Лев Новоженов

О здоровье президента, о прямом эфире и кой о чем еще

Осмелюсь предположить, что прообразом телевидения послужило окно. Да, да, самое обыкновенное окно в самом обыкновенном доме. Я очень отчетливо вижу, как сидит у такого окна с геранью и ситцевыми занавесочками какая-нибудь баба Маня, может быть, семечки лузгает, смотрит на улицу и все-все подмечает. Вон соседка тащит мимо авоську, нагруженную продуктами, а из авоськи торчат рыбьи хвосты, завернутые в просаленную бумагу: ага, значит, в магазине и селедку дают. А вон солдаты прошли, у каждого под мышкой по березовому венику, лица распаренные, красные: суббота сегодня, из бани идут. А вон Митрич выпимши. А вон Люська из дома напротив с хахалями хороводится.

Но прогресс, как говорится, не стоял на месте. И бабу Маню из ее вросшей в землю халупы переселили в дом повышенной этажности. А оттуда, с этакой верхотуры, не очень-то и рассмотришь, что там внизу, на земле творится. Так возникла, по моей личной версии, необходимость в изобретении телевидения. И словно в память об окошке с геранью и занавесочками украсился бабушкин телеприемник узорчатой салфеточкой, придавленной всяческой дребеденью, мещанскими слониками, не раз высмеянными в прогрессивной литературе, хрустальной конфетницей и прочим разным.

Ну и разговоры тут, конечно, пошли другие. Что-то Татьяна Миткова сегодня как будто не в духе. И Александра Гурнова давно не видно. А Молчанов — душка. А Борис Ноткин такое намедни сказанул, что хоть стой, хоть падай.

Хотя почему другие? В общем, те же самые по сути разговоры.

Не знаю, не знаю, может, у кого и подымется рука бросить камень в бабу Маню, у меня лично не поднимается. И совершенно не хочется упрекать ее в отсутствии социально значимых интересов. Нормальные у нее интересы. Чисто житейские. И не собираюсь я заставлять бабу Маню читать Джойса или тащить на концерт Спивакова в консерваторию. На Спивакова и так по всей Никитской лишние билетики спрашивают.

Не собираюсь еще и потому, что жалельщиков народа, плакальщиков по поводу забвения его насущных нужд и без меня наберется в избытке. Сейчас это самая распространенная сфера деятельности — убиваться насчет народа, тут и наш президент Борис Николаевич, и наш спикер Руслан Имранович, и огромная толпа Робеспьеров и Маратов, друзей народа, разного ранга и калибра. Послушать их, так они бы уже давно ушли на покой, оставив свои чины и звания, если б не забота о благе народном. Ну ладно Борис Николаевич с Русланом Имрановичем, но даже обычная газетная заметуля о телевизионных делах-делишках не обходится без того, чтобы не упомянуть всуе имя народное.

Раскрываем «Независимую газету» и читаем: «Говорят, что каждый народ имеет то ТВ, которое он заслуживает. Наверное, в этом высказывании есть доля правды. Но есть в нем и величайшая несправедливость: именно наш издерганный народ больше, чем любой другой, заслуживает нормального ТВ, осознающего свою ответственность за психическое здоровье своих зрителей». (Ирина Петровская. «Непроверенные слухи могут привести к катастрофе». 07.08.93 г.)

Действительно, несчастен наш народ, если приходится говорить о нем, как о ребенке, наконец-то заслужившем конфетку. А плохие дяди, настоящие буки и бяки, ему эту конфетку не дают. Ну не расстраивайся, народ, подойди ко мне, я, Ирина Петровская, тебя хоть по головке поглажу.

Жаль, что не говорится в статье, откуда оно возьмется, это нормальное телевидение. Его, что ли, дядя с собой в чемодане из-за океана привезет? В качестве гостинца.

Но не только сожаления о народе являются главным содержанием этой во многих отношениях любопытной статьи. Речь там в основном идет о так называемом «слухе» по поводу болезни президента, прошедшем в прямой эфир. И о том, как с подобными «слухами» бороться.

Что-то слышится родное в долгих песнях ямщика. Что-то знакомое еще с приснопамятных времен. Что-то тут попахивает «провокаторами и шпионами», сеющими панику в сплоченных рядах. Ну да, ну да, конечно, глухие известия о приближающемся нападении Германии на Советский Союз тоже ведь объявлялись слухами. Целых две недели мы питались слухами об аварии на Чернобыльской АЭС. Тридцать лет сплетнями о Новочеркасской трагедии. И так далее и тому подобное.

Но спокойно, спокойно давайте попробуем разобраться. Если пересуды о нездоровье Бориса Николаевича — результат вздорных, не имеющих под собой никаких оснований слухов, то почему же их так до сих пор никто по-настоящему не опроверг? В самом деле, не считать же опровержением телефонный разговор с пресс-службой президента, в котором было заявлено, что Ельцин провел обычный рабочий день? Или заявление самого Бориса Николаевича, что он прекрасно себя чувствует? Почему бы не дать, например, высказаться врачам, как это делается во всех цивилизованных государствах (прости, господи, мне эту фразу, то тут, то там мелькающую).

И почему Бориса Николаевича не видно почти нигде, а Руслана Имрановича видно везде? Вот Руслан Имранович явно в отличнейшей форме, судя по его бурной деятельности.

Нет, здоровье президента слишком важная вещь, чтобы от вопросов о нем, нормальных вопросов, отмахиваться, как от назойливых мух. Случись чего, вы получите на свою шею, мы то есть получим, наиздоровейшего Александра Владимировича, и тогда вы сами знаете что. По Конституции, на три месяца. Но и трех месяцев достаточно, чтобы дров тут таких наломать!

Слухи, госпожа Петровская, тоже факты, хотя они и слухи.

А народ давно уже надо перестать трогать.

Дайте ему спокойно жить и развиваться, как он хочет, в разные стороны. Прямой эфир — это и есть способ выявления народной воли, один из способов. И без всяких цензоров и редакторов на телефонах, отсеивающих звонки. Так, по-моему.