Конторщица 5

– Лидия, действительно, что это? – нахмурился он. – Ты же должна была объяснить всё, а не ёрничать.

– Я не ёрничаю, Иван Аркадьевич, – сказала я и добавила, – понимаете, она – моя мать. Какая ни есть, но – мать. И я не хочу, чтобы в глазах товарищей по партии моя мать выглядела нелицеприятно. Лучше пусть меня судят. Я готова принять любое наказание. А мать – не трогайте! Не позволю!

Я покаянно склонила голову. Воцарилась тишина, лишь шуршала бумага – это секретарша стенографировала всё в протокол заседания.

Иван Аркадьевич как-то странно посмотрел на меня.

– Лидия Степановна, подождите нас за дверью, – хрипло сказал Колодный.

Я вышла в коридор и прислонилась пылающим лбом к прохладной стенке. Видимо, таки перенервничала. Сама не пойму.

О чём они спорили, я не слышала. Но, судя по повышенным голосам за дверью, разговор был отнюдь не простой.

Меня продержали в коридоре достаточно долго. Я уже аж устала стоять. Примерно через полчаса меня пригласили обратно.

– Лидия Степановна! – прокашлявшись, сообщил Колодный, – на основании докладной записки от вашей матери, гражданки Скобелевой, и информации об инциденте, полученной от вас в объяснительной записке, всесторонне изучив все обстоятельства этого дела, включая вашу положительную характеристику и поручительство от дирекции предприятия. Кроме того, звонил главный редактор нашей городской газеты и тоже дал вам положительную характеристику. В виду всего вышеизложенного, комитет КПСС нашего депо постановил о дисциплинарном наказании в виде устного замечания без занесения в личное дело, с условием, чтобы вы помирились с матерью. Срок вам – две недели.

Я мельком посмотрела на Ивана Аркадьевича. Вид у него был явно довольный.

Я зашла в небольшое кафе-«стекляшку» с неоригинальным названием «Прибой», которое находилось недалеко от депо «Монорельс». После всех этих потрясений банально решила взять тридцатиминутную паузу и побаловать себя вкусненьким.

В рабочее время посетителей в кафешке не было, если не считать полную женщину пенсионного возраста, которая с умилением смотрела как ее внук, малыш лет пяти, с аппетитом ест пирожное.

Я заказала три шарика мороженного «Пломбир», в вазочке, с сиропом и шоколадной стружкой, и стакан лимонада «Колокольчик».

Оплатив заказ, я устроилась за самым крайним столиком. От общего зала меня отделяла большая стереоколонка.

Смакуя сладкую молочно-шоколадную льдистость, я на какой-то миг совершенно выпала из реальности. Не знаю, как долго я познавала нирвану, но обратно в наш мир меня вернули голоса. Говорили явно на повышенных тонах. Но меня зацепил не шум, а то, что было упомянуто моё имя.

– А я тебе говорю! Это Горшкова! – возмущался женский голос, – этой выскочке всё сходит с рук!

– Успокойся, – пытался уговорить её мужской голос.

– Не могу успокоиться! Вот почему одним – всё, а другим – ничего! Пашешь, пашешь и ничего. А эта дрянь только появилась, и уже в кресле зама сидит! Без образования! И квартиры у неё! Говорят, аж четыре!

– Две.

– Да пусть даже две! А мы в двух комнатушках впятером ютимся! Уже который год!

– Успокойся, – повторил мужчина.

– Вот как её без образования на такую должность взяли?! А я, между прочим, МГУ закончила! Два курса! Потом, правда, перевелась к нам на заочный, когда Серёжку рожать пришлось. Но тем не менее! И я сижу простой служащей! А она только поступила недавно! У неё же то ли какой-то техникум, то ли вообще ПТУ! И она – зам! С личным кабинетом и секретаршей! Вот как так?

– Значит она сумела понравиться…

– А я, значит, не нравлюсь, да?

– Ну, ты – женщина порядочная, всего добиваешься честным трудом. А оно видишь вон как бывает…

– Ты хочешь сказать, что она…?

– Ну а как бы она ещё стала замом? – проворчал мужской голос с нотками злобной зависти.

– Думаешь, спит с Карягиным? – продолжала докапываться женщина.

– Ну а как бы она такой карьерный рывок сделала?

– Ну он же старый, фу!

– Это тебе фу. А этой мразоте лишь бы повыше вскарабкаться. Вот увидишь, она и его скоро подвинет!

– Не зря даже родная мать на неё жалуется в партком.

– Но ей ничего не было.

– Как не было?

– А вот так! Отпустили её, представляешь? Даже без взыскания. Видимо и Колодному понравиться сумела, – злорадно сказал мужской голос.

Меня этот разговор начал изрядно подбешивать. По голосам я уже почти догадалась, кто это. Поэтому, прихватив вазочку с чуть подтаявшим мороженным, я вышла из-за колонки и подошла к соседнему столику:

– Добрый день, коллеги, – мило проворковала я с лучезарной улыбкой, – слышу, вы тут обо мне говорите…