Глазомер! Быстрота! Натиск!

– Високо! Не можемо стріляти! – крикнул казак, указывая на наплывающий береговой склон.

– Ну, теперь мы уже и сами! – крикнул Лешка. – Благодарю вас, казаки! Людей поскорее сюда переправляйте! – и самым первым выскочил на песок.

– Скобелев, дели роту пополам, – крикнул он поручику, – заходите на ретраншемент с флангов и с тыла! Олег Николаевич, твоя Третья идет во фронт и поддерживает залегшую роту Хлебникова. Третью волну дожидаться нам некогда, если мы сейчас здесь затянем, то народу на берегу тьма ляжет. За мной, братцы! В атаку! Ура!

– Ура-а! – грянули две сотни глоток, подбегая к залегшей Первой роте.

Из трех кончебасов батальонные канониры с матюгами вручную выгружали на берег фальконеты. Вот одна, вторая, третья пушечка встали на свои колеса и потом покатили вперед. А с ретраншемента все били и били вниз ружья турок.

«Бам!» – ударила османская пушка, и рой картечи со свистом полетел вниз.

– Лекаря, лекаря! – закричали сразу несколько голосов.

«Бам! Бам! Бам!» – били в ответ с реки орудия кончебасов.

«Бам! Бам!» – звонко ударили и два первых выкаченных вперед фальконета. Как бы ни был мал их калибр, однако вой картечи заставлял турок нервничать и сбивать свой прицел. Да и продолжал все еще сказываться фактор неожиданности ночной атаки.

– Ура! – донесся клич с обеих боковых сторон холма.

– Братцы, вторая рота с пластунами вышла неприятелю во фланги! – крикнул Егоров. – В атаку, егеря! Самое время турка со всех сторон бить! За мной, волкодавы! Ура! – и бросился вверх по склону.

– Ура-а! – поднимаясь с земли, две роты егерей с ружьями наперевес ринулись вслед за командиром батальона.

В сотне шагов впереди сверкали всполохи ружейных и пушечных выстрелов. Казалось бы, каждый ствол сверху смотрит тебе прямо в сердце, прямо в твою мятущуюся душу. Вокруг так и свистел свинец. «Вниз! Скорее вниз! Вжаться целиком в эту спасительную землю!» – кричало все человеческое естество. «Нельзя! Только вперед! Ляжешь, и все за тобой вниз попадают, – отвечал ему разум. – Турки опомнятся и тогда весь берег перепашут картечью! Впере-ед!»

Он уже различал силуэты людей, стоящих у корзин, наполненных землей и камнями. Вот двое пригнулись и медленно сдвинули что-то тяжелое с места. Пушка! Алексей упал на одно колено и, прицелившись, выжал спусковой курок штуцера. «Бам!» – ослепительно сверкнуло пламя, приклад ударил в плечо, и цель заслонило облачко от сгоревшего пороха.

«Бам! Бам!» – рядом отрывисто хлопнули два выстрела.

– Ваше высокоблагородие, добили мы с Велько канониров, – крикнул Афанасьев. – Пушек напротив нас нет, только лишь сбоку они палят!

– Вперед, Василь, гренады готовь! – крикнул Алексей. – У тебя с ременной хорошо метать получается. Давай, земляк, забрасывай их, пока они не опомнились!

Одна, вторая праща с зацепленной за ушко гренадой улетели вперед за бруствер. Грохнули два взрыва, и егеря опять ринулись вверх по склону. «Хресь!» – не задерживаясь, Алексей влупил прикладом по голове выпрыгнувшего из земляного хода турка и, не останавливаясь, бросился дальше. А в траншеи уже запрыгивали солдаты в зеленых мундирах. На самой вершине холма из амбразур небольшой саманной крепостицы били ружья. Молоденький, без волчьего хвоста на каске егерь чуть слышно ойкнул и повалился рядом с подполковником на землю. Резко пригнувшись и упав на живот, Лешка перекатился и потом, привстав на четвереньках, перебежал под стены фортеции. Рядом, тяжело дыша, переводил дыхание Афанасьев.

– Что, Рыжий, целый пока, не попортили твою шкуру? – оскалился Лешка и рванул карман гренадной сумки.

– Ага, у меня шкура и так вся порченая, – хохотнул тот. – А так-то я целый, вашвысокблагородие! Только вот пустой совсем, у меня окромя пистолей все разряжено.

– Искру выбей! – Алексей протянул ему обе вынутые из сумки гренады. – Да шустрее шевелись, Васька! Ну чего ты телишься?!

– Сейчас, сейчас, я мигом, вашвысокблагородие, – судорожно закивал тот и защелкал курком своего разряженного штуцера.

Вот заискрил, зашипел один селитренный шнур. Лешка приставил к нему фитиль и от второй гренады. Потом резко вскочил на ноги и закинул чугунный кругляш в ближайшую бойницу.

– А теперь вам! – перебежал он к боковой стене и забросил в ее отверстие второй.

«Ба-ам! Ба-ам!» – глухо грохнуло внутри крепостицы, и из боевых оконцев выбило клубы черного порохового дыма.

– За мной! – Алексей ударом ноги вышиб внутрь фортеции покосившуюся дверь и один за другим разрядил оба своих пистоля.

– Вашвысокоблагородие, посторонись! – Василий оттеснил подполковника и, выстрелив в дверном проеме, заскочил вовнутрь.

«Бам!» – хлопнул его второй пистоль.

– Чтобы не мучился! – кивнул он на лежащего возле дальней стены турка. – Все, Алексей Петрович, готовые они все, осколками их посекло. Взяли мы энти береговые укрепления!