Мемуары генерала барона де Марбо

От французского издателя

Рассказ генерала Марбо завершается битвой при Ватерлоо. Мы подумали, что читатель захочет узнать, как сложилась дальше карьера этого храброго воина. Его карьера описана в биографической статье, опубликованной в газете «Журналь дю Деба» г-ном Кувилье-Флери на следующий день после смерти генерала. Автор рассказывает в этой статье о Мемуарах. Кувилье-Флери к моменту написания статьи уже ознакомился с Мемуарами и уговаривал тогда опубликовать их семью генерала. Мы подумали, что лучше всего будет завершить наше издание, воспроизведя здесь полностью статью г-на Кувилье-Флери, представляющую собой один из наиболее красноречивых текстов этого знаменитого академика.Генерал де Марбо

(статья из газеты «Журналь дю Деба» от 22 ноября 1854 г.)

Многочисленные родственники и друзья, генералы, судьи, члены бывшей Палаты пэров и уважаемые лица, среди которых был маршал военный министр, в прошлую субботу проводили в церковь Святой Магдалины, а затем к месту вечного упокоения останки г-на генерала барона де Марбо, кого непродолжительная болезнь отняла 16 ноября у любящей и оплакивающей его семьи.

Фамилия Марбо была дважды записана в истории Французской революции и Империи. Отец только что умершего генерала, бывший адъютант г-на Шомберга и депутат от департамента Коррез в Конституционной ассамблее, был президентом Совета ветеранов и умер от раны, полученный при осаде Генуи. Именно во время этой военной кампании, оказавшейся гибельной для его отца, Жан-Батист-Марселен де Марбо впервые начал постигать военное ремесло в качестве простого солдата в 1-м гусарском полку. Он родился 18 августа 1782 г. в замке Ла Ривьер (Коррез), и ему было всего 17 лет, когда он поступил на военную службу. Через месяц за блестящий воинский подвиг он был произведён в младшие лейтенанты. Таким образом он вступил на трудный путь к карьере, сделавшей его знаменитым. — Этот путь открылся для него в трудный период его жизни: между непоправимой потерей, отнявшей у него самую надёжную защиту, и быстрым продвижением по службе, принёсшим ему уважение его командиров.

Марбо принадлежал к тому поколению, которое было лишь ненамного старше великих событий 1789 года. Для этого поколения революция, можно сказать, ускорила ход времени, потому что здесь надо обязательно заметить: среди тех, кто, будучи предан воинскому ремеслу, нёс столь высоко и столь далеко славу Франции, не все были столь же удачливы, как юный Марбо. Самым храбрым приходилось дорого платить прежнему режиму за «вину» иметь тёмное происхождение и родственников без дворянского герба. Иногда им оставалось лишь ждать по 15 и по 20 лет свои первые эполеты. Многие из них покидали армию, так и не получив заслуженного повышения. Именно так Массена ушёл из армии 10 августа 1789 г., прослужив 14 лет в качестве солдата и унтер-офицера. Монсей затратил 13 лет на то, чтобы достичь звания младшего лейтенанта. Сульт 10 лет носил ружьё простого солдата. Бернадотт стал младшим лейтенантом лишь после того, как провёл 10 лет в полку. Как только началась революция, ему понадобилось едва ли вдвое большее время для того, чтобы из младшего лейтенанта превратиться в наследного принца Швеции. Марбо, бывший в 1799 г. солдатом, в 1807 г. стал уже капитаном. Его карьере помогли пушки, захваченные им у австрийцев в блестящей кавалерийской атаке во время второй Итальянской кампании. Ему не забыли также его энергичную службу в качестве адъютанта маршала Ожеро во время битвы при Аустерлице. При Эйлау он был уже капитаном. Во время битвы при Эйлау, в самый критический момент этого кровавого дня, Ожеро приказал Марбо как можно быстрее пробраться на позицию, ещё занимаемую 14-м линейным полком, окружённым со всех сторон огромными толпами русских. Адъютант Ожеро должен был вывести, если представится возможность, остатки этого полка. Но было уже слишком поздно. Однако Марбо благодаря быстроте своей лошади добрался до того холма, где, со всех сторон окружённые врагом, остатки несчастного полка оказывали последнее сопротивление, ведя свою последнюю битву. Хотя многие офицеры маршала, которым была поручена та же самая задача, нашли свою смерть, выполняя эту трудную миссию, Марбо сумел прискакать на помощь несчастному полку. Он сообщил старшему офицеру приказ об отходе. Однако русские колонны сделали любое отступление невозможным. «Отнесите нашего Орла императору, — сказал капитану Марбо героический командир 14-го линейного полка со слезами на глазах, — передайте ему слова прощания от имени нашего полка и вручите ему этот славный знак, который мы не можем больше защищать…» Марбо уже не видел, что произошло дальше, получив ранение. Потом лошадь сама вынесла его прочь из каре, где 14-й полк продолжал бой до последнего солдата. Адъютант Ожеро упал с лошади через несколько мгновений. Он валялся в снегу вместе с убитыми и был бы похоронен в общей могиле с погибшими товарищами, если бы один из его друзей чудом не узнал его и не отвёз в штаб.

Когда генерал Марбо рассказывал этот драматический эпизод наших великих войн, он всегда говорил об этом с волнением, которое передавалось окружающим. Здесь самое место отметить остроумие, пыл, оригинальность и яркость, являвшиеся неотъемлемой частью его рассказов о военных событиях, где он принимал участие. Он любил говорить только о них. Точность языка, сила слога, обилие ярких образов, чёткость в словах и связность точно структурированного повествования и способность несколькими штрихами придать выразительность картинам, которые он хотел нарисовать, дали генералу Марбо возможность заинтересовать военными сценами самых безразличных или самых скептически настроенных людей. Его голос, жесты, яркий стиль, живая речь, искренняя теплота подлинных воспоминаний — всё это делало его одним из столь трогательных и редких рассказчиков, умеющих смешивать очарование личных воспоминаний с интересом и важностью исторических событий.

Марбо оставил несколько томов рукописных воспоминаний, которые полностью известны лишь его супруге. Его доверие и дружба неоднократно давали нам возможность получить представление об этой редкой и любопытной работе, а она была главным трудом его бодрой старости. Мы не будем забегать вперёд, говоря о выходе в свет этих воспоминаний, считая, что они появятся достаточно скоро и в полном виде. Начиная от битвы при Эйлау до Ватерлоо заслуги Марбо достаточно широко известны, чтобы было необходимо подробно напоминать о них. Лучше подождать, пока он сам о них расскажет. Из штаба маршала Ожеро в 1808 г. Марбо переходит в штаб маршала Ланна, а в 1809 г. — в штаб маршала Массены. Под командованием этих двух знаменитых военачальников он участвует в двух первых Испанских кампаниях. 1 декабря 1808 г. он был ранен сабельным ударом при Агреде, затем получил сквозное пулевое ранение при осаде Сарагосы и в том же году штыковое ранение в бедро и огнестрельное ранение в руку при Цнайме, в тот самый момент, когда было только что подписано перемирие, а его послали в качестве парламентёра для обеспечения переговоров двух вражеских армий о прекращении огня. Как можно заметить, Марбо получает раны везде, и везде он снова возвращается в строй. Никогда он не задерживается в лазарете так надолго, как на поле битвы. От последствий этих ранений его выручает крепкое здоровье. Само его выздоровление носит героический характер. Его смелость и воинский талант спасают его от неудач. Маршалы, командующие армейскими корпусами, находящимися в трудном положении, — все они хотят иметь Марбо в своих штабах, независимо от того, ранен он или здоров. Понятно, что эти маршалы ищут в нём не только бесстрашного воина с саблей в руке, но и серьёзного, образованного офицера, великолепного советника, человека, полного здравого смысла, умного, находчивого, чей разум подчинён смелости, а спокойствие — принятию взвешенных решений. Все эти качества вызывают доверие генералов к молодому Марбо, и они часто останавливают на нём свой выбор. Так проходят десять первых лет его военной карьеры. Он участвует в военных кампаниях под командованием самых известных военачальников Наполеона. Он учится в великой школе — школе императора, наблюдая с близкого расстояния во многих памятных военных кампаниях сильные и слабые стороны этого великого искусства, полного успехов и неудач, расчёта и непредвиденных обстоятельств, великих идей и несчастных случаев. Он овладел секретом этого искусства, и сам сумел поделиться с нами этим секретом в своём посмертном откровении, право унаследовать которое и впервые им воспользоваться он оставил своей супруге.

В 1812 г. капитан Марбо окончательно покидает маршальский штаб. Мы вновь находим его во главе кавалерийского полка (23-го конно-егерского), которым он прекрасно командует на протяжении всей Русской кампании. На Березине именно он защищает переправу наших войск, насколько это делает возможным несчастная судьба Франции. Именно он участвует в отражении вражеских сил, стремящихся раздавить героические остатки наших войск. При Якубове и во время переправы через Березину он ранен выстрелом и ударом пики. Через несколько месяцев, едва выздоровев, он получает в грудь башкирскую стрелу во время сражения при Лейпциге. В битве при Ханау — последнем бою, который наши войска провели на немецкой земле, — к полковнику Марбо возвращается удача, при взрыве зарядного ящика он всего только легко ранен. И, наконец, при Ватерлоо, во время атаки своего полка он получает удар английской пики, а затем, после замечательных подвигов, ещё одну рану, но она не оказалась последней.

Слепая и фанатическая реакция, господствовавшая на протяжении некоторого времени во французском правительстве, вписала фамилию Марбо в список приговорённых к изгнанию 24 июля 1815 г. Реакция не могла не сделать с ним этого. Марбо укрылся в Германии, и там, на бывшем театре военных действий, где мы одерживали наши великие победы, он создал замечательное произведение[157]. За это спустя несколько лет император Наполеон, умирающий на острове Святой Елены, обратился к нему со следующими бессмертными словами одобрения его патриотизму и таланту: «Полковнику Марбо я приказываю: продолжить писать в защиту славы французских армий и дать отпор их клеветникам и отступникам!..»[158]

Реставрация была слишком умна, чтобы хранить обиды на славу императора. Она могла его бояться, но и восхищалась им. Письмо из Вероны, в котором мудрый король Людовик XVIII отдал должное герою Арколе и Пирамид, всегда составляло суть его политики по отношению к тем, кто служил императорскому режиму. Генерал Рапп был у короля адъютантом, наполеоновские маршалы командовали королевскими армиями. Марбо призвали вернуться из ссылки и назначили командовать 8-м конно-егерским полком. В 1814 г., спустя лишь немного времени после восстановления монархии Бурбонов, полковник Марбо был призван командовать 7-м гусарским полком, полковым шефом которого был тогда герцог Орлеанский. Это обстоятельство склонило его впоследствии к сближению с Орлеанской династией (после Июльской революции 1830 г.). Позже Марбо был неразрывно связан с судьбой этой династии. Будучи человеком великого сердца и ума, возможно, ещё более привязанным скорее разумом, чем страстью, к тем принципам Революции 1789 г. и к тем завоеваниям демократической Франции, которые благословила Хартия 1814 г., полный либерального духа, Марбо, в чьей груди билось сердце патриота, совершенно естественно чувствовал симпатию к принцу, принимавшему столь славное участие в 1792 г. в наших первых победах. Этот принц первым в 1815 г. выступил с высокой трибуны Палаты пэров против реакции и против ссылки бонапартистов. Когда герцог Шартрский достиг соответствующего возраста и надо было дополнить военной учёбой прочное блестящее образование, полученное им в университете под руководством знаменитого преподавателя, то Марбо было поручено руководить юным принцем на этом новом пути, открывавшемся перед его умом и его деятельной натурой. Всем известно, что ученик оказал честь своему учителю. С тех пор генерал Марбо (король после Июльской революции произвёл его в бригадные генералы) больше не покидал герцога Орлеанского до самой смерти последнего. Он служил ему и после, оставаясь адъютантом его юного сына. Перед пушками Антверпена в 1831 году; позже, в 1835 году, во время короткой, тяжёлой кампании при Маскаре, где он командовал авангардом; в 1839 году во время экспедиции к Железным Воротам (в Алжире); в 1840 году при атаке на перевал Музайя — повсюду Марбо находился на почётном месте рядом с принцем и делил с ним все опасности. Свою последнюю пулю он получил, тоже находясь рядом с принцем Орлеанским. «…Это вы виноваты, что я ранен», — сказал он, улыбаясь, молодому герцогу, когда его принесли в лазарет. «Как это?» — «Да, Ваше Высочество. Раз не вы сказали в начале боя: «Держу пари, что если один из моих офицеров будет ранен, так это опять будет Марбо?» Вы выиграли свое пари!»