Пожарная застава квартала Одэнматё
- Автор: Дмитрий Богуцкий
- Жанр: Альтернативная история / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Пожарная застава квартала Одэнматё"
— Господин пожарный…
Я поклонился в ответ, размышляя, что от нас понадобилось женщине самого высшего разбора в этом месте.
Я уже достаточно пожил в Эдо, чтобы знать, кто ходит в таком сопровождении, и скромный наряд меня не обманул: бант ее пояса все равно был вызывающе повязан впереди.
— Вы ищете Онсэн, — утвердительно произнесла дама Магаки. — Я как раз иду к ней. Ей нездоровится.
— Мы надеялись, что вы нам поможете, — быстро отозвался настоятель. Интересно, как произошло их знакомство…
— Так это ваши гости, госпожа Магаки, — почтительно отозвался старший, кланяясь. — Прощения просим, обознались.
И охранники быстро один за другим скрылись в полутьме своего переулка.
— Следуйте за мной, — бросила дама Магаки, царственно поворачиваясь и следуя по главной улице квартала. Путь перед нею очищался словно сам собой…
А мы шли следом, не чуя ног. Я видел слой белой пудры на ее тонкой шее под пышной прической и ослепительно белую кожу под пудрой…
— Это здесь, — дама Магаки провела нас на зады очередного дома и остановилась перед задним входом. — Входите.
— А вы, — обратилась она к слугам, — ждите здесь.
Мы вошли в темный молчаливый дом. Звуки музыки и веселого говора, звуки веселого квартала доносились словно издалека, через широкую холодную реку…
Дама Магаки забрала фонарь у своего слуги и вошла следом за нами.
— Старайтесь говорить тихо, — негромко произнесла она, — Онсэн очень плоха, она не переносит громкого шума. И не пытайтесь зажигать еще свет, она мучается и прячется от солнца.
— Что случилось? — так же тихо спросил настоятель Окаи. — Чем она больна?
— Ее укусила лиса, — ответила дама Магаки и ушла в темноту вместе с фонарем под подолом платья. Она шла словно светящийся в темноте призрак. Нам пришлось последовать за нею.
— Лиса? — произнес я, недоумевая, ступая в темноте. — Здесь, в городе?
— Некоторые мужчины безрассудны в выборе подарков, — голос дамы Магаки негромко раздвигал тьму. — Мы пришли. Соблюдайте тишину.
С едва слышным стуком она отодвинула двери в темную комнату.
— Кто здесь? — раздался из темноты сиплый хрип, не похожий на человеческий. Мне страстно захотелось взять меч за рукоять и вытащить его из ножен. Так надежнее.
— Это я, Онсэн. Скоро будет врач.
— Кто это с тобой? — прохрипел сиплый голос.
Настоятель Окаи осторожно приблизился к постели больной, расстеленной посредине комнаты.
— Ты страдаешь, Онсэн, — произнес он.
— Монах? — сипло отозвалась простоволосая женщина в постели. — Я умираю? Я не хочу… Нет…
Настоятель Окаи сел около постели и взял ее бледную ладонь в свои руки.
— Крепись. Вспомним сутру Закона. Повторяй за мной…
Она повторяла слоги санскрита, и губы ее дрожали. Ее черные неприбранные волосы лежали блестящими в слабом свете фонаря водорослями.
Это было настолько неприличное и пугающее зрелище, что захотелось отвернуться.
— Насколько она плоха? — шепотом спросил я через слабый свет укрытого платком фонаря.
— Она не может пить, — печально отозвалась дама Магаки.
Она все понимала и сама, и я не стал ничего говорить. Врач тут уже не нужен…
Это было настолько печальное и угнетающее зрелище, что грохот отброшенной входной двери заставил меня подскочить.
— Онсэн! — орал мужчина у входа в дом, орал так, словно боялся опоздать. — Онсэн! Я пришел! Я врача привел!
А потом Сухэй ворвался в комнату с огромным сияющим шаром бумажного фонаря в руке, и дикий вопль Онсэн, залепившей себе оба глаза длинными белыми пальцами от этого режущего света, заставил настоятеля Окаи отпрянуть от постели.
— Вы кто?! — заорал на нас Сухэй, дико вытаращив глаза, похоже, от ужаса, задрав руку с фонарем к потолку. — Вам что здесь нужно?
А другой рукой он вцепился в рукоять меча за поясом.
— Погасите фонарь! — выкрикнула дама Магаки.
Онсэн нечеловечески завыла, охватив голову руками, ее искаженный рот напомнил грубую маску старухи, она каталась в постели, пытаясь спрятаться под одеялом. У отодвинутой двери стоял ошарашенный человек — врач, похоже, — голова бритая и в руках ящик с лекарствами, — переводит испуганный взор с одной мечущейся тени на другую.
— Убери этот свет, Сухэй! — выкрикнула дама Магаки. — Я прикажу не пускать тебя сюда больше!
— Что? — заорал Сухэй. — Ты? Меня? Да я плачу за все золотом!
— Сухэй! — настоятель Окаи сделал шаг вперед. — Убери фонарь.
— Настоятель? — Сухэй сунул фонарь Окаи в лицо. — Вы здесь откуда? Вам тут нечего делать! Уходите! Давайте-давайте, прочь отсюда, вам тут нечем поживиться!
Сухэй оставил меч и оттолкнул настоятеля ладонью в плечо.
Онсэн верещала на постели в объятиях Магаки, которая пыталась укрыть ее от света под рукавом кимоно.
Я сделал тихий шаг в мечущихся тенях, протянул руку, выдернул меч в ножнах из-за пояса Сухэя и сунул конец ножен обратно, ему в живот, прямо в чакру Манипура под ребрами, добавив тычок ладонью в конец рукояти. Сухэй задохнулся, едва не уронив фонарь на пол. Настоятель Окаи подхватил фонарь обеими руками и выскочил из комнаты, где, судя по тени на бумажной загородке, не с первого раза, но смог фонарь задуть.
Стало темно.
Кожаный шнур на ножнах Сухэя просто болтался непривязанный, как следовало бы. Он ведь как раз от таких приемов к поясу вяжется, чтобы не выдернули в бою, разгильдяй молодой…
— Благодарю вас, — тихо произнесла дама Магаки, в полутьме гладя по спине сдавленно завывавшую Онсэн.
— Не стоит благодарности, — так же тихо отозвался я. — Это было нетрудно.
— Что здесь происходит? — выдавил наконец врач у дверей, прервав наш неуместный обмен любезностями.
— Идите сюда, — отозвалась дама Магаки. — Больная тут.
Врач поспешил к больной, а я, взяв скрюченного Сухэя под локоть, а в другой у меня был его меч, вытащил еще не задышавшего толком любовничка из комнаты.
— Сиди тихо, — я пристроил скрюченного от боли Сухэя на пол в коридоре. — Дыши глубже.
Едва различимый в темноте настоятель поднял Сухэя за плечи, усадил. И когда тот наконец смог вдохнуть, задал тревоживший его все это время вопрос:
— Сухэй, где кимоно? Куда ты его дел?
***
Кимоно было рядом. Где-то в этом доме.
Озабоченный любовным пылом мальчишка подарил его девушке, за время которой платил почасовую плату. Старая глупая история…
— Я столько для нее сделал, — надрывался Сухэй, избивая пол кулаками. — Я ей подарки дарил! Все ее время выкупил, все деньги на это извел! Угри копченые, рыба царская. Куклы… Прозанимался весь! Мне уже никто в долг не дает! Пояса шелковые! Фурисодэ это еще! Врачей к ней со всего города собрал! А она? Умирает…
Из коридора в комнату, в которой мы укрылись, отодвинулась дверь, и вошла дама Магаки с глиняным масляным светильником в длинных пальцах.
— Что там? — спросил настоятель Окаи.
— Онсэн уснула. Врач дал ей снотворное. Сейчас врач следит за ее состоянием. Он не готов ручаться, что ей станет лучше. Все слишком далеко зашло.
Сухэй упал на сложенные руки и беззвучно забился в рыданиях. Мы с настоятелем Окаи переглянулись.
— Что вы ищете? — произнесла дама Магаки, осторожно установив светильник между нами.
Настоятель Окаи вытащил пачку бумаг. Отделил лист с описанием и показал даме Магаки:
— Мы ищем это.
— Вы полагаете, этот предмет одежды способен наносить вред владельцу?
Это дама умела видеть суть вещей…
Настоятель неуверенно пожевал губами и сказал:
— Так думают некоторые знающие люди...
Дама Магаки перевела взгляд на Сухэя:
— И ты принес это сюда?
Сухэй ударил кулаком по упругому татами, на котором сидел:
— Это был подарок!
— Как и все остальное, что ты приносил Онсэн…
Дама Магаки подняла светильник двумя пальцами и поднялась с восхитительной легкостью. Движение темного воздуха принесло мне запах трав, исходивший от ее одежды.
— Я знаю, где оно. Прошу за мной.
Мы последовали за мечущимся огоньком в ее пальцах, как мотыльки.
Фурисодэ было там, подвешенное на распорках на стене, едва не касаясь длинными рукавами пола, блестело белым, отражая блики огня на шелке, с черными в темноте узорами.
Сухэй молча ежился за нашими спинами.
А ведь ему пришлось его от пепла очистить...
Настоятель тем временем сравнил узоры с бумагой, кисть передала их на удивление весьма точно.
— Мы нашли его, — произнес настоятель.
Некоторое время мы смотрели на найденное кимоно молча.
— Что мы сделаем? — не выдержал наконец я общего молчания.
— Мы побережемся, — пробормотал настоятель. И добавил: — Найдутся в этом доме палочки для еды? И ящик!
***
— Вам следует поспешить, — сказала дама Магаки, проводив нас к выходу из дома, где переминались с ноги на ногу ее слуги. — Ворота квартала скоро закроют до утра.
Я нес обклеенный печатями с мандалами ящик, — настоятель Окаи отважно палочками снял кимоно с распялок, сложил его в кедровый ящик из-под душистых трав, из которого все выбросили прямо на пол. Захлопнул и опечатал листами с мантрами со всех шести сторон.
Я перевязал ящик платком фуросики, который подала мне дама Магаки, и поднял его. Ящик был не тяжелый.
Сухэй остался в доме рядом с больной вместе с врачом. Врачу было уплачено за бдение у постели больной до утра.
— Чей это дом? — спросил я, прежде чем уйти.
— Мой, — ответила дама Магаки. — Буду молиться за вас.
И ушла, задвинув за собой дверь.
А настоятель объяснил, что работница, достигшая высшего ранга в иерархии Тростникового Поля, получает долю в деле… И откуда он такие подробности знать может?
— Нужно доставить ящик в родительский храм, — произнес настоятель Окаи. — Я совершенно не уверен в своих силах. Да и в том, сделал ли все верно, тоже...
И мы поспешили к выходу из Ёсивара. Времени до момента, когда во всем городе начинают закрывать ворота между кварталами, почти не оставалось.
Мы выбежали из Ёсивара, и стало ясно, что в родительский храм нам этой ночью уже не добраться.
— В Кэйтёдзи! — выпалил настоятель. — Скорее!
И мы помчались по набережной вдоль реки к Одэнматё.
И мы опоздали совсем немного. Но ворота родного квартала закрылись перед нами.
Нас не впустили.
— Не велено, — отвечали нам сторожа. — Ищите ночлег с той стороны, как положено.
— Но мы не можем остаться здесь на всю ночь! Вы же знаете, кто мы такие.
— Ну, знаем. А потом Мацувака с нас головы снимет. Он у нас служака. Переждите где-то снаружи, там вон забегаловка еще работает. Выпейте, закусите, там и утро придет. Делов-то...
Я уже почти всерьез размышлял, что нам действительно придется провести ночь в гнусной забегаловке у реки среди пьяных рыбаков и разорявших их на выпивку нечистых на руку игроков в кости, и понимал, что добром это не кончится, как вдруг заметил в глубине квартала человека, способного нам помочь.
— Господин Сакуратай! Господин Сакуратай, помогите нам!
Сакуратай приблизился. Алый огонек на конце его трубки ало вспыхнул, когда он втянул душистый дым. Сторожа молча следили, как он не спеша приближается к ограде.