Шеф-повар Александр Красовский

Глава 9

Когда нежданная неприятность приносит неожиданную прибыль

Кирилин с нами смотреть комнату не пошел, отговорившись какой-то ерундой, он уехал зарабатывать деньги. Видимо, понимал, что осмотр жилья дело это достаточно интимное, и мы вполне можем обойтись без него.

У центрального входа в общежитие, несмотря на вечер, было оживленно. То и дело подъезжали такие же, как мы счастливчики, предъявив вахтерше на входе документы и получив ключ, бегом устремлялись вверх по лестнице, чтобы удостовериться, что заветная комната существует на самом деле.

Люда хотела сделать тоже самое, но я придержал ее за рукав.

— Не торопись, успеем еще насмотреться.

И повернувшись к вахтерше, поинтересовался, где можно найти коменданта общежития.

Та, отставив в сторону стакан с чаем и прожевывая пирожок, молча ткнула рукой в сторону незаметного коридора.

Поблагодарив, мы двинулись туда.

Комендантом оказалась пухленькая молодая женщина, довольно симпатичная, поэтому, когда я начал с ней разговор, у Люды явно испортилось настроение. И она, довольно чувствительно, ущипнула меня за бок.

Зато Вероника Игоревна, как звали коменданта, цвела и пахла от неожиданного подарка в виде коробки конфет и вина. Недовольное выражение лица моей жены ее нисколько не угнетало.

Только, когда нам пообещали уже завтра переклеить обои, так, как теперешние напрочь забрызганы побелкой, и вместо двух кроватей с панцирной сеткой поставить новую двуспальную кровать с пружинным матрацем из комендантского резерва, Люда начала понимать, зачем мы пошли к коменданту.

Распрощавшись с комендантшей, мы, наконец, поднялись на третий этаж и приступили к осмотру своего нового жилища.

— Саш, как ты догадался, к коменданту подойти? — поинтересовалась Люда, разглядывая заляпанные потеками побелки обои. — Мне бы даже в голову такое не пришло. Я думала, раз дают комнату, так в ней уже можно жить.

— Поживешь с мое, узнаешь, — шутливо ответил я, хотя говорил чистую правду. — А жить можно и с такими обоями, они же жизни не мешают.

Люда искренне считала мои слова шуткой, поэтому смеялась вместе со мной.

Единственное окно комнаты выходило на юго-восток, так, что по утрам в него будет светить солнце, настраивая на бодрый лад. Покачавшись и поцеловавшись на упругих кроватных сетках, мы зашли на общую кухню, где уже были установлены газовые плиты и столы с пластиковым покрытием.

— Надо будет клеенку для стола купить и разобраться, где, чей будет стоять, — озабоченно сказала Люда.

Я хмыкнул и показал ей инвентарные номера, написанные на каждом столе, они полностью совпадали с номерами комнат. Жена смущенно хмыкнула и снова завела речь о клеенке.

Завершили мы осмотр душевыми, где еще ничего не было доделано.

— Ничего, пока можно и в баню сходить, — успокоили мы друг друга.

— О, а вот и соседи! — воскликнул молодой светловолосый парень, рядом с которым стояла невысокая худенькая девушка. — Ну, что там, душ работает? — спросил он, видя, откуда мы появились.

— Да, фиг, там, — ответил я. — Там еще пахать и пахать.

— Все будет нормально, — заверил парень. — я сам сантехник, мы с ребятами этот душ за пару дней до ума доведем.

Узнав, что Люда фельдшер, а я таксист, наш новый знакомый явно обрадовался.

— Ну, все, теперь наша секция в шоколаде. Свой медик есть, свой таксист тоже. Сварщик, электрик тоже имеется. Даже экскаваторщик есть, может, и он пригодится.

Кстати, меня Сергей зовут, а это моя жена Света.

Мы тоже представились, и даже зашли посмотреть комнату говорливого сантехника. У него, в отличие от нас обои были в порядке. На вопросительный Людин взгляд, я только улыбнулся, намекая, что о причине этого расскажу потом.

Когда мы вернулись домой, в нашу комнатку, показавшуюся убогой хибаркой после общежития, Люда не умолкала ни на минуту. Она рассказывала, что и где у нее будет стоять, и какую мебель надо еще купить. Какой отличный подоконник, на нем так хорошо будет цвести бегония.

Хозяйку мы озадачили нашим переездом через пару дней. Та обрадовалась за нас, но в то же время и опечалилась.

— Ой, где же я таких хороших постояльцев теперь найду. От вас ребятки никакого шума не было, Так спокойно жилось. — говорила старушка, обнимая нас на прощание. — Вы приезжайте, хоть иногда в гости, чайку попить.

Люда со слезами на глазах прощалась с Клавдией Ивановной, искренне обещая ее навещать, я же много не говорил, понимая, что если такое и случится, то не больше одного, двух раз, а возможно, и никогда.

Следующие несколько дней прошли согласно французскому выражению, дежавю. Женщина, устраивающая свое гнездышко — страшная сила. В моей первой жизни неоднократно было подобное, и сейчас пришлось испытывать такое и во второй.

К счастью, сейчас за моей спиной стоял опыт двух предыдущих браков, и я прекрасно знал, что главное, не нарушать полет женской фантазии и вовремя поддерживать ее восхищенными возгласами и ни в коем случае открыто не протестовать, против совсем уж завиральных идей. А действовать следует исподтишка, ни в коей мере не давая понять жене, что тебе не нравится ее очередная затея. Худо-бедно, но наша комнатка в общежитии начала приобретать вполне пристойный вид. Об этом заявила даже маман, зашедшая как-то к нам, на огонек.

— Знаешь, сынок, оказывается, твоя жена не лишена хорошего вкуса. Мне нравится, как она обустроила вашу комнатку.

Сказано это было в тот момент, когда Люда вышла на пять минут, переговорить с соседкой.

Мама, тем временем, задумчиво перебирала бухгалтерские учебники.

Вздохнув, она добавила:

— И голова у нее на плечах имеется, хорошую профессию скоро получит. Не то, что ты. Один ветер в голове гуляет. Никогда не думала, что мой сын в таксисты подастся, да в повара. Ох, Сашка. Сашка, пороть тебя некому.

На этом наша беседа прервалась, потому, что Люда вернулась обратно, и они с мамой начали оживленно обсуждать, когда и где можно будет прикупить индийское постельное белье. Затем мама достала из объемистой авоськи сверток с платьем, и мне было предложено прогуляться в коридор, пока не будет закончена его примерка. На мой возмущенный вопль, что я уже видел у своей жены, все, что только можно увидеть, притом в разных интимных позах, мне посоветовали не рыпаться, а делать то, что приказано. В итоге, платье жене понравилось, мне тоже. Поэтому, сразу после того, как маман ушла, я быстро снял это платье с жены, как и все остальное, и отыгрался за тот час, что пришлось бродить по коридору. Люда почему-то ничего не имела против, а активно помогала, впрочем, отодвигая мои руки от дефицитных колготок, на которых я, по ее мнению, точно сделаю очередные затяжки.

Шла последняя неделя моей спокойной жизни таксиста. Скоро из совхоза вернутся мои однокурсницы, и начнется учеба. С одной стороны это неплохо, но с другой денег у нас в кубышке явно убавится. А у Людмилы в голове наполеоновские планы на новую мебель и прочие женские прибамбасы типа штор, гардин и других тряпок. Вот такие невеселые мысли одолевали меня, пока сидел в машине на стоянке такси у вокзала, ожидая прибытия мурманского поезда. Время было около часа ночи. На лобовое стекло падали огромные снежинки и практически сразу таяли, стекая вниз тонкими струйками воды. Из приемника, настроенного на средние волны доносился голос Левы Лещенко поющего «Я сегодня до зари встану».

Подпевая ему, я смотрел на своих коллег мокнущих под мокрым снегом, но продолжающих болтать, несмотря на пронизывающий холод.

Но вот и они начали разбегаться по машинам.

— Понятно, поезд на подходе, — подумал я и с удовольствием потянулся. Надо начинать работать.

Пассажиры, севшие в машину, мне сразу не понравились. Тюрьмой и криминалом от них тянуло на версту.

— Нам в Сулаж-гору, — буркнул здоровый мощный мужик, сверкнувзолотым зубом. Второй, довольно хлипкий паренек, шестерочного вида молча уселся рядом с ним, положив себе на колени старый, видавший виды, портфель.

— Адрес они не уточнили, но я, подумав, что спрошу позже, тронул машину.

По дороге мои пассажиры почти не разговаривали. Иногда, при свете уличного фонаря, я видел в зеркале заднего вида их напряженные физиономии.

Когда мы выехали на плохо освещенную улицу пригородного поселка, паренек оживился и начал неуверенным тоном объяснять, куда надо проехать.

С разбитого асфальта пришлось съехать и по ухабистой грунтовке проехать еще с полкилометра. Мне стало как-то не по себе, вокруг стояла непроглядная темень. Лишь тускло светилось окошко в приземистом домишке, от которого доносился собачий лай.

— Видимо, волнение отразилось на моем лице, потому, что старший пассажир ухмыльнулся и сказал:

— Не ссы, пацан, мы уркаганы правильные, расплатимся по счетчику, сколько натикает, только тебе придется подождать, делов у нас на пять минут, перетрем и поедем обратно на вокзал.

Не сказать, что слова пожилого бандита меня полностью успокоили, но я все же решил дождаться их возвращения.

Минут через пять после того, как они ушли в дом, собачий лай неожиданно перешел в вой. От него у меня поползли мурашки по спине. Прошло еще полчаса, собака выть перестала, свет в доме продолжал гореть, но никто оттуда не возвращался.

— Сходить туда, или уехать, — размышлял я, глядя на часы. И, наконец, решившись, выбрался из машины и, подняв воротник куртки, чтобы хоть немного защититься от мокрого снега летевшего за шиворот и от пронизывающего ветра, пошел в сторону дома.

Собака глухо ворчала из конуры, когда я прошел мимо, но даже не сделала попытки вылезти, видимо, ей тоже не хотелось мокнуть под дождем.

Что меня насторожило, не знаю, но я перед тем, как тронуть входную ручку, натянул перчатки.

Когда же из прихожей зашел в небольшую кухню, освещаемую лампочкой без абажура, понял, что все сделал правильно.

За столом на стуле с торчавшей в глазу заточкой, откинув назад голову, развалился мертвый дед бомжеватого вида. На полу рядом с ним лежал пистолет.

А пассажир, тот, что здоровей, тоже валялся на полу с дыркой в голове, вокруг которой уже натекла лужа крови. Его товарищ, мертвее мертвого, сидел за столом, уронив на него руки, напротив деда, пуля, похоже, попала ему в грудную клетку. Но заточку в глаз деду перед смертью он, видимо, успел воткнуть.

— Этого только не хватало! — мысленно ахнул я, увидев такую картину. — На хрен, на хрен, надо отсюда уходить.

У меня все же хватило хладнокровия, чтобы не панически выскочить из дома, а осмотреться, не замазался ли я в крови, и не оставил еще, каких-либо следов. Осторожно прикрыв за собой дверь, я прошел в машину и поехал в город.

Настроение было ни к черту. Я не сомневался, что в милиции запросто вычислят, кто именно привез этих субчиков на хату, но надеялся, отговориться тем, что, сразу уехал, и знать ничего не знаю, о том, что произошло. Лишних проблем иметь совсем не хотелось.

Вернувшись на стоянку, я обнаружил, что очередь на такси практически рассосалась. С расстройства хотел, было, уже ехать в парк, когда к машине подошел изрядно поддатый мужик.