Лев Новоженов

Бенефис

Шел бенефис. Чествовали театрального гардеробщика Трофимова. Смущенный и взволнованный, виновник торжества стоял посреди сцены, не зная от волнения, куда девать руки.

Вначале выступил главный режиссер театра.

— Дорогой Сергей Иванович! — сказал он. — Позволь от имени всего коллектива театра, зрительской общественности поздравить тебя с трехсоттысячным пальто. Нельзя без волнения подумать, сколько их прошло через твои руки. И в каждое ты вложил частицу своей души и своего, не побоюсь сказать, незаурядного человеческого таланта. Театр начинается с вешалки. Наш театр начинается с тебя!

Под гром рукоплесканий главный режиссер вручил Трофимову огромный букет цветов.

Затем на сцену вышел ветеран театра, исполнитель множества главных ролей, артист Неведомский.

— Ваня! — произнес он срывающимся голосом. — А я ведь тебя еще в «Гамлете» помню. Первое представление.

Толпа у театрального подъезда. И ты — за гардеробной перегородкой, в этом костюме с галунами… Спасибо тебе за твое святое искусство, старый товарищ! Дай я тебя расцелую!

Потом наступила очередь актрисы Семичастновой.

— Дорогой дядя Ваня! Никогда не забыть мне, как я пришла в театр совсем еще девчонкой. И как плакала в твоей гардеробной, уткнувшись в чью-то шубу, когда мне не досталась роль Джульетты. И как ты утешал меня, а потом напоил чаем… И твои слова: «Не плачь, девочка, ты еще вытащишь свой счастливый номерок!»

— Уважаемый Иван Трофимович! — с такими словами обратился к юбиляру зав постановочной частью. — Мне бы хотелось особо остановиться на твоей роли в воспитании молодого поколения. Десятки талантливых учеников и учениц прошли у тебя замечательную школу. Теперь они работают в гардеробах многих театров страны и несут по жизни твой девиз: «Каждому зрителю — его пальто!»

Зава постановочной частью сменил представитель публики.

— А мне почему-то особенно врезался в память «Вишневый сад». Хватился я после спектакля — а номерка от пальто у меня и нет.

А Иван Трофимович мне и говорит: «Поищите, говорит, внимательней по всем карманам, не может он никуда подеваться». И сколько терпения, вы бы слышали, было в его словах, сколько неподдельного, искреннего сочувствия…

А номерок потом нашелся…

В заключение выступил сам Иван Трофимович.

— Дорогие! Родные мои! Тронули вы меня вашими словами! Хочется работать, работать и работать. Радость охватывает меня, когда я вижу, что у меня на вешалке аншлаг. Значит, спектакль удался, идет на него зритель. Теперь о своих творческих планах… Мечтаю о новой трактовке образа простого работника гардероба, хочу углубить его, по-новому как-то высветить…

В общем, работы непочатый край. А вам хочу пожелать, чтобы одеваний у вас всегда было столько же, сколько раздеваний.