Энцо Феррари. Победивший скорость

Пока Феррари дожидался его приезда, «Скудерия» отбыла на другие соревнования — в Рим, где машины серии 125S должны были принять участие во вторых за свою недол!ую карьеру гонках. В сущности, это была целая серия гонок, которые устраивал местный автоклуб «Prima vera Romana dei Motori». В первых заездах, которые состоялись 25 мая, принимал участие Кортезе. Машины должны были ехать по кольцевой трассе вокруг древнеримских бань, выстроенных императором Каракаллой. На этот раз Кортезе стартовал удачно; возглавлявший гонки Фернандо Ригетти, ездивший на Fiat, модифицированном Стангвеллини, через несколько кругов из-за ошибки в управлении в районе Виале Бакелли на мгновение замедлил ход и, сам того не желая, пропустил Кортезе вперед. Кортезе уверенно лидировал до конца гонок, а Ригетти, у которого начались проблемы с магнето, так и не смог составить ему достойную конкуренцию. Это была первая победа, одержанная машиной, носившей имя Энцо Феррари. Кортезе, возможно, был не самым талантливым гонщиком «Скудерии», но он, близко зная своего босса, по крайней мере понимал, какие чувства обуревали Феррари в тот момент, когда ему сообщили об успехе, достигнутом его машиной.

После этой победы Кортезе продолжил свой победный тур и в течение последующих нескольких недель одержал победы в гонках в Верчелли, Виджевано и Варезе. Во вторых гонках вокруг бань Каракаллы фортуна не была к нему столь благосклонна, как в первый раз, зато он впервые продемонстрировал широкой публике модель 125S с открытыми колесами, без фар и с корпусом, имевшим форму сигары. В июле машины Феррари доминировали в гонках местного значения, и это обстоятельство заставило Нуволари вновь обратить свой взгляд на «Скудерию».

Как только война закончилась, Нуволари оседлал первую же спортивную машину, которая только попалась ему под руку. Эта машина принадлежала новой фирме Cisitalia, чей основатель Пьеро Дузио наложил лапу на разработанный доктором Порше при участии Нуволари проект машины серии «Гран При», который в противном случае достался бы фирме Maserati. На Cisitalia Нуволари не понравилось, и он, прослышав об успехах машин типа 125S, отправился в Модену, чтобы предложить Феррари свои услуги в качестве гонщика — в том, разумеется, случае, если бы им удалось столковаться относительно суммы гонорара. В соответствии с договором, который они подписали, Нуволари должен был получить 145 000 лир за участие в двух гонках. 6 июля в Форли он сел в машину 125S с крыльями и фарами и выиграл гонку, посвященную памяти Луиджи Арканджели, который тоже был в свое время пилотом «Скудерии». В статье «Снова первый», опубликованной британским журналом «Мотор», было сказано следующее: «Нуволари в который уже раз продемонстрировал свои выдающиеся чемпионские качества». Через неделю Нуволари должен был участвовать в соревнованиях в Парме. Интересно, что ночь перед гонками он провел на конкурсе красоты «Мисс Парма», где был одним из членов жюри. На следующий день, когда он стартовал с поула, у него заглох мотор. Это послужило для него, так сказать, поводом, чтобы «еще раз» продемонстрировать свои «выдающиеся чемпионские качества». За восемнадцать кругов он одну за другой обошел четырнадцать машин и, обогнав Ferrari Кортезе, «повел» ее за собой к финишу. Это был первый «дубль», который удалось сделать машинам, носившим имя Феррари. Когда восторженная толпа готовилась уже вытащить Нуволари из машины, чтобы на руках отнести его к подиуму, он, ускользнув от болельщиков и посадив к себе в машину «мисс Парма», сделал по автодрому крут почета. «Когда автомобиль победителя подъехал к боксам, — писал репортер местной газеты, — механики «Скудерии», оттеснив толпу, пересадили Нуволари в другую машину, после чего отвезли его в гостиницу».

Феррари не прогадал: Нуволари отработал свой гонорар до последней лиры. Контракт с Cisitalia не позволял Нуволари участвовать в гонках за Феррари раньше августа; но стоило только великому гонщику освободиться от обязательств перед этой фирмой, как они с Кортезе отправились на гонки в Ливорно.

Бацци, испытывавший машину Нуволари на Виа Абетоне, попал в аварию, в результате чего сломал ногу и три ребра. Нуволари пришлось взять себе машину Кортезе, но проблемы с карбюратором, которые стали хронической болезнью машин серии 125S, заставили его сойти с трассы. После этой неудачи он исчез и не объявлялся на «Скудерии» до весны следующего года.

Тем временем Бацци, Буссо и их инженеры колдовали над новой версией 12-цилиндрового двигателя — с рабочим объемом 1,5 литра и нагнетателем. Этот двигатель Феррари собирался поставить на машины серии 125S Grand Prix, чтобы бросить вызов Alfetta, которые фирма Alfa Romeo достроила и модернизировала в соответствии с послевоенными требованиями. На Alfetta в гонках Гран При должны были выступать такие прославленные асы, как Фарина, Тросси и Варци. К тому времени Варци избавился от наркотической зависимости и женился на женщине, с которой он встречался, пока не познакомился с Ильзе Питч. Поговаривали также, что в гонках будет участвовать и Жан-Пьер Вимиль — талантливый французский гонщик, который, управляя Bugatti, выиграл перед самой войной главный приз в Ле-Мане. В «Скудерии Феррари» дела складывались далеко не лучшим образом: Коломбо, пытавшийся приспособить сконструированный им мотор для гонок Гран При, никак не мог получить желаемую мощность. Джулио Рампони, старый приятель Феррари, работавший за границей, привез Энцо в подарок ящик производившихся в Англии по американской лицензии новейших «облегченных» подшипников коленвала, но и это нововведение не смогло улучшить характеристики двигателя. Его мощность все еще была недостаточной.

Зная, что братья Мазерати готовятся выпустить новую спортивную машину с объемом двигателя 2 литра, Буссо решил увеличить рабочий объем двигателя модели 125S до 1,9 литра. Снабженные новыми моторами две Ferrari должны были принять участие вместе с командой Maserati в «домашней» гонке в Модене. Приехавший из Милана Коломбо с ужасом осмотрел модифицированную Буссо подвеску, вскричал: «Все не так! Придется переделывать» — и переделал все по своему вкусу. Буссо здорово на него рассердился — а заодно и на Феррари — ив скором времени ушел из «Скудерии» на Alfa Romeo. Возможно, Буссо был не так уж не прав, поскольку новые Ferrari 159S на гонках в Модене проявили себя далеко не лучшим образом. Во всяком случае, Альберто Аскари и Луиджи Виллорези, управлявшие новыми Maserati, с легкостью их обошли. Кортезе, правда, удалось на короткое время вклиниться между Аскари и Виллорези, но потом он из-за технических неисправностей вынужден был сойти с трассы. Гонки завершились раньше времени из-за трагического инцидента — Джованни Брако на Delage ударил стоявшую на обочине Ferrari Кортезе, сцепился с ней, после чего, увлекая ее за собой, врезался в толпу зрителей. В результате было множество раненых, а два человека погибли. Фернандо Ригетти, второй гонщик «Скудерии», заменивший Нуволари, но особенными талантами не отличавшийся, закончил гонку лишь на пятом месте.

Впрочем, Ferrari удалось довольно скоро взять реванш. Перед первыми послевоенными гонками на Гран При Турина в команду Феррари вернулся француз Раймон Соммер, выступавший за «Скудерию» еще в 1936 году. Сразу же после старта в парке Валентино в Турине Аскари и Виллорези на Maserati вырвались вперед, стремясь повторить успех, достигнутый ими в Модене. Соммер, над машиной которого механики колдовали даже на стартовом поле, ушел на трассу с секундным опозданием. Включившись в преследование, он сел на хвост Аскари и Виллорези и никому этого места не уступал, пока… пока обе Maserati из-за поломок трансмиссии не сошли одна за другой с трассы. В результате первым пришел Соммер, а «Скудерия Феррари» записала на свой счет победу в гонках Гран При.

Феррари после этой победы вновь захотелось посидеть на той самой скамейке в парке Валентино, где он, глотая слезы, горевал после Первой мировой войны, когда на фирме Fiat его отказались принять на работу. «Я нашел эту скамейку, — писал он, — уселся на нее и, как двадцать пять лет назад, пролил несколько слезинок. Но на этот раз это были слезы радости».

Некоторые исследователи считают, что подобная сентиментальность вовсе не в духе Феррари и он все это придумал, чтобы как-то расцветить миф о собственной жизни, который создавал на протяжении многих лег. Все это, конечно, так, но утверждать, что Феррари в эту минуту вовсе не испытывал чувств, нельзя. Так что в этой истории, как ни круги, есть все-таки рациональное зерно.

Когда сезон подходил к концу, Феррари решил, что все, в общем, складывается у него неплохо. Он записал на свой счет несколько весьма значимых побед и лишь однажды потерпел по-настоящему серьезное поражение. Но его нынешние успехи кардинально отличались от довоенных, когда он работал на фирму АНа Romeo и вынужден был полагаться на ее деньги, технологию и машины. Теперь он был сам себе хозяин и прокладывал дорогу в мир большого автоспорта исключительно собственными силами. Как выяснилось, добиться успеха в разрушенной войной Европе, где многие известные в прошлом автопроизводители находились в упадке, с его талантами и опытом было не так-то сложно — даже с такими несовершенными сравнительно машинами, которые ему удалось выпустить. Однако такое положение не могло длиться вечно, и он, отдавая себе в этом отчет, считал, что отныне его главная задача — всемерно совершенствовать технику.

После побед, которые одержали машины «Скудерии», у Энцо снова появились солидные клиенты. Первыми были два миланских графа и некий русский князь, которые раньше всех поняли, что маленькие юркие Ferrari в скором времени станут пользоваться у состоятельных любителей гонок большим спросом. Братья Габриэле и Зоаве Бесана, представители одного из самых знатных семейств Ломбардии, в конце 1947 года заказали для себя Ferrari 166 Spider Corsa — новую модель компании. В том же году князь Игорь Трубецкой женился на Барбаре Хаттон — внучке и наследнице миллионера Вулворта. Князь Игорь, у которого за душой не было ни цента, стал ее четвертым мужем — всего же у Барбары их было семь — и первым, кому она подарила в день свадьбы дорогую машину. Воспользовавшись щедростью далеко уже не юной супруги, князь выбрал себе ту же модель, что и братья Бесана, — 166 Spider Corsa с объемом двигателя 2 литра.

Своих клиентов циничный Феррари со временем стал делить на три категории — «спортсменов», «пятидесятилетних» и «эксгибиционистов». В соответствии с этой своеобразной классификацией Трубецкой относился к «спортсменам». «Такого рода покупатели обыкновенно принимали участие в гонках на своих машинах, — писал Феррари. — Причем кое-кто их них не оставлял этого занятия несколько лет — если, конечно, оно не прискучивало ему после одного-двух заездов». В этом смысле Феррари пристроил свою 166 Spider Corsa с кузовом работы дизайнера Аллемано весьма удачно. В начале мая 1948 года Трубецкой в паре с Клементе Биондетти выиграли на этой машине гонки Тарга-Флорио на Сицилии — первые крупные международные соревнования, в которых принимали участие автомобили марки Ferrari. Неизвестно, правда, какую часть этой сложной трассы прошел князь Игорь лично — с ним в качестве второго пилота ехал тосканец Биондетти, который был не только богатым прожигателем жизни, но еще и отличным водителем. Можно не сомневаться, что на самых трудных отрезках пути он брал управление на себя. Как бы то ни было, но этим двум молодым светским львам удалось пройти расстояние в 600 миль (ехали только по не поврежденным вой пои дорогам, соответственно протяженность трассы увеличилась) за 12 часов 12 минут, показав среднюю скорость 55 миль в час, и опередить на 16 минут пришедшего вторым Таруффи. Последний управлял машиной марки Cisitalia 202 «купе» с двигателем 1100, имевшим вдвое меньше мощности, чем мотор Ferrari. Интересно, что именно Cisitalia 202 «купе» с изготовленным из легких сплавов кузовом считается в наши дни одним из классических образцов итальянского автомобильного дизайна.