Шеф-повар Александр Красовский

Глава 30

Так, как приезд новой поварихи, ожидался не скоро¸ я, постепенно, свыкся с изменениями в проживании и уже так сильно не дергался по этому поводу.

Первым делом начал готовиться к ее появлению в квартире, переехав в комнату Петровича и вставив внутренний замок в дверь, на всякий случай. Дело оказалось неожиданно сложным, пришлось по этому поводу договариваться с хозяином квартиры.

— Буду закрываться от покушений на свою честь, — с усмешкой думал я, проворачивая ключ в скважине.

Также на всякий случай поставил замок и во вторую комнату, а то, вдруг, новая соседка потребует, чтобы я уступил ей комнату с замком в дверях.

У Петровича комната выходила окнами во двор и вообще была уютнее, чем моя.

На дворе был уже апрель, когда приехала моя коллега.

Я, как раз весь в трудах и заботах, крутился у плиты, когда на кухню зашел комендант в сопровождении симпатичной молодой женщины. Невысокая, круглолицая, и черноволосая, она, на первый взгляд, казалась землячкой коменданта. А когда заговорила, после того, как была мне представлена, сомнения перешли в уверенность.

— Точно хохлуха, — подумал я, — Скорее всего стараниями Нездоймышапки здесь оказалась.

Новая повариха оказалась веселой и говорливой девицей. За пару минут она выложила всю свою подноготную. Естественно не рассказывая, каким образом устроилась на такую блатную работу.

Мне же с того момента, как эта парочка зашла на кухню, что-то было не по себе. И я никак не мог понять причину этого беспокойства.

Лишь, когда мы сели пить чай, я понял, что меня тревожило. В левом углу рта у девушки имелась небольшая язвочка миллиметра четыре в диаметре. А на шее с этой же стороны слегка выдавался увеличенный лимфоузел.

— Вы, наверно простыли, Любовь Михайловна? — как бы, между прочим, полюбопытствовал я.

— Да, в поезде продуло, — согласилась та. — Даже герпес на губе вылез.

— Болит, наверно? — сочувственно спросил я.

— Нет, как ни странно нисколько не беспокоит, — улыбнулась девушка и звучно прихлебнула чай из блюдца.

Корней Несторович с улыбкой слушал наш разговор. А у меня по спине забегали мурашки.

Долго мы не общались, моей новой напарнице надо было продолжить оформление документов и чтение инструкций. Я же, как только за ними захлопнулась дверь, надел перчатки и, сложив в мойку посуду, залил ее хлорным раствором.

Посидев пару минут, переоделся и отправился к нашей врачихе.

Кабинет Татьяны Викторовны Марковой находился в другом крыле здания, и пока я шел туда, все пытался выстроить в уме план разговора.

— Как обычно, у Татьяны Викторовны никого на приеме не было. И она якобы читала за столом медицинский журнал.

Увидев, кто к ней явился, она отложила журнал в сторону и, улыбаясь, спросила:

— Неужели наш повар заболел? Вы же вроде бы с Никодимовым интенсивно спортом занимаетесь?

— Татьяна Викторовна, — обратился я ней. — Мне нужно с вами серьезно поговорить.

Улыбка исчезла с лица женщины.

— Говори, внимательно слушаю.

— Вы в курсе, что к нам приехала новый повар?

— Конечно.

— А вы знакомились с ее санитарной книжкой?

На лице врачихи нарисовалось некое смущение.

— Нет, еще не успела. А в чем, собственно, дело? Александр Владимирович, говорите, не тяните резину.

— Да я и не тяну. Буквально несколько минут назад я имел счастье видеть свою напарницу. И, как мне кажется, у нее на губе имеется типичный твердый шанкр.

Врачиха после моих слов резко побледнела и молча смотрела мне в глаза. Потом звонко рассмеялась.

— Ох, и кого я слушаю! Александр Владимирович, если вы хорошо готовите, то занимайтесь своим делом и не лезьте, куда вас не просят. Вы же сами проходили медицинское обследование и знаете, как тщательно всех проверяют. Никакого шанкра у вашей коллеги не может быть.

Я встал:

— Хорошо, Татьяна Викторовна, ваша точка зрения мне ясна. Хотелось сделать все мирно и тихо, но, увы, не получилось.

Сейчас иду к послу, если он сегодня на месте и сообщаю, что отказываюсь работать с этой женщиной, пока у нее не обследуют кровь на бледную трепонему. Пусть вам готовит повар, возможно болеющая сифилисом. А я лучше пока дома посижу.

Маркова больше не смеялась, а раздраженно смотрела на меня.

— Ну, и где мне искать эту, вашу больную?

— Думаю, что она еще разговаривает с комендантом.

Татьяна Викторовна подняла трубку внутреннего телефона.

— Корней Несторович, будьте добры зайдите ко мне вместе с новой поварихой, да, и пусть она санитарную книжку с собой принесет.

А, ты, — повернулась она ко мне. — Отправляйся на свою кухню и займись делом. Нечего здесь маячить.

— Блин! Ну, что за невезуха, — мысленно сокрушался я. Все планы рушились, как карточный домик. Через неделю я должен был купить подержанную Волгу, естественно, того мизера валюты, что мне платили, на машину не хватало, и Ритта добавляла большую часть нужной суммы.

Короче, я рассчитывал в мае, уехать в отпуск на машине, а теперь отпуск не светит до приезда замены.

— Может, это не шанкр, и я зря поднял шум, — периодически думалось мне.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — тут же оправдывал я сам себя.

Но если, эта Любочка, действительно, больна, ее точно отправят домой, от греха подальше. Здесь то ее лечить некому. Так, что работать и работать мне без отпуска, пока не приедет очередной терпила.

Прошло три дня, свою коллегу я больше не встречал. Она, как сквозь землю провалилась. Зато ближе к вечеру меня срочно вызвали к врачу.

В кабинете кроме нее присутствовал Никодимов.

— Чего еще я о тебе не знаю, Красовский? — спросил он меня, как только я зашел вовнутрь.

— Думаю, Сергей Геннадиевич, что вы знаете все, что должны знать, — ответил я.

— Александр Владимирович, — мы вызвали вас для того, чтобы предупредить о нежелательности появления разных слухов, — недовольным голосом сообщила докторша. — Сами понимаете, подобные вещи ничем хорошим не заканчиваются.

— Это вы о чем? — удивленно спросил я.

— Санек, не строй из себя дурака, — вздохнул Никодимов. — Тут и без тебя дураков хватает. В общем, спасибо тебе большое от всех нас. И приказ молчать о недавнем происшествии. Это понятно?

— Понятно, — эхом отозвался я. Так и подмывало спросить, что же показал анализ, скорее всего, экстренной дипломатической почтой, отправленный в Союз.

Но, что спрашивать? Если бы я ошибся, сейчас надо мной не смеялся только ленивый. А раз разговор зашел о благодарности, значит, не ошибся.

Заверив присутствующих в своей благонадежности, я отправился к своим печам и котлам.

Оставшись вдвоем, Никодимов и Маркова с минуту молча смотрели друг на друга.

— Ну, и как вам наш повар? — поинтересовался Никодимов.

— Странно все это, — пожав плечами, улыбнулась Татьяна Викторовна. — Не представляю, как он понял, что у этой Герасимовой шанкр на губе. Я, осматривала ее уже целенаправленно и все равно были большие сомнения, что это сифилис, только анализ все поставил на свои места. Не может быть у парня, не имеющего отношения к медицине таких знаний.

— Вы неправы, — почесал затылок безопасник. — У этого молодого человека мама — терапевт, а брат заканчивает медицинский факультет. Так, что учебников дома у них хватает, в том числе и по венерическим болезням. Мне другое лично интересно, сколько медицинских голов за этот просчет полетит в Союзе?

— Нисколько, — сообщила врач. — У женщины имел место половой контакт на следующий день после сдачи анализа. А уехала она, спустя три недели после обследования. Как раз время для шанкра пришло.

— Ладно, — хлопнув по столу, Никодимов закончил разговор. — Только хочу предупредить и вас уважаемая Татьяна Викторовна, тоже держать язык за зубами.

Очень некрасивая история у нас с вами получается, не дай бог дойдет до журналистов. Вот тогда полетят уже наши с вами головы.

И все же слухи пошли. Никто мне ничего не говорил, и не интересовался, куда испарилась моя несостоявшаяся коллега, но по уважительным взглядам некоторых товарищей, было ясно, все работники посольства прекрасно осведомлены, благодаря кому их массово не таскают в медицинский кабинет и не берут кровь на реакцию Вассермана.

Ну, а у меня все шло по накатанной дороге. Из-за отсутствия подмены, я с зимы не мог навещать родственников, и даже найти время для похода на авторынок. Дом работа, работа дом, вот все мои развлечения.

Машину мне нашел Армас. Он же заверил, что Волга, сменила всего двух владельцев и находится в отличном состоянии. Конечно, было обидно, что даже на выбор машины не хватает времени. Но делать было нечего. Пришлось доверить покупку родственникам. И вскоре на площадке у дома встал на стоянку мой первый в этой жизни автомобиль.

На работу я на нем не ездил. После утренней разминки, садился за руль, заводил двигатель и, сделав круг почета вокруг дома, снова ставил на место.

На работе моей покупкой очень заинтересовались охранники. Один из них даже не поленился придти и заценить автомобиль. Дипломатам моя подержанная рухлядь была не интересна. Они мечтали о новых машинах. Ну, а если не о новых, то хотя бы приличных, подержанных иномарках. Но все равно завистливых взглядов хватало.

Но видимо есть бог на белом свете. В конце мая у нас появился новый повар. На этот раз это оказался мужчина в полном расцвете сил, как говорил Карлсон.

Толику, как он мне представился, было около сорока лет. Как и Петрович, он оказался москвичом. Шустрый, несмотря на огромный живот, он моментально перезнакомился со всем коллективом и чувствовал себя, как рыба в воде.

Первые несколько дней меня, привыкшего за последние полгода к тишине, эта говорливость раздражала, но одно то, что я могу позволить себе выходные, компенсировало все неудобства.

И я начал собираться в отпуск.

Первым делом тщательно проштудировал все требования таможни, чтобы не нарваться на конфискацию, а затем начал вдумчиво заполнять багажник тряпьем, обувью и прочим дефицитом.

Провожать меня в дорогу никто не собирался. Лишь Никодимов вздохнул, посетовав, что снова остается без спарринг-партнера.

Вначале я рассчитывал на переход в Вяртсиля, но вовремя узнал, что сейчас там пропускают только железнодорожные составы и грузовики. Поэтому пришлось катить в сторону Торфяновки.

С финской стороны к моей машине скучающей походкой подошел таможенник. Попросил открыть багажник. Пальчиком шевельнул объемистый баул и сообщил, что я могу двигаться дальше.

Так, как очереди практически не было, я сразу проехал на наш КПП.

Зато здесь ко мне с радостными улыбками спешили сразу трое доблестных представителей таможенной службы.

Один схватил документы на машину, сразу отошел в сторону и начал их внимательно изучать, чуть ли не под лупой.

— Изучай, изучай, — насмешливо думал я. — Хрен чего наизучаешь. Машиной владеет дальняя родственница, которая доверила мне свою собственность только с правом управления. Документы оформлены у нотариуса, и заверены в консульском отделе посольства, комар носа не подточит.