Княжий Сын. Отцовские земли

Последовав предложению боярина, я шагнул вперед и дважды крест-накрест ударил его мечом. От первого удара Лука Филиппович уклонился, второй отбил в сторону, и тут же контратаковал. Четко и молниеносно, так что мне пришлось отпрянуть назад и отбить его клинок в сторону.

Боярин тут же перехватил инициативу, так что какое-то время мне оставалось только отбиваться от ударов, летящих с разных сторон. Выждав немного, пока темп его атаки замедлится, я уклонился от прямого тычка клинком, шагнул чуть в сторону и ударил. Но и этот удар Лука Филиппович перехватил, проскользнул вдоль моего клинка и самым кончиком своего меча задел мою правую руку.

Я отскочил, зашипев от боли, а боярин Лука только ухмыльнулся в ответ на это. Ну да, это был мой излюбленный прием, я сам так часто делал и часто благодаря нему побеждал. Но на самом деле ловко он меня подловил, ничего не скажешь.

Снова бросившись вперед, я нанес два удара, провел обманный замах сверху, и тут же ударил снизу по бедру боярина. Правда, бил я плашмя, потому что настоящий удар по незащищенному месту, пусть даже не боевым мечом, а тупой железякой, мог оставить нехилый синяк.

Я снова отскочил, а боярин только поощрительно улыбнулся. Ну да, если своим ударом он мог только серьезно помешать мне, то я его только что убил. Потому что с развороченным бедром воин может вести бой только до тех пор, пока не упадет без сознания от потери крови. То есть всего несколько мгновений, а потом все закончится.

Боярин атаковал, быстро и резко. Отбил мой клинок в сторону, бросился вперед, вытянувшись в длинном выпаде. Я попытался проделать то, что уже делал в схватке с наместником: повернуться, пустив удар вскользь по доспеху, но не сумел и получил мечом под ребра. Да, не было бы на мне доспеха, худо бы мне пришлось, такой удар даже тупой железякой - не подарок.

Так что счет был один - один. Теперь Лука Филиппович практически убил меня.

Еще какое-то время мы сражались, то нападая, то передавая инициативу партнеру. Я все пытался вызвать у себя ощущение той самой “музыки боя”, но у меня не получалось. А ведь жаль, умение по звону клинков заранее предугадывать следующее движение противника сделало бы меня величайшим бойцом. Но, видимо, для этого нужно было что-то более важное и ответственное, чем обыкновенный тренировочный поединок.

Игнат, по-видимому, умел это делать, но научить меня, к сожалению, не успел. Зато он научил меня почти всему, что я знаю и умею.

Через какое-то время мы с боярином Лукой потные, но довольные друг другом прекратили схватку. Он “убил” меня четыре раза, а я его - всего три. Но даже это было достижением, ведь в прошлом мне редко когда удавалось сравняться с Лукой Филипповичем.

- Когда на кону твоя жизнь, ты лучше бьешься, - проговорил он. - С наместником тем же. Не дал ведь себя убить, даже когда он тебя с ног сбил.

- Как-то само собой получилось, - ответил я. - Я даже и не знаю, как. Дрался, вроде, как обычно.

- Видимо, силен твой бог, - сказал Лука Филиппович. - Что бы про него не говорили бы, силен. Я ведь видел, ты ему молился перед боем.

- Молился, - кивнул я. - Я и так ему молюсь, чтобы он нам победы даровал и уберег моих людей. Всех людей, включая и тебя, и сына твоего, боярин Лука.

- Как знать, может быть и мне стоит побольше о твоей вере узнать, - ответил мне боярин и вдруг осекся.

В детинец въехал всадник, по нему было видно, что он очень торопился. Я присмотрелся и узнал одного из людей боярина, которых мы отправили в дозоры.

- Наместник идет, - проговорил он, спрыгивая на землю из седла. Его лошадь тут же подхватили слуги и принялись выхаживать. Скотине может плохо стать, если ее после длительной скачки резко остановить. - Наместник сюда идет, со всем войском, и бояр своих собрал.

Внутри у меня все похолодело. Похоже, история развивалась по неблагополучному для нас варианту. Если наместники уже знали о том, что случилось с Дмитрием, если успели приготовить войско…

- Остальные где? - резко спросил боярин Лука.

- Едут, - ответил воин. - Меня гонцом отправили. Все с ними в порядке, боярин, не волнуйся.

- Который наместник-то идет? - прервал я гонца. - Из какого города?

- Смоленский.

Я нахмурился. У смоленского наместника было сильное войско, большая дружина и много бояр. И из них поддержать меня согласились только двое. Значит, будет битва. И неясно кто в ней победит. Хотя это и так понятно, уж наместник-то не преминет своим гонцов отправить. Зажмут нас в Брянске, ой зажмут.

Может быть, бежать? Бросить все, забрать казну, ценности все, какие смогу, и уйти? А поддержит ли меня дружина?

И тут я понял, что все прекратили тренировки и смотрят только на меня. Ну да, я князь, моего решения все и ждут. Нужно хоть что-то сказать.

- Будем к осаде готовиться, - проговорил, наконец, я.