Наследник. Сила дара

* * *

Венеция — это не просто речные дворцы и лагуны, это ещё город, где многие сотни лет каждый год проходит самый знаменитый карнавал.

Двое мужчин в гондоле плыли по каналам города в молчании вожделенно глядя на женщин нарядных и пышно разодетых. Лишь кончики бород виднелись из-под капюшонов.

А вокруг парад ярких красок и звуков.

Аромат роз и лаванды, душистых цветов, хвои и льна.

Со всех сторон слышалась песня.

Маскарад. Маскарад.

Танцы до упада.

Цирк. Цирк.

Молодые веселятся,

Старички отдыхают.

Вечеринка в разгаре.

И неважно, что все мы немолоды.

Мы всё здесь заодно,

Мы все одинаково любим,

Мы все одинаково страдаем.

Тут даже родятся дети.

Это наш праздник.

Ух, как вертится колесо…

Вокруг музыки нашей.

Я хочу с вами танцевать.

Танцевать.

Кружиться.

Танцевать, танцевать,

Танец мой.

Проплыв под мостом Риальто, их гондола пришвартовалась к одному из сотен причалов, выстроенных в старинном городе.

На причале их ожидал статный итальянец, склонившийся в поклоне.

— Суда султан. Император ещё не прибыл, но я смогу устроить ваш досуг до встречи с ним.

— Тешеккюр эдерим! — произнёс один из гостей.

— Мой господин благодарит вас, — произнёс второй человек, выступая за переводчика.

— Я говорю на тюркском, — поклонился ещё раз итальянец.

За праздничным столом сидел император Римской империи и с тоской смотрел на гостей. Он был бледен, как смерть, и погружен в размышления. Все отмечали его задумчивость, но никто, кроме Жана Паччели, занимавший пост главы сената, не решался спросить, о чём он думает. А Жан, который был женат на дочери хозяина того самого дома, где был устроен пир и сидел Франц, не выдержав давления со стороны гостей, решился подойти к императору и спросить, о чём то собственно думает.

— У меня, только одни мысли. Что с Барклай-де-Толли — ответил бывший кардинал. — Вы так и не принесли мне доказательства его гибели.

— В водах серого тумана нельзя выжить! — раздался старческий голос справа от них. — Не одно поколение моей семьи напитавало силой его. И позаботились о скоропостижной гибели всех, кто упадёт за борт.

Император, повернувшись к говорящему, издевательски засмеялся.

— Значит, сила вашего рода на исходе дорогой герцог. В вашем тумане не купался лишь только ленивый и откровенный трус.

— Что!? Вы обвиняете меня! Герцога Висконти во лжи и слабости? —

Несмотря на свои преклонные года, герцог был ещё довольно бодр и силён и вскочил на ноги, как молодой сайгак.

— Сядьте на место, — рявкнул император, ударив по стулу… — Уже лет двадцать как сила тумана ежегодно уменьшается и в нём ни осталось ничего страшного. Вам подтвердит это любой из присутствующих. А дети наших аристократов, ещё вдобавок и похвастаются, как они устраивали споры и соревнования кто дальше заплывёт.

— Этого не может быть, — ошеломлённо прошептал старик, бессильно упав на стул, — Этого не может быть…

—Реальность всегда жестока, — философски усмехнулся Паччели.

— Я вам сейчас такую реальность устрою, оба будете прощения вымаливать, — с металлом в голосе бросил император, раздражаясь от спора. — Мне нужна информация о Барклай-де-Толли!

— Ходят слухи, что он появился на базе русской армии, неподалёку от Александрии, — тихо произнёс за спиной императора мужчина в костюме монаха, подпоясанный золотой верёвкой, скрывающим своё лицо под капюшоном.

— Что-о-о-о? — Воскликнул Франц V, поднимаясь на ноги. — И ты молчал?!

— Вы и не спрашивали, — философски ответил монах.

— Ты брат по вере, конечно, прав…но всё же, я должен знать о таких вещах! — вкрадчиво проговорил бывший кардинал, отчего окружавшие его люди поёжились.

— Мы отправили туда уже группу, их возглавляет брат Альтаир, — сложил ладони перед собой человек в рясе.

— Альтаир? — задумчиво потёр Римский император подбородок. — Значит, точно справится.

Их диалог был прерван вошедшими пятью девушками одетыми в бедла красного цвета и украшенными жемчугом.

От стены, где располагалась группа музыкантов, раздалась восточная музыка, в такт которой девушки начали пластичные движения погружаясь в Ракс Шарки.

— Подарок от Абдул-Хамида мой император, — склонился в поклоне Паччели.

— У нас в империи девок мало? — сузил глаза император.

— Это наложницы султана, теперь они ваша собственность.

— Отправьте их в Рим, — махнул рукой глава империи. — Тут им не место. Бумаги от султана где? В жизни не поверю, что Османы стали такими щедрыми и не попросят какой-то помощи.

— Бумаг нет, мой император, — склонился в поклоне глава сената. — Абдул-Хамид приехал лично. Он ожидает вас внизу.

— Вон…всё вон, — вкрадчиво прошептал император. — Кроме, тебя мой друг, — схватил он за руку главу сената.

Как бы тих ни был голос нового императора, но гости его слышали прекрасно и не прошло и пары минут, как небольшой зал опустел.

— Жан, — отпустил Франц руку мужчины. — Скажи мне, сколько лет мы знакомы?

— Около двадцати мой государь, — склонил голову сенатор.

— Точно… — улыбнулся воспоминаниями император. — Тогда я был лишь главой небольшой церкви на окраине Милана.

— Прекрасные времена, — улыбнулся Паччели.

— И скажи мне друг, — обманчиво спокойно проговорил Франц. — Ты всё ещё не понял, что я не люблю, когда за моей спиной, что-то происходит?

— Я лишь выполнил небольшую просьбу Османов. Так или иначе, вам бы пришлось с ними встречаться, — твёрдым голосом ответил сенатор, уверенный в своей правоте.

— На моих условиях! На моих! Понимаешь?! — заорал император, вставая на ноги.

Жан, удивлённый вспышкой гнева, отступив на пару шагов назад, склонился в низком поклоне.

— Прошу прощения господин. Этого больше не повторится.

Обойдя стол, бывший кардинал подошёл к мужчине.

— Ты прав друг, этого больше не повторится.

Подняв голову сенатора за подбородок, император посмотрел в испуганные глаза, резко взмахнул рукой, ломая шею мужчине.

— Прощай, друг.