Пожарная застава квартала Одэнматё
- Автор: Дмитрий Богуцкий
- Жанр: Альтернативная история / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Пожарная застава квартала Одэнматё"
Глава 15. Встречи на перевале Хаконэ.
Застава на перевале Хаконэ, на самом гребне большие ворота, длинная ограда и стража, присматривающая за тем, чтобы ее никто не попытался обойти. Заставу эту очень сложно преодолеть, очередь желающих пройти выстраивается с самого утра, придется ждать. Ханосукэ, когда был жив еще, помню, жаловался, что терял на этой заставе и день, и два. Страже на перевале нет дела до срочных нужд путников. Их дело досматривать всех — особенно приличных женщин.
Ханосукэ рассказывал, что по случаю вступления в должность нового сёгуна как-то ее собирались то ли упразднить, то ли упростить проход, но после заговора Юи Сосэцу все оставили как было. Все же недостаточно спокойно в Поднебесной, и это так…
У Ханосукэ был пропуск на доставку ящика, а меня если остановят и пристрастно досмотрят, то могут ящик отобрать. Но я все же постараюсь пройти, не должен я привлечь особого внимания.
Ханосукэ хладнокровно прошел бы в начало очереди, невзирая на тихое осуждение нижестоящих, пропуская, конечно, вперед тех, кто выше по положению. Именно поэтому мы с Итиро скромно встали в конец очереди, как все — чтобы не вызывать возбуждения и не выделяться. Мы простые скромные путники, так ведь оно и есть.
Итиро устало скинул с плеч ящик, упал на него, вытащил из чехла на поясе трубочку, деревянный ящичек с мелко нарезанным табаком и принялся не спеша, с намерением провести за этим занятием как можно больше времени, набивать им трубку. Да, встали мы тут надолго.
Я оставил его отдыхать на ящике, прошел вдоль очереди посмотреть, что там и как. Распахнутые ворота заставы в бамбуковом частоколе ограды, куда уходила очередь, были неблизко. Перед нами было человек сто. Когда я вернулся, за нами уже стояли. Десяток молодых крестьянских девиц разного возраста с дорожными узелками и бодрый купчишка с крепким напарником — присматривать за товаром. Девицы как девицы… болтливые. Итиро, закинув голую ногу на ногу, курил, задумчиво озирая устраивавшихся на краю дороги девушек.
— Куда их столько? — произнес я. — В Ёсивара пополнение, что ли?
— Да нет, — кратко произнес Итиро. — Этих просто под мост. Или в бани. Или по чайным домам. Может, какой и повезет, если талант есть. А может, и не повезет, даже если есть.
Он был слишком угрюм, чтобы мне захотелось продолжать расспросы. Вряд ли у него из семьи кого-то продавали в публичные дома. Но кто знает, что у него в прошлом…
Старик с кукольным театром на груди, стоявший пред нами, почувствовал момент, выкатился к девицам, завел теплый разговор. И вот мы уже все смотрим смешную историю о проделках мелкого негодяя Дансити, купец, в общем, тоже доволен — нет ничего хуже в пути угрюмых девиц, народ тоже смотрит и просто радуется, а кукольник соберет себе сегодня на ночлег — я ему после медную дзэни тоже кинул.
Потом позади нас в хвосте выстроившейся очереди раздались крики, громкие команды, поднялась пыль. Стал слышен шум множества ног, поднялись над пригорком слабо трепыхавшиеся в теплом безветрии боевые флаги.
Всеобщий тихий стон прокатился по очереди — это был княжеский поезд.
Поезд удельного князя.
Когда они проходили мимо — знаменосцы, всадники, пехотинцы, носильщики паланкинов, сокольничие, копьеносцы, — а люди по краям дороги валились наземь в низком почтительном поклоне. Итиро уже стоял на земле на коленях рядом с ящиком, согнутый в низком поклоне, как прочие, я согнулся в приличном поясном поклоне — чужой князь все-таки. Из «ближних», судя по гербам на проплывавших мимо рукавах. Кланялся я, видимо, достаточно почтительно — а может, им было уже все равно, устали, и никто не обратил на меня внимания.
Передовой отряд достиг ворот. Вся колонна встала, хвост как раз напротив нас. Там, впереди, отгоняли простой люд от ворот, слуги ставили принесенные с собой бамбуковые рогатки — удерживать посторонних в отдалении от драгоценной персоны владетельного князя.
Вот вышел начальник заставы, кланяется княжескому вестнику, принимает бумаги, показывает, куда ставить носилки, поезд втягивается в ворота заставы, ближе к домам, в которых расположены путевые чиновники и гарнизон.
Тем временем поезд готовили к досмотру. Из домов высыпали стражники, шли с достоинством чиновники Ставки. Ну, сейчас растрясут господина не нашего князя...
Когда-то княжеское заложничество в столице сёгуна было выражением искренних чувств, верноподданничества. Выражением доверия, чистоты помыслов и единства перед лицом врага. Теперь, после новых указов Ставки, это стало обязанностью. Год князь и его семья живут в столице под присмотром, потом князь на год может вернуться в свои владения, проверить дела, навести порядок, а на следующий год обратно — семья-то в столице. Жена, дети. Вернешься, куда денешься, и остережешься замышлять что-то по дороге…
Много, говорят, кроме Юи Сосэцу, было заговорщиков и скрытого неповиновения в последние годы… Вот князей и приструнили. Пока так вот разъезжаешь, не до заговоров, хозяйство бы поддержать в порядке. Да и сам поезд этот — сущее разорение. Мы своего князя и по два года не видели — дешевле выходит. Да и немолод он уже так далеко ездить. Весьма немолод.
…Княжеских женщин выпустили из паланкинов и отвели в дом вместе с личным описанием каждой на отдельном свитке. Там их досмотрят женщины — жены стражников заставы, сравнят приметы, возможно, допросят.
Простой народ из очереди начал расходиться — это точно до вечера, а там ворота уже закроют.
Нужно и нам найти пристанище на ночь.
Станционные нынче изрядно заработают.
***
Ночью я услышал голоса на улице. Кто-то там ссорился, негромко, стараясь не разбудить всю округу, но зло. Я узнал голос Итиро.
Я поднял ножны с мечом — теперь я спал с ним рядом, вышел из своей комнаты и тихо пошел к выходу.
Что там?
Ящик я уже научился подвешивать к стропилам — ежедневная нужда заставила. Так что если кто-то проникнет в комнату, за мое короткое отсутствие не успеет впотьмах распутать или перерезать накрученные на балки крыши веревки под потолком, так чтобы ящик с грохотом не свалился прямо на вора, перебудив всех постояльцев.
Я прошел темным коридором к крыльцу гостиницы и увидел, как Итиро сквозь зубы ругается с хозяином продажных девок. Помощник купца был тут же, хамски напирая на моего подчиненного волосатой грудью, выпяченной из несобранной одежды.
— Что здесь? — негромко произнес я, появившись на крыльце. Все спорщики замерли. Купчишка глянул на ножны с мечом у меня в опущенной руке, поклонился и попятился в темноту, утащив подручного с собой, оставив меня наедине с разозленным Итиро.
— Что случилось? — спросил я все же после недолгого молчания.
— Ничего особенного, господин Исава, — буркнул Итиро. Смотрел он в сторону.
— Так ли?
Итиро сглотнул, помотал головой, как мальчишка. Да он и есть мальчишка.
— Тогда нужно ложиться спать, — произнес я. — Завтра далеко идти, нужно отдохнуть.
— Да, господин Исава, — упрямо произнес Итиро.
Давно мне так не дерзили. Привык я к почтительности нижестоящих у нас в замке. Да уж, в мире все не так, как дома. Что я мог сделать? Прогнать его? Он был мне нужен. Не рубить же его?
И я ушел спать.
Вскоре я услышал, как Итиро вернулся в свою комнату напротив. Послушался.
Но утром Итиро вновь взбунтовался, сев с утра на корточки около ящика и сложив на него руки.
— Я устал тащить эту тяжесть.
Вот как.
— Ты всегда можешь уйти, — хладнокровно ответил я. Рискуя, конечно. Но, по сути, — верно.
— Может, я зря надрываюсь! Может, мы вовсе несем ложный ящик с камнями!
— Может, — ровно ответил я. — Тебе лучше знать. Это ты у нас из банка. Я-то его просто на дороге подобрал.
А он не знает, что нет второго ящика. Интересно…
— Давайте я найму носильщиков, господин Исава!
— Никаких носильщиков, мы уже говорили об этом.
Помолчав, я спросил:
— Что случилось, Итиро? Что там вчера было?
— Там у них есть девушка…
Я только вздохнул. Ну, конечно.
— Что с ней?
— Я знаю ее. Это дочка одного нашего поставщика, я работал с ними когда-то.
— Понятно.
— Они продали ее даже не ради денег! Просто избавиться. Ее никто замуж не берет. Старая уже. Нельзя так.
— Вот как…
— Я думал забрать ее, но этот… потребовал десять рё!
— Большие деньги, — согласился я.
— Я могу собрать столько. Но к тому времени они уже сдадут ее в Эдо.
— У меня нет таких денег. Я не могу помочь тебе.
Взгляд, обращенный Итиро на меня, был так тяжел, что я даже не сразу понял почему.
— Так, — произнес я кратко. — Если ты действительно считаешь, что я хотя бы подумаю об этом, лучше тебе уйти прямо сейчас.
Сам не заметил, как положил руку на ножны меча. Что это я? Да нет — рубить его я не буду. Но все же как он так подумать мог, что я вскрою ящик, вот же похотливая обезьяна…
Итиро отвел взгляд. Устыдился? Похоже, да.
— Простите, господин Исава. Я был неправ. Вы жизнью рискуете…
Вот кстати да. Напомнил.
Я мог бы накричать на него, конечно. Напомнить о верности если не княжеству Какэгава, так семье Едоя. Это его бы проняло. Но не потребовалось. Он, видимо, все это сам с собой сделал. Задвинул свое горе далеко вглубь. С глаз долой, как каждому порой приходится.
— Ну что? — спросил я. — Идешь со мной?
Очередь перед заставой уже выстроилась вновь. Двигалась она значительно бодрее, чем вчера вечером, — стража еще не утомилась. А княжеский поезд пропустили еще вчера, заперев за ним ворота.
Чиновник, ответственный за чтение пропусков, сидел под навесом у дороги, удобно расположившись на возвышении. Люди подходили к нему с поклоном, подносили документы. Тот читал, бесстрастно возвращал — пропущенные проходили дальше. Следующий.
Старик кукольник документов не имел — ну да от него их и не требовали. Покажи театр. Куклами управлять умеешь? Свободен. Следующий.
Сбоку от помоста стояли в стойке копья с длинными перекладинами — подсекать и прижимать к земле, вилы с изогнутыми усами для захвата за шею и прочие древковые инструменты для наведения порядка и пленения возможных нарушителей. Было инструменту много, и был он длинный — мечом если прижмут — не достать. Внушало почтение.
— Вчера, — произнес стражник, не отрывая глаз от моей подорожной, — тут проходило еще несколько ваших, из Какэгава. Почему не вместе?
Я онемел. К счастью, он не смотрел на меня и я ничем себя не выдал. Тихо вздохнув, я взял себя в руки:
— Я садовник, господин стражник. Я иду в Эдо устраивать сад в усадьбе господина нашего князя. Мы немного отстали — саженцы требуют ухода. Спешить нельзя — погибнут, а по утрам сейчас еще холодно.
Стражник опустил подорожную, взглянул на меня, на Итиро, на ящик с привязанным сверху деревцем. Итиро подобострастно заулыбался.
Стражник вернул подорожную:
— Проходите.
Мы прошли.
Наши, значит. Вчера прошли. Ах вот как.
Убийцы воспользовались подорожными и одеждой наших воинов. И теперь они где-то впереди нас. Мимо них мы не пройдем, другой дороги на Эдо отсюда нет.