что на такого мужчину, наверное, оглядываются девушки на улицах. Потом сообразила, что мой интерес не вполне приличен, и поспешно отвела глаза.

Пришел он в одиннадцать, как и обещал Леле накануне. Вчерашний вечер прошел тихо: вымотанная до предела, я упала в кровать и сразу заснула. Перед этим включила телефон, чтобы проверить, не звонили ли мама или Ксюша. От них ничего не было, зато Юра позвонил восемь раз. Сообщений не оставил.

Телефон я снова выключила на ночь, как делала это частенько, и предпочла бы вообще его не включать, но это было невозможно. В мире ведь существовал не только Юра.

Утром мы поговорили с Ксюшей, потом я позвонила матери. Ни та, ни другая ничего о происходящем не знали, у Юры хватило ума никого пока в это не посвящать. Я обрадовалась: мне не хотелось, чтобы он изложил свою, выгодную для него версию событий. Во избежание недопонимания, матери я все-таки рассказала обо всем. Без подробностей, коротко и сухо.

Она была шокирована, не ожидала от Юры. Как, впрочем, и я.

Или Юра и не был виноват? Нам предстояло выяснить, но с матерью, разумеется, я этого не обсуждала.

– Ты постарайся успокоиться, кызым, – непривычно робко сказала мать. – Как же все это… Юра был хорошим мужем, отцом, тебе рожать скоро, а…

– Мам, давай сейчас не будем об этом. Я сказала, чтобы держать тебя в курсе.

После я умылась, оделась (Леля вчера подарила мне свои «беременные» вещи: сарафан и платье, моя одежда отправилась в стирку), мы позавтракали, а потом пришел Илья.

Я видела, что Леле и Илье непросто общаться. Как непринужденно беседовать с лучшим другом бывшего мужа, даже если вы прежде отлично ладили и дружили? Не зная обстоятельств расставания Лели и Миши, всего, что им пришлось пережить (сказанное Лелей трудно было правильно толковать, общая картина ускользала), я видела, что они старательно строят фразы, продумывают каждое слово, а в улыбках больше вежливого внимания, чем искренности.

Илья отказался от завтрака, кофе и чай тоже пить не стал.

– Чем я могу помочь вам, Лора? – спросил он, усаживаясь в кресло напротив и внимательно глядя мне в глаза.

У меня перехватило горло. Простое человеческое участие – доброе, бескорыстное. Вчера – Леля, сегодня – и вовсе почти не знакомый мне человек.

– Спасибо вам. Я… – «Господи, не разреветься бы!» – Я вам очень признательна.

Глаза Ильи излучали теплый свет, я почти физически ощущала его на коже. Бывают люди, которым и говорить не нужно, достаточно взглянуть, и ты сразу понимаешь, что можешь им довериться.

Что я охотно и сделала, рассказав свою невеселую историю во второй раз. Илья слушал вдумчиво, задавал вопросы по ходу моего повествования, переспрашивал в некоторых местах, делал пометки в черном кожаном блокноте. В процессе мы перешли на «ты», и мне уже стало казаться, что я знаю этого человека очень давно.

Вчера Леля рассказала, что, будучи блестящим журналистом, отлично владея пером и прилично зарабатывая, из профессии Илья ушел. Окончил аспирантуру: как говорила Леля, изучал что-то в области истории мифологии и религии, точно она не помнила. Защитил диссертацию, написал несколько научных работ, снискавших ему популярность в академической среде, успешно преподавал, ездил по стране и миру с лекциями.

– Илья – кладезь знаний и информации. Он непременно во всем разберется, – так завершила свой рассказ Леля, и сейчас мне (знаю, очень по-детски) казалось, что Илья выслушает меня, ударит ладонями по коленям и скажет: «Что ж, ясно! Знаю, что это за комната, в чем проблема дома!»

Само собой, этого не произошло.

Выслушав меня, Илья молчал некоторое время, изучая свои записи. Потом посмотрел поочередно на нас с Лелей и сказал:

– В этой истории есть один настораживающий меня момент.

– Потайная комната? – не удержалась я. – Ты знаешь, что там может быть?

Илья чуть виновато улыбнулся.

– К сожалению, нет. Разумеется, поищу у себя, пороюсь в архивах. Леля, быть может, говорила, что от нашего с Мишей старого друга, известного ученого Семена Ефремовича Кравченко, ныне покойного, мне досталась солидная библиотека, в которой множество редких, старинных изданий по теологии, эзотерике, парапсихологии, истории культуры и религии. Я по мере возможности пополняю библиотеку и… Простите, это неважно. Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но ничего про Балкуновых, про ваш наследственный дом и потайную комнату мне не попадалось. Хотя я, конечно, проверю.

На моем лице отразилось разочарование.

– Мне не кажется, что это обычный дом с привидениями, каких, на самом деле, немало. Некая тайна есть, и мы с вами ее разгадаем. Когда я говорил про настораживающий момент, то подразумевал…

– Агату, – сказала Леля.

Илья посмотрел на нее.

– Тоже считаешь, что она – ключевое звено в этой цепи?

– На ней в конечном итоге слишком многое замыкается, – пожала плечами Леля. – Я слушала историю Лоры снова и поняла это со всей отчетливостью.

– Смотри, Лора, – сказал Илья, – сначала Агате выпало работать с клиентом, специализирующимся на составлении генеалогического древа, предложившим ей свои услуги в качестве благодарности. Потом она ненавязчиво, очень к месту говорит об этом и убеждает Юру попробовать составить такое древо. Меня настораживают сроки. Насколько я понимаю, обычно на составление уходит до полугода, если браться за дело серьезно, но Агата говорит, для нее сделают быстро. Так и вышло. Ушло полтора месяца!

– Думаешь, она уже знала, когда предлагала? – медленно спросила я.

– Не исключено. Попробую проверить. Идем дальше. Все приятнейшим образом сбывается: Юра – потомок Балкуновых, его родство доказывается документально, он наследует недвижимость. Агата задействована во всем, от оформления документов до продажи вашей квартиры (очень похоже на лишение вас отступного маневра). И теперь эта же Агата – ради бога, прости, Лора! – оказывается в постели твоего мужа.

Доля истины в подозрениях Ильи была, но мне трудно было полностью с ним согласиться.

– Конечно, Агата все время находилась рядом, она же считалась моей лучшей подругой, другом семьи, вдобавок она классный юрист.

– Все так, ты права, – согласился Илья. – Но мне не дают покоя эти поразительные совпадения. Давно не занимаюсь журналистской работой, журналистскими расследованиями, но охотно вспомню навыки. – Он улыбнулся. – Наведу справки и выясню, что за птица эта несравненная Агата.

– Зачем это ей? В чем выгода? – спросила я, хотя мне уже было ясно, что выгода просматривается весьма отчетливо. Но не хватало духу произнести это вслух. Слишком больно.

– Возможно, эта дрянь давно была влюблена в твоего мужа, ты об этом не думала? – озвучила мои мысли Леля. – Потому-то никак не могла найти себе пару. Зато теперь она имеет все шансы получить не только Юру, но еще и шикарный старинный дом.

– А то, что я видела в доме? – беспомощно спросила я.

– Могло быть хитрым образом подстроено. Не знаю, заметили вы или нет, но в рассказах Лоры о привидениях и загадках дома есть одна деталь, которая выбивается из общей картины. Или, напротив, доказывает фальшивость всего остального. Пока не знаю, что за этим стоит.

– Понимаю, о чем ты, – проговорила Леля. – Изменившаяся спальня, так?

Илья одобрительно посмотрел на нее, и я почувствовала нечто сродни уколу ревности. Мне тоже хотелось поразить Илью сообразительностью, проницательностью, оригинальным ходом мысли. Потом я вспомнила, что он видит перед собой раздувшуюся беременную тетку с отечным лицом и опухшими лодыжками, и неуместная мысль о том, чтобы понравиться Илье, оставила меня.

– Сменить шторы, поменять картины, передвинуть мебель, а потом утверждать, что так и было, – нет ничего проще. Ремонт делал он, поэтому мог сфотографировать заранее необходимый вариант, чтобы в нужный момент продемонстрировать тебе в качестве доказательства, что так было всегда. Возможно, остальное тоже срежиссировано Агатой и исполнено Юрой. Может статься, Агата – опытная мошенница.

– Опытная мошенница? Она юрист с безупречной репутацией! Не вяжется одно с другим, – упрямо проговорила я.

– Думаю, скоро все станет понятнее, – примирительно сказал Илья. – Я займусь этим, а заодно пороюсь в своей библиотеке. Но на это потребуется время: день или два. Как только узнаю что-то, сразу позвоню, буду держать вас в курсе, – пообещал он, уже обуваясь в прихожей.

– Спасибо, что откликнулся, пришел. Лора пока поживет у меня, – сказала Леля.

– Неудобно это! Свалилась как снег на голову. Может, я лучше сниму…

– Ничего не лучше, прекрати, – резко оборвала меня Леля. – Глупости какие, ты меня не стесняешь. Я тебе рада. Мне нужно будет завтра уйти по работе, останешься за хозяйку. Если хочешь, можешь чизкейк приготовить, я помню, у тебя здорово получалось!

Илья взялся за дверную ручку, но не спешил открывать дверь, и я поняла, что он хочет сказать что-то, только не решается. Я вопросительно посмотрела на него.

– Леля, может, стоит позвонить Мише? У него большие связи в полиции, и если Агата…

Она не дала ему договорить.

– Илья, давай так. Если у тебя не получится узнать о ней, я позвоню. Но лучше бы все-таки получилось. – Подруга криво улыбнулась.

– Понимаю. Я буду стараться, Леля.

– Не хочу просить его и… отвлекать от отдыха, – в ее словах прозвучала тщательно скрываемая боль.

Илья откашлялся.

– Я только хотел сказать… Миша уехал один.

Леля отвернулась и обхватила себя руками.

– Это его дело, – ломким голосом произнесла она. – Меня Мишины отношения с кем бы то ни было не касаются.

Однако я видела, что Лелю обрадовало это известие. И Илья тоже увидел. Лицо его немного просветлело, он попрощался и ушел.

Я надеялась, что Леля и Миша обязательно будут вместе, простят друг друга, сойдутся. Найти своего человека среди нескольких миллиардов живущих на Земле – редкая удача, а потерять – трагедия. Или великая глупость. Верю, что Леле и Мише удастся исправить эту ошибку.

А может быть, и для нас с Юрой не все потеряно?..