Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Вступление в борьбу казаков

Негодование на водворившуюся власть все росло, новая власть не только не умела, а просто не приняла никаких мер для организации питания горожан. Подвоз из станиц и деревень прекратился, базары опустели. Жители богатого продуктами питания края стали голодать. Казаки и крестьяне, не уверенные, что их продукты будут реквизированы или просто отобраны, не везли на продажу. Не приняв мер, большевики усилили реквизиции посылкой вооруженных отрядов, что окончательно возмутило казаков.

Находящаяся в 4—5 верстах от Новочеркасска станица Кривянская больше всего страдала от реквизиции и самочинных шаек. В конце марта казаки этой станицы прогнали приехавших за продуктами. А появившийся отважный есаул Фетисов[441] собрал 300—400 казаков своей станицы, повел их на Новочеркасск, с налету захватил город. Красные властители со своими охранительными отрядами бежали в Ростов.

Радость в городе была всеобщая. Но нужно удержаться. Между тем казаки, сделав свое дело, кроме двух-трех десятков более старых казаков, вернулись в свою станицу.

Кому-то нужно было организовать оборону. Я примкнул к некоторым уцелевшим казачьим начальникам и офицерам. Мы собрались в атаманском дворце, опустевшем от сбежавшей красной власти. Образовался центр вроде штаба. По городу расклеили призыв отстоять город. К вечеру нас собралось до 300 из бывших офицеров и оставшиеся кривянские казаки. Появился казачий политический деятель и член Войскового Круга Георгий Петрович Янов[442], взявший на себя организацию гражданской власти. Во главе обороны стал немолодой казачий полковник К.С. Поляков[443]. Последний, видимо, был мужественный казак, назвал себя Главнокомандующим нашим отрядом, но в отдаче распоряжений был слабоват. Янов обратился ко мне, как к бывшему офицеру Генерального штаба, помочь, я согласился.

Из городского арсенала удалось достать винтовки и патроны, чем и вооружились. Для обороны были составлены три отрядика под командой казачьих офицеров. Более сильный – на юг, на полдороге к Ростову, куда бежали красные главари; другой – на север, к угольным копям, рабочие которых были наиболее преданными новой власти; наконец, самый слабый – на запад; на востоке была наша спасительница Кривянка. Для поддержания в городе порядка были поставлены караулы – к водокачке, электрической станции и т. д.

Понятно, наши слабые силы едва ли смогли бы удержать город, но нужно было показать пример, что, пока красные еще не сорганизовались, мы можем давать им отпор.

Наша горсточка, оборонявшая со стороны Ростова, несла потери, но мужественно задерживала красных, пока к вечеру четвертого дня не была обойдена с обоих флангов в районе станицы Аксайской и вынуждена отойти к окраинам города.

Оставаться в городе после всего пережитого раньше, а теперь особенно из-за озверелых красных, было невозможно. Отходить можно было лишь через Кривянку, но и к ней приходилось добираться кружным путем.

Собравшиеся в атаманском дворце, во главе с Главнокомандующим К.С. Поляковым, Г.П. Яновым и др., решили идти пешком в станицу Кривянскую. Разослав распоряжение с указанием собираться в этой станице и захватив приготовленную сумку с кое-какими вещами, я побежал догонять ушедших. Оказалось, что нашелся казенный автомобиль с шофером-казаком, не ушедшим с бежавшими комиссарами. Водрузившись в него и пригласив и меня, всего до десятка человек, мы поехали в указанную станицу.

Уже стало совсем темно, когда мы добрались до Кривянки, где атаман станицы гостеприимно принял нас, угостил чаем со свежим белым хлебом, что уже для нас в городе сделалось редкостью. Хотя распоряжением большевиков атаманы заменялись сельсоветом, но в большинстве станиц это не было выполнено, даже здесь, в ближайшей к Новочеркасску станице. Все же здешний атаман, из-за близости к городу, рекомендовал нам перейти далее верст на 15—20, в станицу Заплавскую, для перевозки собрал несколько подвод. Поздно ночью мы усталые добрались в Заплавы, где устроились спать на столах станичной школы.

Еще не рассветало, как мы были разбужены набатом церковного колокола. Атаман станицы собрал своих казаков для решения, ввиду нашего прибытия, – как быть?

Станичный сбор решил немедленно собрать от станицы пешую дружину и не допускать сюда красных.

За подписью Главнокомандующего полковника К.С. Полякова были разосланы распоряжения в ближайшие станицы, Бессергеевскую, Богаевскую и др., с требованием мобилизовать по пешей дружине. Образовался отряд в несколько тысяч, который установил фронт обороны против Новочеркасска. Мы все, для примера казакам, решили по очереди находиться при станичных дружинах, где пришлось выдержать ряд попыток красных отрядов опрокинуть наши дружины, причем одна очень жестокая, при участии артиллерии противника, чему мы могли противостоять лишь огнем винтовок.

Заплавская станица явилась центром и ядром, к которому начали присоединяться восстающие.

Короткий налет казаков есаула Фетисова Кривянской станицы дал повод образованно в Заплавской станице первоначального очага восстания донских казаков.

Радио в то время у нас не существовало, и мы не знали, что происходит, не только в мире, но и в ближайшем окружении. Питались слухами, часто разноречивыми. Разослали гонцов и разведчиков. Начали получать сведения о возвращении с Кубани Добровольческой армии, которая подходила к задонским станицам. Связались с отрядом походного атамана генерала Попова. Последний, узнав о нашем восстании казаков, из Сальских степей и Зимников подтянулся к среднему течению Дона. Начали доходить данные о занятии немцами Киева и продвижении их к востоку.

Хотя у нас собралось более пяти тысяч пеших казаков и несколько сот конных и мы были сильнее, чем отряд генерала Попова, но последний представлял собой преемственную, законную власть, мы донесли ему о себе и о сложившейся у нас обстановке, предоставили себя в его распоряжение.

Генерал Попов со своей стороны дал освещение о других местах области, предложил вступить в командование нашей Заплавской группы полковнику Генштаба казаку С.В. Денисову[444], которому держать установленный фронт против Новочеркасска, не допуская большевиков в глубь области. Наш Главнокомандующий, получив благодарность, отзывался. Денисов, с которым я был дружен и оценил в наших действиях его скромность, уговорил меня не покидать его. Я, как не казак, отказывался от каких-либо назначений, но, оставаясь при отряде, помогал чем мог.

В дальнейшем я не буду описывать наши боевые действия, сперва оборонительные, а затем атакующие, и взятие Новочеркасска на второй день Пасхи, 23 апреля 1918 года (ст. ст.), т. к. с этого времени наши действия вошли в историю и достаточно освещены в печати.

За время походной и боевой эпопеи я сблизился с казачеством и был избран Ольгинской станицей почетным казаком.

Теперь, вспоминая давно минувшие события в описанных Заплавах, все дружно встретили П.X. Попова, тут же оказался и Генштаба Ив. Ал. Поляков[445], вступивший в должность начштаба отряда Денисова. Никому, да, вероятно, и Попову и Полякову, не могло прийти в голову, что много лет спустя они окажутся в Нью-Йорке как конкуренты и оба будут одновременно Донскими атаманами.

А в чем же тут дело? Расхождений – ни политических, ни в любви к Дону – у них не могло быть. Оба окончили нашу академию Генштаба, оба считают себя русскими и не представляют себе Дон иначе как составную часть России. Расхождения у них лишь в возрасте: Попову перевалило за 90, Полякову около 70, а также в том, что Поляков участвовал в боях, а Попов был начальником военного училища в Новочеркасске. А сколько вокруг них образовалось злобы и вражды! Где же причина несогласия? Полагаю, что несогласие нужно искать еще во времени избрания на Дону атаманом популярного П.Н. Краснова. Попов, по избрании Краснова, не получил ожидаемого поста командующего Донской армией, вероятно, как не участвовавший на фронте Великой войны, и перешел на сторону образовавшейся оппозиции, которая вела злостную пропаганду против Краснова. А Поляков оставался на посту начальника штаба Донской армии вплоть до ухода Краснова с атаманского поста. Теперь в эмиграции вся бывшая оппозиция стоит за Попова, несмотря на то что последний по старости помещен в старческий дом. Поляков же поддерживается сторонниками широко известного среди казачества бывшего популярного атамана П.Н. Краснова, трагически погибшего (выдан англичанами советской власти).