Многоценная жемчужина

НАСТАВЛЕНИЯ МОНАХУ

Блюдя прилежно скромность добронравную,
Как должно, инок, взор держи потупленным:
По сторонам безчинно не мечи очей.
Умей молчать, умей сказать — ко времени.
В одежде, сколь возможно, ограничь себя,
А что до яств, ты должен на одно смотреть,
Чтоб только немощь поддержать телесную;
Что на столе поставлено, вкушать не грех, —
Но беса берегись чревоугодного!
Не смей одними кушаньями брезговать,
Другие ж выбирать себе по прихоти;
Кто, слышь, брезглив, таким и мы побрезгуем.
По большей части вовсе избегай вина;
Лишь занедужив, пригуби — во здравие.
Под рясой скромно руки придержать умей,
Да попусту за трапезой не важничай —
И будь готов собрату услужить во всем.
Болтливости ж и сплетен, как бича, беги:
Они ввергают сердце в скверну смертную.
Не смей плеваться посредине трапезы;
А коль нужда припала так, что мочи нет,
Сдержись, скорее выйди да откашляйся.
О, человече, есть и пить желаешь ты?
В том худа нет, но бойся пресыщения;
Перед тобою блюдо, из него и ешь,
Не смей тянуться через стол, не жадничай.
Смиренным и послушливым со всеми будь.
Собрату не дерзай твердить досадливо:
Прискучил мол, учитель, за собой смотри!
Зевота неуемная — безчинства знак;
Помысли о менадином обычае[108]
И не забудь ладонию прикрыть уста —
Не окажи соседу неучтивости.
У двери, как пристало, постучись слегка,
Да не врывайся, словно пес сорвавшийся,
Что по дому шныряет и подачки ждет.
Во всем покорствуй старцам и начальникам,
За вычетом единым: если грех велят.
Веди беседы мирные и кроткие,
Ни с кем не забывай, монах, о скромности;
Пусть смех твой будет тихою усмешкою[109] —
Не хохочи, ограды не кажи зубов.
Беги родных: избегнешь огорчения.
Страшись сношений с братьями юнейшими:[110]
Здесь сатана губительный скрывает ков.
Не суесловь, не надмевайся гордостью,
Не позабудь о строгом послушании.
Не суемудрствуй без нужды о догматах,
ученостью не хвастай — убегай греха.
Коль всё исполнил, радуйся и бодрым будь.

ГЕОРГИЙ ПИСИДА

ПОНОШЕНИЕ СУДЬБЫ

Вот что зовется ложно у глупцов Судьбой.
Представь в уме плясунью непотребную,[111]
Что с шумом и кривляньем лицедействует,
Изображая бытия превратности
Обманчивым движеньем суетливых рук;
Срамница млеет, вертится, ломается,
Подмигивая томно и прельстительно
Тому, кого дурачить ей взбредет на ум,
Но тотчас на другого обожателя
10 Всё с той же блудной лаской переводит взор;
Всё обещает, всё подделать силится,
Но ничего не создает надежного,
Как потаскуха, что с душой остывшею
Ко всем с притворным пылом подбирается.
Глупцам — престолы, царства, слава, почести,
Со злобой и заботой неразлучные;
Но для того, кто истину постичь возмог,
Престол — молитва, слава ж — речи тихие.
Глупцу отрадно хвастовство крикливое,
20 Но мудрому — молчанье и покой души.
Глупцам желанны распри, ссоры, рознь умов.
И яблоко раздора, и безумный спор;
Но чистые враждуют лишь с одной враждой,
Гася пожар пустого любопрения.
Глупцу наполнить чрево усладительно,
Дойти до пресыщения порочного;
Но мудрого питает воздержание,
Его бока подтянуты, и легок сон.
Глупца богатство ввергнет в треволнения,
30 Но мудрому и обеднеть пользительно.
Глупец из кожи лезет вон, потщась добыть
Почет и славу, радость злополучную,
Но мудрому любое место — первое,
Затем, что всюду троны есть и гробы есть,
И всё для нас едино, коль греховный пыл
К безславной славе нас не гонит, ум затмив.
И что есть слава? Ведь хула на доброго,
Вопи она хотя бы громче Стентора,[112]
Себя не обелит своим злоречием,
40 Но лишь безстыжей галке уподобится,[113]
Что перьями чужими убрала себя
И чести домогается двусмысленной.

ПРЕП. ФЕОДОР СТУДИТ

МОЛИТВА ПЕРЕД СНОМ

Отраду сна создавший в разрешение
Всей маяты и муки, что приносит день, —
Христе благий, и мне пошли, молю Тебя,
Сон сладостный, спокойный, благодетельный,
От всех соблазнов и тревог избавленный,
Но тихими виденьями исполненный.
Когда ж звонарь ударит, пробуди меня
На труд молитвы здравым, бодрым, ревностным:
Стопе дай силы отстоять заутреню,
Душе дай крепость одолеть прельщения,
Уста отверзни к пению размерному
Тебе во славу, Господи и Боже мой, —
Да узрю на разсвете, пробудясь от сна,
Твоих велений свет незападающий.

К МОНАСТЫРСКОМУ ПОВАРУ

О, чадо, как не удостоить повара
Венца за послушанье целодневное?
Смиренный труд — а слава в нем небесная,
Грязна ль рука в работах — так душа чиста,
Огонь ли жжет — геенский огнь не станет жечь.
Спеши на кухню, бодрый и послушливый,
Чуть свет огонь раздуешь, перемоешь всё,
Накормишь братий, а послужишь Господу.
Да не забудь приправить труд молитвою, —
И возсияешь славою Иакова,
В усердьи и в смиреньи провождая жизнь.

ИГНАТИЙ ДИАКОН

ДЕЙСТВО О АДАМЕ

ПРОЛОГ

Воззрев на брани, распри, состязания,
Которые для наших прародителей
Змий, что во прахе вьется, уготовал встарь,
Дивясь их поражению известному,
В уме припомнив древнее проклятие,
От них природу смертных поразившее,
Затем, что их сильнее оказался враг. —
Узнав всё это, поскорби о бедствии;
И ты ведь тем же самым уязвлен копьем.
10 Ниспавший прежде, помысл свой растливший Змей[114]
Вещей природу умопостигаемых[115]
В печали зрел и видел многосложный строй,
Единым словом и произволением
В миг сотворенный: воинства небесные,
Начала, Херувимов, Серафимов чин,
Престолы, Силы, Ангелов, Архангелов,[116]
И небеса, и землю, и созвездия,
Огонь и воду, воздух и эфирный круг,
И пламенник небесный, что блистает днем,[117]
20 И то светило, что в ночи виднеется,
К тому ж скотов, и рыб, и птиц ширяющих, —
Всё мирозданье, Словом утвержденное;[118]
А человек, что собственною волею
Прискорбный жребий после для себя избрал,
Тогда был зрим, как господин творения,[119]
Меж всем и дара слова удостоенный
И облеченный честию верховною,
По образу Господню и подобию.
Вот Змий на человека воздвигает брань,
30 Ища его изгнать из Рая сладости,
Который он поставлен был возделывать,
Приятством утешаясь, что являл в себе
Эдем, краев Востока украшение,
Отколь четвероякие текут струи,
И всех дерев являемо цветение,
И всяческих плодов благообразие,
И зрелище прекрасное превыше слов.
Страшился Обольститель приступить к нему,
Рукою Божьей чудно изваянному
40 И от нее красу свою имущему;
Идет он к Еве, как слабейшей мыслию.
Ее премудро с мужем сочетал Господь,
Во всех трудах подругу и пособницу,
Наведши на Адама безмятежный сон
И образ даровав ребру изъятому,
Своим искусством первый устрояя брак.
Чете Свое Он дал установление,
Над всеми деревами им судив царить
И не вкушать лишь только от единого
50 Когда же вкусят, угрозил возмездием;
Но ежели воздержатся, блюдя закон,
Сулил им благодатный, безпечальный век.
Приблизясь к Еве, изострив оружие,
Змий битву начинает и вещает так:

ЗМИЙ

О женщина, что молвил вам Создатель ваш:
«От древа не вкушайте заповедного»?
Страшится он, что вы как боги станете!

ЕВА

Так, все плоды иные Он дозволил нам,
Но в этом заповедал воздержание,
60 Да смерть не примем, снедь приняв запретную.

ЗМИЙ

Оставь такие мысли, о жена! Иль ты
Не ведаешь, что, плод вкусив, вы станете
Как боги и познание обрящете?

ЕВА

Ступай к Адаму: муж он и властитель мой.
К чему со мной заводишь речи, ведая,
Что я на свет произошла подвластною?

ЗМИЙ

Лишь пожелай — и муж не воспротивится;
Твои он примет всей душой внушения
И вскорости с тобою сей разделит плод.

ЕВА

70 Ко мне ли приступаешь, как к дурной жене,
И научаешь мужа уловлять хитро?
Но я согласна, если согласится он.

ЗМИЙ

Не приближайся к мужу, не вкусив плода:
Сама прими, сама отведай первая,
А убедить нетрудно: ты ведь женщина!

ЕВА

Советчик мой незнаемый, склоняюсь я
Вкусить сама и убедить супружника,
Коль впрямь такие блага обещаешь ты.

ЗМИЙ

Не медли только выполнить решенное,
80 Дабы скорее улучить, что я сулил;
Знай, промедленье не рождает доброго.

(Ева вкушает плод и идет к Адаму)

ЕВА

О муж, плода приятством привлеченная,
Сполна я усладила вкус и зрение;
Последуй, и, вкусивши, станешь ты как Бог,

АДАМ

Что ж дар сей чудотворный? Кем предложен он?
И как я богом стану чрез вкушение?
Ведь кто приемлет яства, тот отнюдь не Бог.

ЕВА

Ужель ты не желаешь распознать вполне
Добра и зла природу, о возлюбленный?
90 В том искусишься, чуть плода отведаешь

АДАМ

Возможно ль позабыть установления,
В словах точнейших Богом изъясненные?
Увы, ты обманулась, злополучная!

ЕВА

На то, чтоб преступить установления,
Имеешь ты причину благовидную:
Заметь, ведь ты безвинен, весь почин — на мне.

АДАМ

Се, я вкусил! Но чую: порча некая
В моей утробе тайно разливается;
За ней, как верю, беды воспоследуют.

ЕВА

100 Да, и моя утроба ощутила боль
Жестокую, отведав запрещенных яств
По наущенью гибельному змиеву.

АДАМ

Воззри, мы наги!
Явлен наш телесный стыд
Неприкровенным. Научи, что делать нам,
Затем, что я в беде не знаю выхода.

ЕВА

Ты видишь листья жесткие смоковницы?
Мы ими опоясать наготу должны,
Затем, что жесткой ныне наша будет жизнь

АДАМ

Врага столь поздно распознавши замыслы,
110 С терпением возмездие прими свое;
Не по делам ли ныне наказуешься?

ЕВА

Явила я себя умом окраденной,
Да и тебе разсудок помрачила, муж;
Вдвойне страшусь, твоей вины виновница.

АДАМ

Жена, не отдается ли в ушах твоих
Сей шум, как бы от Господа грядущего?
Как трепещу я перед казнью правою!

ЕВА

Шагов Господних слышу я звучание!
120 Страшась, увы, в содеянном отдать ответ,
С тобою скрыться я почту за лучшее.

АДАМ

Так; но какое ж место мой сокроет лик?
Вне Бога нам и места не отыщется,
Чтоб от Него ж сокрыться. Но бежим, жена!

БОГ

Адам, меж всех творений высочайшее,
Моей десницы труд и достояние,
Куда бежишь? Чем был ты, чем ты стал, увы!

АДАМ

Себя нагим я вижу, и стопы мои
Твоим глаголом к бегству понуждаемы,
И стыд меня объемлет, и одержит страх.

БОГ

130 Промолви, злополучный: кем склонен твой ум,
Кем ты научен видеть наготу свою,
Когда не приступил ты к заповедному?

АДАМ

Жену послушав, от Тебя мне данную,
Что в речи убеждения явила мощь,
Ко древу приступил я заповедному.

БОГ

Коль скоро оказался ты слабей жены
И нарушитель заповеди преданной,
Ты будешь терны и волчцы возделывать,
Себе в преизобильи умножая скорбь.
140 Повинны смерти оба; ты детей рождать
В мученьях будешь; ты же обрекаешься
Во многом поте хлеб вкушать и горести,
Пока, из праха создан, не отыдешь в прах.

СВ. СИМЕОН НОВЫЙ БОГОСЛОВ