Энцо Феррари. Победивший скорость

Глава шестая

Победы в Ле-Мане, «Mille Miglia» и Тарга-Флорио обеспечили Феррари отличную рекламу и значительно расширили крутого клиентуры, которая по преимуществу состояла из состоятельных молодых людей Ломбардии, Эмилии и Пьемонта. Увеличение продаж позволило Феррари создать прочную материальную основу для своего предприятия и проводить в жизнь программу но созданию машин для гонок Гран При. В этих гонках, по разумению Феррари, главным его конкурентом являлась фирма Alfa Romeo, с которой его связывали долгие запутанные отношения, где острая неприязнь к руководству соседствовала с ностальгическими воспоминаниями и неподдельным восхищением перед достижениями ее сотрудников.

Руководство Alfa, вдохновленное успехом предыдущего года, продолжало вкладывать крупные средства в разработку и производство машин Формулы-1. К началу сезона 1951 года в составе команды Alfa не произошло никаких изменений: ее лидером по-прежнему оставался Фарина, стремившийся подтвердить свое чемпионское звание, вторым пилотом был Фанхио, а третьим — Фаджиоли. Инженер Коломбо, продолжавший совершенствовать Alfetta, выпустил ее очередную модификацию — Tipo 159, которая, впрочем, внешне мало отличалась от машин предыдущих серий. Феррари же делал ставку на модель 375 с двигателем без нагнетателя и с рабочим объемом 4,5 литра. Он был уверен, что маленькие Alfetta, конструкция которых разрабатывалась еще в довоенные годы, устарели и рано или поздно уступят новым машинам, созданным Лампреди.

Alfa, по обыкновению, во второразрядных гонках не участвовала, но Феррари, считавший, что для паблисити «Скудерии» важна каждая победа, посылал свои машины и своих гонщиков на все мало-мальски значимые соревнования. При отсутствии конкуренции со стороны фирмы Alfa Romeo Виллорези выиграл гонки в Сиракузах и По, а Аскари — в Сан-Ремо. Тони Вандервелл, купивший Ferrari 375 пятидесятого года выпуска, перекрасил ее в зеленый цвет и под названием Tinwall Special 2 выставил на гонки в Силверстоуне, проходившие в мае 1951 года. В день гонок не переставая шел проливной дождь, и организаторы соревнований на Кубок газеты Daily Telegraph из соображений безопасности остановили гонки уже после шестого крута. Первым завершил шесть кругов Тони Вандервелл, сумевший обойти на хорошо знакомой ему трассе новую Alfa Romeo 159, которую руководство фирмы решило обкатать в преддверии открывавшегося через два месяца сезона гонок Гран При. Свой успех Тони отметил небольшим импровизированным банкетом с шампанским, проходившим в принадлежавшем ему огромном трейлере, где гонщики и механики укрывались от дождя. Этот трейлер фотограф Луи Клемански впоследствии окрестил «передвижным банкетным залом Тони Вандервелла».

В начале нового сезона порядок распределения мест на подиуме по сравнению с прошлым годом почти не изменился. Гран При Швейцарии в Берне выиграл Фанхио (второе место занял выступавший на Ferrari Таруффи), а Фарина пришел первым в Спа. Потом Фанхио после упорной борьбы с Аскари занял первое место в Реймсе. Но после Реймса в «Скудерию» пришел новый гонщик, и борьба за первенство между командами Alfa и Ferrari разгорелась с новой силой.

Нового гонщика «Скудерии» звали Хосе Фройлан Гонзалес. Он родился в Аргентине и начал свою карьеру, участвуя в гонках на большие дистанции (серии «turismo carretera»). Поскольку его старший брат, участвуя в гонках, разбился насмерть, Хосе, чтобы не волновать родителей, выступал под псевдонимом Кануто или Монтемаро. В 1950 году Хосе Гонзалес выиграл гонки на Приз президента Перона. На своей маленькой Ferrari 166 он обошел лучшего гонщика Аргентины Фанхио, управлявшего куда более мощной машиной — Mercedes W163. Эта победа снискала ему немалое уважение со стороны Феррари, который, отметив его способности, предложил ему принять участие в гонках Гран При. Получив подъемные от аргентинского правительства и АКА, Гонзалес отбыл в Старый Свет, став, таким образом, вторым, после Фанхио, аргентинским пилотом, которому выпала честь выступать за элитную европейскую команду. Гонзалес был на одиннадцать лет младше Фанхио и был его полной противоположностью — во всех отношениях. По сравнению с маленьким, щуплым Фанхио он обладал мощной комплекцией и едва втискивался в тесное пространство одноместной кабины гоночного болида. Его манера вождения отличалась агрессивностью и непонятной для окружающих непредсказуемостью. «Фанхио шел по трассе, почти не меняя скорости — как хорошо отрегулированный механизм, — писал Феррари, — в то время как у Гонзалеса периоды яростных, на пределе техники и человеческих возможностей атак сменялись фазами своеобразной апатии, когда он двигался в ровном, размеренном ритме, будто набираясь сил для очередной атаки. Иногда он, возглавляя гонку, неожиданно сбрасывал скорость, пропуская соперника вперед, но, стоило ему только оказаться в хвосте, начинал бешено атаковать, обходя одного соперника за другим». Вне всякого сомнения, Гонзалес был человеком весьма колоритным. В Аргентине его прозвали Эль Кабезон — Дикарь, в Европе же он по лучил прозвище Пампасский Бык. Друзья обычно звали его Пене или Пепито.

На Гран При Франции Гонзалес пришел вторым. В тот день стояла удушающая жара. Зато в Силверстоуне (Северный Хемптоншир), на Гран При Великобритании, вошедшем в историю «Скудерии Феррари», было довольно холодно. Гонзалес получил менее доработанную и совершенную машину, нежели его напарники Аскари и Виллорези. Несмотря на это, в квалификации ему удалось показать лучшее время, в результате чего команда Alfa Romeo лишилась своего традиционного первого места на стартовом поле. 14 июля, в день гонок, Гонзалес со старта захватил лидерство. Потом его обошел Фанхио и некоторое время возглавлял гонку, но Гонзалес на середине дистанции восстановил статус-кво. Когда Аскари из-за поломки коробки передач сошел с трассы, а Виллорези из-за проблем со сцеплением вынужден был сбросить скорость, Гонзалес продолжал мчаться вперед, не сбавляя темпа. Частые остановки на дозаправку не позволили гонщикам, выступавшим на Alfetta, обойти Ferrari Гонзалеса, и он лидировал до конца. На последнем перед финишем пит-стопе Гонзалес сделал было попытку уступить свое место в кабине первому пилоту команды Аскари, но тот ему этого не позволил. Гонзалес сорвался с места, выехал на трассу и первым закончил гонку, опередив более чем на минуту следовавшего за ним Фанхио. Третье место занял Виллорези. Когда большая красная Ferrari победителя, сделав по автодрому круг почета, подъехала к боксам, механики и сотрудники «Скудерии» вынесли Гонзалеса из машины на руках, после чего он попал в объятия своей супруги Амалии.

После этого триумфа Ferrari репортеры, освещавшие гонки, чуть ли не в один голос стали утверждать, что от ныне фирма Alfa Romeo лишилась главенствующих позиций в гонках Гран При. Между тем, когда менеджер команды Федерико Джиберти позвонил в Модену и сообщил Феррари о достигнутом Гонзалесом успехе, Энцо испытал весьма сложные и противоречивые чувства. Как ни крути, он побил фирму, которой служил на протяжении почти двадцати лот и которой в значительной степени был обязан достигнутому им успеху. «На глазах у меня появились слезы радости, — писал Феррари, — к которой, впрочем, примешивалось горькое чувство утраты: временами возникало такое чувство, будто я убил собственную мать».

Что ж, если Феррари и впрямь сразил Alfa Romeo на автодроме в Силверстоуне, то на Нюрбургринге он ее, образно выражаясь, закопал. Аскари, выигравший в квалификационных заездах поул, со старта захватил лидерство и никому его не уступил. Первым добравшись до финишной черты, он вписал в свой актив победу в самых престижных международных соревнованиях, какие только существовали в автоспорте. Второе место на Нюрбургринге занял Гонзалес. Следующую победу Аскари одержал на «родном» автодроме в Монце; следовавший за ним как тень Гонзалес снова поднялся па вторую ступеньку подиума. Во время последней гонки сезона в Барселоне обстановка была напряженная. Фирма Alfa Romeo начала самую настоящую психическую атаку на своих конкурентов, распустив слух, что Alfetta снабжены дополнительными баками, благодаря чему заезжать на дозаправку им не придется. На самом деле это было чистой воды блефом, но Фанхио, к примеру, об этом не знал: руководство фирмы боялось, что он выдаст секрет своему земляку Гонзалесу. Только в самую последнюю минуту Коломбо подошел к находившемуся на стартовом поле Фанхио и как нив чем не бывало объявил ему, что гонки будут проходить в обычном режиме. Впрочем, как ни старалась Alfa спутать планы своих соперников, непоправимый вред «Скудерии» нанес не кто иной, как сам Энцо Феррари. Неправильно определив характеристики дорожного покрытия, он велел установить на свои машины колеса и шины меньшего диаметра. К несчастью, асфальтовое покрытие трассы «Пенья-Рин» в Барселоне оказалось куда более абразивным, нежели Инженьере мог себе представить. Невиданный износ резины заставил Аскари заезжать на пит-стоп, чтобы сменить колеса, каждые девять кругов. Воспользовавшись неожиданно обретенным преимуществом, Фанхио без труда обошел Аскари и выиграл третий Большой приз сезона, что автоматически сделало его чемпионом в этом классе. Еще до начала гонок кандидаты на чемпионский титул Фанхио и Аскари договорились, что оплачивать праздничный банкет будет победитель. Банкет состоялся в ресторане «Савини» в Милане и обошелся Фанхио, включая расходы на латиноамериканский оркестр, в 30 000 аргентинских песо. После этого Фанхио вернулся в Аргентину, где жители Буэнос-Айреса устроили ему триумфальную встречу, а чета Перон пригласила на обед в президентский дворец. Аскари же уехал а Модену, чтобы обсудить с Феррари стратегию и тактику команды в следующем сезоне гонок Гран При.

Был один гонщик, о котором они в своем разговоре не упомянули, хотя он того стоил. Речь идет о молодом англичанине Стирлинге Моссе, который в 1949 году участвовал в гонках вокруг озера Гарда, управляя крошечным Cooper, снабженным мотоциклетным мотором с объемом в один литр. В следующем году он выиграл гонки в Монако для машин Формулы-3, а в гонках Фор-мулы-2 вокруг древнеримских бань императора Каракаллы был третьим, уступив лишь Аскари и Виллорези, выступавшим на Ferrari. Управляя маленькой английской машиной HWM, он в 1951 году принял участие в Гран При Швейцарии, где занял восьмое место, уступив только автомобилям Ferrari и Alfa Romeo, имевшим вдвое большую мощность. Наблюдавшие за этими гонками менеджеры известных команд отметили про себя, что на одном особенно сложном отрезке пути он показал второе после Фанхио время. Феррари отправил молодому англичанину письмо, в котором предложил ему выступить за «Скудерию». Такое лестное предложение не могло не заинтересовать Стирлинга Мосса, и он, сделав по пути домой крюк на своем Morris Minor, заехал в Модену.

Феррари и Мосс вели деловой разговор на французском языке. Для начала владелец «Скудерии» предложил Стирлингу принять участие в гонках в Бари — в том случае, если новая четырехцилиндровая Ferrari, которую Энцо намеревался ему передать, будет готова к 9 сентября, дню начала соревнований. Мосс отвечал осторожно и ничего не обещал: британская фирма BRM давно уже имела на него виды, и он, как патриот своей страны, стремился сделать все от него зависящее, чтобы новая английская команда достойно зарекомендовала себя в гонках Гран При. Тем не менее, вернувшись в Англию и посоветовавшись с отцом, он решил принять предложение Феррари и вылетел вместе с Моссом-старшим в Рим, откуда они — уже на поезде — отправились к месту гонок. Приехав в Бари, Стирлинг первым делом отправился в боксы «Скудерии Феррари», чтобы выяснить, пришла ли предназначавшаяся ему новая четырехцилиндровая машина. Находившийся в боксах механик сказал, что ничего ни о каком Стирлинге Моссе не знает и что машина находится в распоряжении