Мемуары генерала барона де Марбо
- Автор: Марселен Марбо
- Жанр: Биографии и мемуары / История
- Дата выхода: 2005
Читать книгу "Мемуары генерала барона де Марбо"
У меня в руке была сабля. Я отдавал приказы одному из офицеров и протянул руку, чтобы указать ему пункт, куда он должен был направляться, как вдруг почувствовал, что моя сабля встретила какое-то странное сопротивление, одновременно я ощутил слабую боль в правом бедре. Оказалось, что из него торчит стрела длиной в 4 фута, вошедшая на палец в моё тело. В пылу боя я не заметил, как эта стрела попала в меня. Я приказал доктору Паро извлечь эту стрелу и спрятать в один из ящиков полкового лазарета, потому что хотел сохранить эту стрелу на память. Мне очень жаль, что она потерялась.
Вы хорошо понимаете, конечно, что, будучи ранен столь легко, я не собирался покидать полк, тем более что момент был критический… И в самом деле, подкрепления, приведённые Бернадоттом и Блюхером, яростно атаковали селение Шёнефельд, расположенное недалеко от того места, где речка Парта «втекает» в город Лейпциг. Генералы Лагранж и Фридрикс, защищавшие этот важный пункт, отбили
Тем временем, враги вот-вот могли стать хозяевами Шёнефельда, когда маршал Ней примчался на помощь этой деревне, и она осталась в руках французов. Маршал Ней был контужен в плечо, что заставило его оставить поле боя.
С наступлением ночи обе армии на основном протяжении линии фронта оставались на тех же позициях, как и в начале сражения. В тот вечер кавалеристы моего полка, а также кавалеристы всех остальных полков генерала Себастьяни привязали своих лошадей к тем же коновязям, какие служили им за три дня до этого. Почти все батальоны заняли те же самые бивуаки. Таким образом, результат подобной битвы был неопределённым, хотя враги и праздновали свой успех. Причиной этой неопределённости было то, что мы не сдали
Английский генерал сэр Роберт Вильсон, находившийся в Лейпциге в качестве британского представителя, чьи свидетельства нельзя даже заподозрить в симпатии к нам, говорит следующее об этой битве:
После захода солнца, в тот момент, когда темнота начинает опускаться на землю, я получил приказ прекратить по всей линии расположения моего полка бесполезную стрельбу, которая обычно следует за серьёзными столкновениями. В таких случаях не без труда удаётся разнять противников, только что сражавшихся друг с другом, и приказать стрелкам прекратить огонь и собраться, чтобы присоединиться к своим полкам. Нельзя сделать это, используя барабаны или трубу, поскольку враг при этом, узнав о распоряжении прекратить огонь, смог бы воспользоваться моментом и неожиданно атаковать наши передовые посты. В такой ситуации надо отдавать приказы командирам взводов, а те, в свою очередь, посылают унтер-офицеров добираться в тишине до своих постов. Враг действует таким же образом, вскоре стрельба постепенно замолкает и в конце концов полностью прекращается.
Дабы убедиться, что ни один часовой не забыт где-нибудь на поле боя и что отход к бивуаку проходит в полном порядке, я обычно приказывал командовать этим отходом какому-нибудь капитану. В тот вечер данная задача выпала на долю человека по имени Жоли. Это был образованный, очень способный и очень смелый воин, однако он отличался некоторым упрямством. Его упрямство проявилось уже за несколько месяцев до сражения при Лейпциге, когда ему было поручено распределить среди офицеров конское пополнение. Этих лошадей император подарил тем офицерам, кто участвовал в Русской кампании. Несмотря на мои замечания и на замечания его собственных друзей, г-н Жоли выбрал для себя великолепную белую лошадь. От неё и я, и все мои товарищи отказались именно из-за того, что она была слишком заметной. Я поначалу отдал её трубачу. Так вот, вечером 18 октября в тот момент, когда г-н Жоли, выполняя свои обязанности, двигался шагом позади линии стрелков, его белая лошадь была так хорошо видна противнику, несмотря на темноту, что и лошадь, и её хозяин были серьёзно ранены. Капитан получил сквозное пулевое ранение. Он умер в ту же ночь в одном из домов Галлеского предместья, куда накануне я приказал перевезти майора Позака.
Рана последнего была неопасной, однако он был огорчён мыслью о том, что французская армия, скорее всего, уйдёт, а он останется пленником противника и враги отнимут у него почётную саблю, подаренную ему первым консулом после битвы при Маренго, когда Позак был всего лишь унтер-офицером. Я постарался успокоить его, взяв на себя заботу об этой славной сабле. Один из полковых хирургов привёз её во Францию, и, когда Позак вернулся на родину, он вновь обрёл своё почётное оружие.