Лев Новоженов

Ку-ку

Нет, это в конце концов невыносимо! Пора положить предел этому безобразию! Так думал Алексей Степанович. Внутри у него все кипело.

— Понимаете, Тришкин, вы подхалим! — говорил Алексей Степанович. — Да, да, я не боюсь этого слова. Вы подхалим. Тришкин! Зачем вы лезете ко мне с вашей глупой зажигалкой, когда я достаю папиросу? Зачем каждый день спрашиваете о здоровье моей жены и деток?

— Совершенно верно, Алексей Степанович, подхалим я. Как это вы точно выразились! — говорил Тришкин, заботливо укутывая ноги своего начальника пледом.

— О! — Алексей Степанович сжимал голову руками. Хорошо, что сегодня пятница. Прочь, прочь от этого Тришкина на дачу, в Подмосковье.

И вот, Алексей Степанович на даче, пьет чай, нюхает цветы, гуляет по лесу. Чудесно здесь. Покой, тишина, только кукушка где-то кукует. А скажи мне, кукушка, сколько жить буду? Год… два… десять… двадцать. Ого! Долголетье сулит. Значит, наверное, доживет Алексей Степанович до тех времен, когда люди будут уважать друг друга без раболепства, без оглядки на чины, до тех золотых денечков, когда переведутся Тришкины и им подобные.

Так думает Алексей Степанович и засыпает счастливый. И не знает он того, что усталый, охрипший от кукования Тришкин слезает с дерева и поздней электричкой едет в Москву.