Сделаем Испанию снова великой!

Оно ему принадлежит и оно неотъемлемо — у Мадридской провинции обязательно будет хотя бы 1 депутатское место в Конгрессе депутатов Генеральных кортесов, нижней палате парламента. Оно за ним закреплено железобетонно.

Разумеется, это не все депутаты Мадридской провинции в Конгрессе депутатов Генеральных кортесов. Помимо одного гарантированного места, у Мадридской провинции в Конгрессе депутатов Генеральных кортесов может быть и больше мест.

Это, в свою очередь, зависит от того, сколько населения имеет Мадридская провинция. Чем больше её доля в общем населении Испании, тем больше депутатских мест она может занять в парламенте.

Разумеется, это число ограничено, так как в Конгрессе депутатов всего 350 депутатских мест. Из них 50 мест — это вышеупомянутые гарантированные места.

Остальные 300 депутатских мест распределяются между 50 провинциями Испании. Соответственно, если в одной провинции проживает, допустим, 10% от населения Испании, то из этих 300 мест ей отойдут дополнительные 30 мест.

В любом случае, все депутаты нижней палаты избираются в соответствии с прямым тайным голосованием в рамках их избирательных округов.

Границы избирательных округов, в свою очередь, не железобетонные. Парламент провинции в полном праве самостоятельно определять их. Само же число округов прямо равно количеству депутатских мест провинции.

В принципе, ничего сложного. Что касается Сената, верхней палаты, то тут немного сложнее. Для начала, парламент каждого из 17 регионов избирает 3 представителей в Сенат.

Кроме этого, между ними распределяются ещё 102 депутатских места. Разумеется, в соответствии с тем, насколько велика их доля в общем населении Испании.

Таким образом, всего в верхней палате избирается 153 депутата — это представители от региональных парламентов. Правда, это не все депутаты Сената.

Представителями Сената также являются представители наследственной аристократии. Разумеется, не все. Наследственная аристократия на специальных ассамблеях самостоятельно избирает своих представителей.

Всего избирается до 6 представителей на каждый регион. Таким образом, количество депутатов от аристократии варьируется от 0 до 102 человек. Как следствие, всего депутатов в Сенате может быть от 153 человек до 255.

Что касается полномочий Сената и Конгресса, то тут всё довольно просто. Сенат обладает правом отлагательного вето в отношении решений, принимаемых Конгрессом депутатов.

Кроме того, именно Сенат подтверждает все законы, принимаемые Конгрессом депутатов, в том числе и государственный бюджет. В эксклюзивном ведении Сената находятся вопросы обороны и внешней политики.

Именно Сенат принимает резолюцию об объявлении войны, хотя подписывает её, в конечном итоге, сам Король, обладающий правом отлагательного вето на любые решения Генеральных кортесов Испании.

Конгресс депутатов Генеральных кортесов Испании, в свою очередь, занимается всем остальным. Нам это «всем остальным», к слову, лень расписывать, так что можете подумать сами.

Таким образом, за период с 1786 по 1787 год Испания получила свой единый парламент, административную реформу, решившую сразу множество вопросов, включая самый важный — земельный вопрос, а также какое-никакое подобие Центрального Банка.

Теперь же, когда были созданы основы единого Парламента, необходимо было, собственно, этот парламент организовать. Для чего, в свою очередь, были произведены выборы в этот самый парламент.

Выборы эти проводились с 25 мая по 24 июня, то есть, в течение 30 дней со дня официального вступления в силу «Декрета о депутациях» от 10 мая 1787 года.

Как результат, разгромная победа либерально настроенных политически элементов. Кто бы мог подумать, что так выйдет, да? Особенно после того, как Артём прямо заложил в устройство парламента мощный перевес в сторону наиболее населённых провинций и регионов.

Последние, разумеется, являются ещё и наиболее промышленно развитыми частями страны. Как следствие, и более прогрессивными частями страны, по отношению к своим «недоразвитым» соседям.

Ну, а так как более «прогрессивный» в XVIII веке подразумевает более «либеральный», то сами можете догадаться, кто в силу самого устройства Генеральных кортесов Испании должен был преобладать в составе I-го созыва.

Впрочем, Генеральные кортесы были не единственным парламентом на полуострове. Как многие могли уже заметить, есть также парламенты регионов и провинций.

Одновременно с Генеральными кортесами Испании существуют также Кортесы регионов, например, Кортесы Каталонии, Кортесы провинций, например, Кортесы провинции Барселона.

Наконец, существуют Кортесы округов — например, Кортесы Барселоноса, одного из округов провинции Барселона, а также Кортесы муниципалитетов — например, Кортесы Барселоны, города и одноимённого муниципалитета.

Ну и, как вы понимаете, эта лестница Кортесов отражает их иерархию. Федеральные законы стоят выше региональных законов, и в случае конфликта предпочтение будет отдано федеральному закону, а не региональному.

Это может показаться несколько несправедливым, но не бойтесь — в ведении федерального парламента находятся не все вопросы. Каждый из уровней административного устройства обладает довольно значительной автономией.

Хотя, в любом случае, разумеется, всё упирается в Конституцию. Последняя, разумеется, была создана с нуля Артёмом и отражала, в первую очередь, его личные взгляды.

Во многом, это была самая прогрессивная Конституция на всём белом свете. Конституция, настолько прогрессивная по меркам своего времени, что даже слишком прогрессивная. Даже для сегодняшнего дня, на самом-то деле.

В итоге, Артёму пришлось сильно ограничить свои поползновения на традиционные ценности. Конституция 1787 года провозглашала принцип разделения властей, свободы печати, свободы предпринимательства и незыблемости частной собственности.

Кроме того, она же провозглашала всеобщее избирательное право для лиц старше 18 лет. Правда, с оговоркой, что есть имущественный ценз, позволяющий голосовать только налогоплательщикам с, как минимум, средним уровнем дохода.

По той простой причине, что только последний позволяет лицу платить достаточный объём налогов, чтобы у него было право голосовать на «всеобщих выборах».

Расовый, половой и религиозный цензы, вопреки яростным требованиям консервативных элементов, включены в Конституцию не были. Правда, был включён образовательный ценз — лицо без хотя бы среднего образования участвовать в выборах не могло.

Что, в свою очередь, исключало практически всех женщин из «всеобщего» голосования, ведь их доступ к получению образования был не формально, но фактически ограничен.

Ну, а также большинство лиц с цветом кожи, отличным от белого. По той простой причине, что и у последних лиц тоже были проблемы с получением даже начального образования.

Так что, на практике, голосовать могли не более 10 % населения Испании. В принципе, и Артёма, и аристократию, и основных интересантов в лице зарождающегося капиталистического класса это вполне устраивало.

При этом, чисто формально, конституция разрешала участвовать в выборах и женщинам, и людям не белой расы. Определение брака, как основы семьи, тоже было сформулировано хитро.

Формально говоря, брак не обязан был быть именно союзом женщины и мужчины, однако само его определение, подразумевающее необходимость признания данного союза государством, исключало однополые браки, ведь последние не признавались самим государством. По крайней мере, пока что.

Вообще, Артём везде понатыкал подобные хитрые формулировки, которые сильно облегчат ему и будущим поколениям жизнь в будущем, позволив как ему, так и им признать и принять неизбежные социальные и культурные изменения без необходимости менять под это дело саму конституцию. Согласитесь, весьма мудрый шаг со стороны Артёма.

В общем-то, шаг, такой же мудрый, как и закрепление свободы совести и вероисповедания, при одновременном признании католичества государственной религией Испании.

Наконец, эпоха всесильной католической церкви подошла к концу, и, хотя само католичество осталось государственной религией Испании, со всеми вытекающими, теперь перед Испанией открывались новые возможности.

Например, привлечение в страну лиц, притесняемых в других странах Европы из-за их веры. Как-никак, теперь люди мусульманской веры, иудеи, православные, протестанты и даже язычники были защищены от преследований по религиозному признаку.

Кроме того, Конституция 1787 года установила, собственно, конституционную монархию. Хотя, разумеется, сам Артём перестраховался и сделал для себя возможным активно влиять на все ветви власти.

Правда, не за счёт самой Конституции, а за счёт временных поправок к Конституции — так называемых «Поправок адаптационного периода», дарующих Королю практически неограниченную власть в вопросах «защиты» Конституции на определённое время.

Если быть точнее, то 50 лет со дня вступления Конституции в силу, или же до тех пор, пока сам Король не посчитает должным денонсировать их в силу своей «уверенности в устойчивости достижений Конституции».

По сути, королевский диктат парламентаризма. Звучит забавно, ведь делает саму идею Парламента бессмысленной в своём корне. Кроме того, создаёт опасный прецедент диктатуры, равно как и крайне опасный прецедент оправдания его некими благими намерениями.

Впрочем, посмотрим, что из этого выйдет. Пока что же всё, в принципе, довольно понятно. Ну и да, были, разумеется, и другие принципы конституционного строя Испании.

Например, принцип единства экономического пространства, равенстве всех подданных короны в правах, и так далее. Всё это, как можно понять, присутствовало в Конституции 1787 года.

Правда, не обязательно присутствовало в Конституциях регионов. Впрочем, Конституции последних по своему приоритету ниже даже обычных федеральных законов, так что ничего страшного.

Так что да, всё ещё самая прогрессивная конституция на планете Земля, несмотря на потенциально очень опасные «Поправки адаптационного периода». По крайней мере, в XVIII веке.

Благо, что Артём хотя бы поклялся себе, что не будет пользоваться последними до самого последнего момента, когда иных средств уже просто не останется…