Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

* * *

В назначенный день приема у гетмана мы все, пользуясь данным в мое распоряжение автомобилем, отправились в дом, где жил Скоропадский.

Войдя всей миссией в кабинет последнего, я представил лиц миссии и начал приготовленное мое приветствие от Краснова, начав с обращения «ясновельможный пан гетман», но Скоропадский перебил меня, поблагодарив за добрые слова, которые я хочу ему передать, и просил всех сесть и заняться делами, целью коих был приезд в Киев донской миссии.

Я начал с того, что, указывая на генерала Черячукина, доложил, что он назначен в нашу миссию Красновым в предположении – если гетман не будет иметь что-либо против – остаться здесь представителем от Дона, после нашего отъезда.

– Отлично, я охотно буду иметь дело с генералом Черячукиным и против его назначения ничего не имею. Я вкратце имею представление о задаче вашей миссии, и меня интересует то, в чем лично мог бы вам помочь?

Я просил Черячукина изложить нашу задачу, что он прекрасно сделал, не затемняя деталями главного – нашего боевого снабжения.

– Я готов лично во многом помочь, но по некоторым вопросам мне необходимо переговорить с правительством. Во всяком случае, ваши железнодорожные и хозяйственные дела встретят полное сочувствие, а потому с завтрашнего дня можете начать переговоры с соответствующими министрами. Что же касается оружия и перехода к вам, вопросы более деликатные, прошу тебя и генерала Черячукина в ближайшие дни зайти ко мне.

Затем гетман интересовался, как идут дела у казаков на фронте, и, извинившись, что должен принять еще ряд лиц, просил остаться на завтрак, который состоится вскоре.

На завтраке обстановка оказалась та, что и за обедом при моем посещении. То же окружение, та же скромная сервировка. В конце, перед подачей кофе, гетман поднялся и со стаканом красного вина выпил за здоровье атамана Краснова и донского казачества, пожелав успеха в борьбе. Я хотел было ответить, но Скоропадский заявил, что понимает мое желание выпить за его здоровье, благодарит заранее, т. к. не любит тостов, просит у миссии извинения, что должен нас покинуть, и, попрощавшись, вышел.

Выйдя от гетмана, чтобы поделиться впечатлениями, всей миссией зашли в ближайшее кафе. Наш дипломат Карасев был крайне возмущен приемом и, как только мы сели, первым заговорил:

– Что это за прием дипломатической миссии: пригласил на завтрак, на котором были кто хотел, накормил как в затрапезной, пьет здравицу плохеньким красным вином, не мог распорядиться подать шампанское и даже к кофе не дал ни коньяку, ни ликеру… Безобразие!..

Но наш скромный «купец» сразу же его пристыдил:

– А вы бы лучше посмотрели на себя, в каком вы сами поехали виде на дипломатическое представление, – две ночи где-то пропадаете, являетесь в вагон среди ночи, хоть бы посовестились проводника, утром на вас лица нет, посмотрите на себя в зеркало, плохо выбриты, да и галстук куда-то свернулся.

Я рад был, что наш «купец» отделал пьяницу, позорившего работу миссии, и от себя добавил:

– Мы находимся как бы в походной обстановке, и цель нашей миссии не в роскошных приемах, а добиться выполнения возложенных на нас атаманом задач.

Затем я объяснил миссии, что вопросы снабжения очень щепетильны и решение их главным образом зависит от немцев, поэтому гетман в разговорах со всей миссией предпочитает их не затрагивать, о чем мне и объяснил за завтраком, и поговорит о них, когда я с Черячукиным будем у него.