Титановый бардак

В Боровичах жителей набралось под двести тысяч, и каждый житель «нужного стране сырья» выдавал примерно по килограмму в сутки, причем «в пересчете на сухой вес». И из этого килограмма в результате получалось примерно полкубометра метана. А чтобы «повысить накал страстей» и выход ценного продукта, в танки Боровичской метановой фабрики свозили еще и весь навоз с окрестных свиноферм, коровников и курятников. А еще сыпали в танки перемолотую солому, отходы промышленности пищевой — так что к лету тридцать восьмого года мощность фабрики достигла тридцати миллионов кубов «сухого» метана в год. Мошенская и Суворовская фабрики давали поменьше, миллионов по пятнадцать, а самая большая Тихвинская, куда навоз и прочие биоотходы свозили со всего Тихвинского района, производила почти пятьдесят миллионов.

Иосиф Виссарионович, когда приезжал посмотреть на атомный реактор, Мошенскую фабрику не заметить не смог, всё о ней (и других подобных) у «экскурсоводов» выспросил — и те же инженеры, уже мысленно примеряя на пиджаки сияющие ордена, приступили к постройке двух подобных фабрик возле Москвы. И, может быть, именно поэтому никто попаданцев в Москву к Берии не позвал…

В Боровичи Лаврентий Павлович решил ехать на поезде. Самолет — он, конечно, быстрее, но самолетам свойственно время от времени падать, так что поездом и ехать спокойнее, и времени подумать хватает. А подумать ему было о чем.

Менжинский ему передавал материалы по управлениям НКГБ неделю, из которых два полных дня он посвятил Иностранному отделу Мессинга. И при этом почти мимоходом заметил, что у Станислава Адамовича налажена «тесная внутренняя кооперация» с Девятым управлением. Передавая материалы по управлению пограничной охраны, отметил, что Девятое управление «серьезно помогает в обучении пограничников». Рассказывая о задачах секретно-оперативного управления, упомянул, что «ребята из Девятого управления разработали используемые там методики проверки персонала», а говоря об Экономическом управлении, сказал, что у них «серьезные разногласия были с Девятым управлением, но вроде сейчас они нашли общий язык». Но на прямой вопрос «а чем это Девятое управление конкретно занимается», он протянул Лаврентию Павловичу тоненькую папочку с личными делами нескольких его сотрудников («тут материалы на руководство, а остальное они мне не сообщают») и честно ответил:

— Да хрен его знает. Лекарства вон разрабатывают, машины всякие. Фильмы снимают, готовят учебные программы для школ, колхозное строительство ведут активное, Москву вот перестраивают, да и не только Москву. Автомобили проектируют, самолеты, заводы разные строят… По-моему, они вообще всем занимаются, но вот чем конкретно… Вы лучше у Иосифа Виссарионовича спросите, они ему больше докладывают чем мне.

Сталин же на вопрос Берии ответил и вовсе странно:

— Да, Лаврентий Павлович, досталось тебе это Управление… ты с ними поаккуратней. Люди они странные, но…

— А задачи-то у Управления какие? Что они делают?

— Если в двух словах, то они извлекают из людей пользу для страны. Да, звучит странно, но именно это они и делают. Поэтому у них работает много дворян бывших, даже белых офицеров — но результаты они показывают неплохие. Я бы даже сказал, очень хорошие — а сейчас вон вообще собираются Москву отапливать стоками городской канализации, и ведь отопят!

— Кизяк будут из… стоков делать?

— Нет, там технологии современнейшие зарубежные, причем, кстати, за рубежом их как раз российские эмигранты разработали, и вроде как при кураторстве этого Девятого управления. И они же, уже точно под руководством Девятого управления, и наших инженеров всему обучили. Теперь Боровичи тоже энергию из дерьма получают. Так что эти твои теперь ребята пользу из наших людей извлекать умеют туго, даже вон из задницы — и то извлекают… да ты и сам разберешься.

— Попробую…

— Я только вот о чем предупредить хочу: ты на них не дави. Они действительно странные. Есть там такая Ирина Алексеевна, ну, которая кино снимает для детей. Так вот на неё Баранов просто молится: под ней сейчас четыре конструкторских бюро самолетных, и… сам знаешь, как у нас стало с военной авиацией. И основной гражданский самолет у нас уже её собственной конструкции больше всего и строится. А еще она руководит реконструкцией Москвы, по какому поводу наш Лазарь Моисеевич почти отучился разговаривать матом.

— То есть?

— А он раньше мог легко выразиться, но Ирина Алексеевна его в таких случаях в ответ так виртуозно уделывала, что он, чтобы сопливым юнгой перед старым боцманом в глазах окружающих не выглядеть, использовать слова эти перестал. Да что там Каганович, она любого послать может если иначе её не понимают, никто для неё не авторитет — но у конструкторов наших, у большинства из них, она как раз авторитет непререкаемый. Другая, Ольга Дмитриевна — экономист, плановик. И она заранее планирует свои — не наши, а свои — дела так, что когда союзные планы идут наперекосяк, они, силами Девятого управления, косяки наши исправляют. Это её усилиями в тридцать втором у нас голод в стране не случился: я просил Струмилина подсчитать, и выходит, что могло у нас с голода помереть миллиона два, а то и больше — а вот не умерли. Да они там все такие: никаких приказов не исполняют, но результат показывают… я бы сказал, невероятный. Да что там, сейчас в институтах в стране половина студентов — это кто школы в Боровичах закончил. Карпинский отмечал даже, что уровень обучения у них в школах гораздо выше, чем в целом по стране. Так что… Ты лучше съезди к ним, сам посмотри — может поймешь тогда, чем они занимаются. Я, откровенно говоря, еще не совсем понял, но мне и не надо, меня результат волнует. Хотя… за их результаты я и не волнуюсь уже.

Вот Лаврентий Павлович и поехал в Боровичи. На поезде, хотя из-за этого вставать пришлось в два ночи: ночью поездов мало и литерный может быстро ехать. Но в полседьмого, в Угловке, даже литерному поезду пришлось встать. Причину задержки пояснил — когда Берия вышел на перрон размять ноги — пожилой и очень словоохотливый железнодорожник:

— Так на Боровичи-то паровозам ходу нет: далее дорога-то электрическая, а паровозы провод пожгут. И ваш поезд сперва нужно на электрический путь поставить, а у нас дизель маневровый один только, и он сейчас переставляет эшелон с щебенкой карельской. Вы тут погуляйте, в буфет зайдите — это никак не меньше получаса займет… а скорее минут сорок-сорок пять.

— Так сюда что, щебенку из Карелии везут? — удивился Лаврентий Павлович. — Ближе что, щебня не нашли?

— Дык щебень-то для бетонного завода, где шпалы делают, а туда абы какой не годится, гранит нужен. Зато шпалы будут полста лет стоять и замены не требовать!

— Шпалы бетонные? Так бетонные, наверное, много дороже деревянных?

— Ты, товарищ военный, не понимаешь. Пятьдесят лет без замены они простоят, а деревянные через пять менять надо. Так что всяко получается дешевле, даже если работу по замене шпал не считать, — он с улыбкой взглянул на удивленного такими знаниями Берию и уточнил про их источник:

— Мы тут давеча в вечерней школе как раз пример этот решали, и выходит, что бетонная шпала хоть и впятеро дороже, но обходится стране втрое дешевле деревянной…

В Боровичах Лаврентий Павлович провел целый день, причем успел (благодаря упомянутой Сталиным Ирине Алексеевне) и Тихвин посетить с новеньким вагоностроительным заводом, и Пестово, где ему показали производимую в городе очень теплую, по словам директора фабрики, одежду и где он осмотрел тамошний фармацевтический завод. Но так до конца и не понял, чем же занимается это Девятое управление. Понял только одно: его очень просили оставить прежнее название Управления «потому что очень много документов переделывать придется». А еще понял, что работники этого управления, несмотря на совершенно непролетарское происхождение большинства руководителей производств и институтов, действительно для страны делают очень много полезного…

Напоследок и товарищ Климов сообщил очень интересную информацию:

— Финны начали эвакуацию своего населения из Карелии, очевидно, что они готовятся к войне.

— Нам это известно…

— Не сомневаюсь, но кое-что наверняка вам еще неизвестно. Мало того, что это переселение финансирует Британия, так англы пообещали после начала такой войны поставить финнам до двух сотен самолетов, огромное количество боеприпасов и много различного оружия. Но с оружием не напрямую: в Финляндию оружие поставят шведы, а британцы шведам компенсируют все поставки. Кроме того, сейчас финны ведут переговоры с Германией, причем по германской инициативе… пока вроде все, а если понадобятся детали, то документы где-то к сентябрю будут доставлены в Союз. Извините, раньше ну никак не получается…

Эта информация показалась Берии довольно важной, но насколько она верна? Вернувшись в Москву (причем уже на самолете, пилотируемым Ириной Алексеевной), Лаврентий Павлович вызвал к себе Мессинга:

— Что вы можете сказать о Петре Климове из Девятого управления? Вы же с ним довольно много работали.

— Не очень много, но довольно часто. Я думаю, что он очень опытный ликвидатор или руководит группой таких ликвидаторов. Сам он свободно владеет испанским, причем несколькими диалектами, французским, английский у него не так хорош, но в США он вполне может сойти за своего. Работать с ним довольно трудно: Девятое управление никогда не раскрывает источников информации, но если от них нужна помощь, главным образом финансовая и за рубежом, то Климов не задает никаких вопросов, а просто выделяет нужную сумму. В любом месте и в любой валюте.

— Мне интересно было бы узнать о достоверности предоставляемой им информации.

— Тут всё просто. Если он сообщает, что «есть определенные подозрения», то достоверность информации довольно высока, но требуется подтверждение из другого источника. Если же он говорит «как нам стало известно», то достоверность практически стопроцентная. Проблема в том, что они никогда не дают информацию, не проверив её самостоятельно или же не убедившись в том, что сами ее проверить не могут, так что, боюсь, мне они не всю им доступную информацию передают. Хотя в последнем я все же не уверен.

— А если он просто сообщает какой-то факт? Без этих «подозрений» или «нам известно»?

— Тогда, я в этом убежден, информация совершенно достоверная. Несколько раз мне, для передачи её Вячеславу Рудольфовичу или Иосифу Виссарионовичу, приходилось просить у Климова какие-то подтверждающие документы — так вот с этим беда. То есть документы он всегда предоставляет, но обычно на это уходит довольно много времени. Если речь идет о Европе, кроме Германии конечно, то несколько недель, а об американских странах — так нередко и до пары месяцев доходит.

— А почему «кроме Германии»?

— По каким-то причинам Девятое управление никаких дел в Германии уже больше трех лет не ведет… официально не ведет, а как на самом деле, я не знаю. Да и сам Климов немецкого языка не знает, может быть поэтому?

— А какие дела они ведут в других странах?