Мемуары генерала барона де Марбо

Глава XXXVII

Мы начали 1811 год в Торриш-Новаш, и уже в первые дни произошло печальное событие, отразившееся на всём штабе. Умер наш товарищ, адъютант капитан д’Агессо! Это был прекрасный молодой человек, носивший знаменитую фамилию, обладатель огромного состояния, обожаемый своей семьёй. Движимый желанием снискать славу, он выбрал для себя военную карьеру, не соизмеряя её со своими физическими возможностями. Впрочем, он довольно хорошо перенёс тяготы Австрийской кампании, но кампания 1810 года в Португалии оказалась ему не по силам, и он ушёл из жизни во цвете лет, вдали от своих родных и родины! Мы сделали ему гробницу в главной церкви Торес-Нова.

Майор Казабьянка, которого Массена отправил к императору, вернулся вскоре после прибытия графа д’Эрлона с уверениями, что маршал Сульт, командующий многочисленной армией в Андалузии, получил приказ войти в Португалию и присоединиться к Массене.

Приготовления, которыми мы занимались, беспокоили Веллингтона, так как его шпионы не могли проникнуть на территорию, занимаемую нашими войсками. Чтобы разведать, как продвигались наши строительные работы, он употребил крайний способ, который ему удавался в других кампаниях. Тёмной ночью один англичанин в форме офицера сел в маленькую лодку на левом берегу, немного выше Пуньети. Он тихо причалил, прошёл между французскими постами и с первыми лучами солнца решительно направился к строительству и, прогуливаясь, всё хорошо осмотрел, как будто был из штаба нашей армии! Наши артиллеристы и сапёры, прибыв утром на работу, заметили незнакомца, задержали его и привели к генералу Эбле. Англичанин смело заявил, что он офицер, обиженный на то, что его обошли назначением, что он дезертировал, чтобы встать под знамёна ирландского легиона, находящегося на службе у Франции. Его препроводили к главнокомандующему, где этот так называемый дезертир рассказал ту же историю и предложил дать сведения о расположении английских войск, показать самые удобные места, где наша армия может перейти Тежу… Вы бы ему поверили?.. Массена и Пеле, презирая предателя, всё же отнеслись с доверием к его рассказу и проводили с ним целые дни, изучая карты и записывая показания этого дезертира! Генерал Фририон и другие офицеры штаба оказались не такими доверчивыми, так как нас нельзя было убедить, что английский офицер мог дезертировать, и мы громко заявляли, что, по нашему мнению, этот капитан — ловкий шпион, посланный Веллингтоном. Но все наши аргументы не смогли поколебать ни Массену, ни Пеле! Однако мои предположения были обоснованными, и вскоре этому нашлось подтверждение!

Действительно, когда генерал Жюно прибыл в главный штаб, его адъютанты узнали в английском офицере человека, уже сыгравшего роль дезертира в 1808 году, когда французская армия занимала Лиссабон. Генерал Жюно также вспомнил его, хотя теперь тот был в пехотной форме вместо гусарской, которую носил в Лиссабоне. Жюно посоветовал Массене расстрелять шпиона. Но англичанин уверял, что никогда не служил в кавалерии, и, чтобы подтвердить свою личность, показал удостоверение капитана, которым, вероятно, его снабдил Веллингтон для подтверждения рассказов. Массена не арестовал этого человека, но подозрения у него появились, и он поручил начальнику жандармерии не спускать с него глаз. Шпион догадался об этом. Следующей ночью он ловко выбрался из окна третьего этажа, убежал в поля, добрался до окрестностей Танкуша, где, вероятно, вплавь перебрался через Тежу, так как на берегу нашли часть его одежды. Так было доказано, что это был шпион английского главнокомандующего, который провёл Массену! Тот сердился за это на Пеле, и его гнев достиг предела, когда он заметил, что фальшивый дезертир, так неосмотрительно допущенный в его кабинет, украл блокнот, в котором был записан численный состав каждого полка! Позже узнали, что ловкий пройдоха был вовсе не офицером британской армии, а предводителем контрабандистов из Дувра, способный, дерзкий, говорящий на нескольких языках, привыкший ко всяким переодеваниям!

Время шло, не внося никаких изменений в наше положение. Хотя император и предписал маршалу Сульту поддержать Массену частью Андалузской армии, Сульт повторил действия маршала Виктора, когда в 1809 году тот должен был пойти на Опорту. В конце января Сульт остановился по дороге для осады Бадахоса, чьи пушки мы отчётливо слышали. Массена был очень недоволен тем, что его коллега потерял драгоценное время на осаду, вместо того чтобы идти к нему на соединение в тот момент, когда недостаток продовольствия мог вскоре заставить нас уйти из Португалии!.. Даже после взятия Бадахоса император осудил неповиновение маршала Сульта, сказав: «Он занял для меня город и заставил потерять королевство!»

5 февраля Фуа вернулся в армию и привёл подкрепление в 2 тысячи человек, оставленных в Сьюдад-Родриго. Этот генерал возвращался из Парижа. Там он долго беседовал с императором о тягостном положении войск Массены и принёс новость, что маршал Сульт вскоре присоединится к нам. Но прошёл весь февраль, а тот так и не появился. Граф д’Эрлон, которого по необъяснимой причине император так и не поставил под командование Массены, заявил, что его войска не могут больше оставаться в Лейрии, и собрался возвращаться в Испанию. Маршал Ней и генерал Рейнье воспользовались этим случаем, чтобы снова изложить плачевное положение своих корпусов в совершенно разорённой стране, и главнокомандующий, после многих месяцев упорного сопротивления, был вынужден смириться и решил отступить к границе, где он надеялся найти возможность прокормить армию, не уходя из Португалии, которую он всё же собирался захватить, как только подойдёт обещанное подкрепление.

Отступление началось 6 марта. В последние дни перед отходом генерал Эбле с большим сожалением разрушил лодки, с таким трудом построенные в Пуньети. В надежде, что хоть часть этих огромных приготовлений когда-нибудь пригодится французской армии, он в присутствии двенадцати артиллеристов закопал все выкованные им скобы и составил протокол, который должен был быть доставлен в военное министерство. В нём он указал место, где находится этот драгоценный склад, который, может быть, останется там на века!

Приготовления французской армии держались в полном секрете, и ночью с 5 на 6 марта всё было исполнено в таком порядке, что англичане, чьи посты в Сантарене отделялись от наших только небольшой рекой Риу-Майор, узнали о нашем уходе только на следующее утро, когда части генерала Рейнье были уже в 5 лье отсюда. Лорд Веллингтон, не зная, был ли целью нашего движения переход через Тежу в Пуньети, или мы отступаем к границам Испании, потерял двенадцать часов, не решаясь на какие-нибудь действия. Когда он всё же решил следовать за нами, хотя делал это неэнергично и издалека, французская армия уже ушла от него на один переход. Тем не менее генерал Жюно, неосторожно гарцуя перед гусарами противника, получил английской пулей по носу, что не помешало ему сохранять командование 8-м корпусом до конца кампании.

Армия двинулась отдельными колоннами на Помбал. Маршал Ней шёл в арьергарде с 6-м корпусом и бдительно защищал каждую пядь земли. Массена, очнувшись от оцепенения, с 5 по 9 марта выиграл три дня марша у неприятеля и полностью организовал отход — одну из самых трудных операций на войне! Он был, против обыкновения, весел, что всех нас крайне удивляло.

Французская армия продолжала свой отход концентрированно, соблюдая порядок. Она уже отошла от Помбала, когда на её арьергард напали английские кавалеристы. Маршал Ней их отбросил, а чтобы полностью загородить им проход и уберечь наши обозы, которые двигались очень медленно, он поджёг город. Английские историки возмущались этим поступком, считая этот акт жестокостью, как будто спасение армии не является первым долгом командующего! Помбал и его окрестности представляли собой длинное и узкое дефиле, которое неприятель должен был пройти, и лучшим способом его остановить было поджечь город. Это неприятная крайность, к которой прибегают в подобном случае самые цивилизованные нации, и англичане поступили бы так же.

12 марта состоялось довольно активное сражение перед Рединьей, где маршал Ней, заняв хорошо защищённую позицию, счёл нужным остановиться. Лорд Веллингтон, справедливо расценив эту остановку как приглашение к бою, двинул вперёд значительные силы. Началось жаркое сражение. Маршал Ней отбросил неприятеля, а затем быстро отошёл, но две-три сотни наших людей были выведены из строя. Неприятель же потерял более тысячи, так как наша артиллерия долго обстреливала его солдат, а на его позициях было только два небольших орудия. Это сражение было совершенно бесполезным как для англичан, так и для нас. Действительно, Ней имел приказ отходить. Зачем Веллингтон, который хорошо знал, что французы отступают и что после нескольких часов отдыха корпус Нея снова двинется в путь, не удержался от атаки? С единственной целью несколько задержать его?.. Я присутствовал при этом сражении и сожалел, что ложное самолюбие двух полководцев погубило столько смелых солдат без всякой пользы для сторон.

Основная часть французской армии заняла позицию между селениями Кондейша и Карташу. Наступил критический момент нашего отступления. Так как Массена не хотел покидать Португалию, он решил перейти Мондегу в Коимбре и расположить свои войска в плодородном краю, расположенном между этим городом и Опорту, чтобы там дождаться приказов и обещанных императором подкреплений. Но партизаны Трента отрезали мост Коимбры, а наполненную дождями Мондегу нельзя было перейти вброд. Французский главнокомандующий вынужден был отказаться от этого плана. Он должен был дойти до Понти-ди-Мурсела и там перейти через очень бурную реку Алви. 13-го числа штаб направился в этом направлении и должен был в тот же день идти в Миранда-ду-Корву[105]. Однако, непонятно почему, главнокомандующий пошёл в Фуэнти-Куберту и, считая, что его хорошо охраняют дивизии, которые он приказал Нею расположить в Карташу и Кондейше, оставил при себе только 30 гренадеров и 25 драгун. Но маршал Ней, под предлогом, что его только что атаковали превосходящими силами, ушёл из этих пунктов. Массену же он предупредил так поздно, что тот получил сообщение только через несколько часов после того, как перемещение войск уже началось, и теперь главнокомандующий и весь его штаб оказались в опасности.

Уверенный, что он под охраной нескольких дивизий, Массена, найдя городок Фуэнти-Куберта очень приятным, а погоду превосходной, приказал подать ужин на свежем воздухе. Мы спокойно сидели за столом под деревьями на краю деревни, когда внезапно заметили отряд из 50 английских гусар в ста шагах от нас! Гренадеры охраны тотчас разобрали оружие и окружили Массену, а все адъютанты и драгуны, быстро вскочив на лошадей, направились в сторону отряда противника. Всадники повернули назад без единого выстрела, и мы подумали, что эта группа заблудилась в поисках английской армии. Но вскоре мы увидели уже целый полк, затем соседние холмы просто покрылись многочисленными английскими войсками, которые почти полностью окружили Фуэнти-Куберту!