Пепел власти

Глава 5

В тот день речного дракона нам увидеть так и не удалось, но мы провели на реке весь день до самого заката. Рейг много болтал, при тесном общении он оказался, в общем-то, даже ничего. И Тай вечером сказала, что Рейг хоть и забияка, но сегодня вел себя не как засранец.

Мы договорились с Рейгом, что и следующим утром отправимся на реку. Вдруг завтра нам больше повезет и все же удастся увидеть дракона.

На печи доходила до готовности уха из сегодняшнего улова, аппетитно пахло травами, которые я только туда добавил. Мы ждали Эл с работы и готовили с Тай ужин. Хотя по большей части готовил я сам, но и Тай помогала как могла.

Мы весело обсуждали сегодняшний день, а сестра то и дело восклицала:

— Ух! Знал бы ты, Тео, как я тобой горжусь! Как здорово ты навалял этому Дезу! Вот так ему — на! — Тай продемонстрировала удар и снова продолжила восклицать: — Я вообще не ожидала! Да и остальные! Ты видел их глаза? Но теперь я знаю. Теперь мне с тобой никогда-никогда не будет страшно. Ты настоящий защитник, братец.

И, в общем-то, настроение у нас было развеселое. Но все изменилось, когда с работы вернулась Эл.

Она вошла в дом и уставила на меня тяжелый, мрачный взгляд. Еще секунду назад хохотавшая Тай тут же замолчала. Даже Иска быстро шмыгнула прочь в приоткрывшуюся дверь, не выдержав этой тяжелой обстановки.

Обычно Эл приносила с работы свежий хлеб и иногда булки с маком. Но сегодня она пришла с пустыми руками.

Эл долго смотрела на меня, не произнося ни слова. Да ей и не нужно было говорить, и так все ясно. Дез нажаловался своим родителям, а зная истеричный нрав мамаши Деза, та наверняка примчалась в пекарню и закатила там истерику.

Ну а еще, Эл без устали мне напоминала, что я не должен выделяться и привлекать внимание. А сегодняшний инцидент явно трудно назвать чем-то заурядным. Хотя с другой стороны — ведь мальчишки нашего возраста всегда дерутся.

— У меня не было выбора, — не выдержав, сказал я.

— Тео защищал нас! — тут же подхватила Тай. — Их было больше, если бы Тео его не ударил, они бы избили нас.

Эл даже не взглянула на дочь, а продолжала смотреть на меня с тяжелым укором.

— Я не мог поступить иначе, — почти по слогам сказал я.

— Вы наказаны, больше ни шагу из дома, — сухо отчеканила Эл.

— Это нечестно, мама! — обиженно воскликнула Тай. — Их было больше, они первыми начали нас задирать. Это их нужно наказывать, а не нас.

— Довольно! — прикрикнула Эл на Тай, чего обычно за ней никогда не наблюдалось.

Такой злой я ее видел впервые. Видимо, мамаша Деза не только устроила истерику.

Я встал и начал разливать горячую уху по тарелкам.

— Как дела на работе? — поинтересовался я, решив хоть немного разрядить обстановку и сменить тему.

— Я больше не работаю в пекарне, — мрачно ответила Эл.

Я оглянулся и в непонимании вскинул брови.

— Почему? Ты-то здесь при чем?

— Потому что Лоренс двоюродный брат Эрики Дикас, — в голосе Эл прозвучало сожаление и безысходность: — Она буквально заставила его меня уволить.

Ясно, Мамаша Деза оказалась сестрой владельца пекарни, где работал Эл. Чертов Файгос! Здесь же все кем-то кому-то приходятся.

— Мне жаль, — сказал я и поставил тарелку с ухой перед Эл.

Она не ответила, а только грустно поджала губы.

— Ничего, мамочка. Ты у нас умная, найдешь себе другую работу, — Тай погладила мать по руке и принялась есть.

На само деле Эл вообще не нужна была работа. У нас было много драгоценностей Девангеров, и мы и пяти процентов от них не потратили на покупку этого дома. Эл даже козу, лошадь и десяток кур умудрилась купить с заработанного самостоятельно. Потому что Элайна боялась, что продажа таких дорогих украшений обязательно привлечет к ней внимание. Ее могли обвинить в воровстве или отправить на допрос, чтобы выяснить, где она их взяла. И, конечно же, она не рисковала.

Да и, в общем-то, мы не голодали и жили нормально. У нас было небольшое хозяйство и огород, а заработков Эл хватало на все остальное. А теперь, видимо, нужно будет что-то придумать, пока Эл не найдет другую работу.

Ужинали мы молча. Только один раз Тай нарушила молчание и, взглянув на полную кошачью миску, произнесла:

— Иска почему-то есть не пришла.

В таком же молчании мы отправились спать.

Дом у нас был небольшой. Кухня, которая одновременно была и местом отдыха. Еще была маленькая комната, где у нас стояла широкая железная бадья для купания, таз для умывания и корыто для стирки. Мы звали ее чистой комнатой. Имелись две спальни: одну маленькую занимала Эл, другая была разделена на две части широкой шторой, в которой спали мы с Тай.

Изначально Эл хотела, чтобы я спал в отдельной комнате, а они с Тай вместе. Но Тай слишком протестовала по этому поводу, сказав, что будет спать только со мной. На самом деле ей просто нравилось, что по ночам мы могли болтать, а иногда я ей рассказывал земные сказки, перестраивая под мотивы местного фольклора.

У Эл же на сказки не было сил, после работы она спала без задних ног.

Я уже почти засыпал, когда меня разбудила Тай-Тай.

— Тео, — грустно протянула она, легонько потрепав меня за плечо и заставив открыть глаза.

Тай стояла у моей кровати в ночной сорочке, ее печальные глаза блестели в темноте, я привстал в постели.

— Что случилось? Страшный сон приснился?

— Нет, — закачала она головой. — Иска не пришла, я не могу без нее уснуть.

Это действительно было странно. Кошка всегда ложилась со своей маленькой хозяйкой и уходила лишь тогда, когда Тай засыпала.

— Может, дверь заперли, и она не смогла вернуться в дом? — предположил я.

— Нет, — снова грустно протянула Тай-Тай. — Я проверяла, дверь приоткрыта. Я звала ее, но она не пришла.

— Ладно, — я откинул одеяло и встал. — Пошли поищем твою Иску.

На улице начал накрапывать дождь и дул холодный ветер. Я вернул Тай и заставил взять нам шерстяные накидки. Одевшись и кутаясь в накидки, мы отправились на поиски Иски.

Приходилось звать кошку шепотом, чтобы не разбудить Эл. Ей бы не понравилось, что мы шастаем по улице ночью, когда она вообще запретила нам выходить из дому.

— Давай разделимся, — предложила Тай. — Ты пойдешь с той стороны забора, а я с другой. А еще нужно заглянуть в курятник и конюшню, вдруг она там уснула.

Я кивнул, и мы с Тай разошлись в разные стороны.

То, что Тай назвала забором, было лишь небольшим деревянным ограждением и служило оно здесь не столько для безопасности или защиты от воров, сколько для того, чтобы обозначить границы нашей земли, ну и еще чтобы куры не разбегались.

— Иска, Иска! — громким шепотом звал я, высматривая кошку.

В темноте я сейчас видел еще лучше, чем тогда, когда осознал, что мое зрение необычное. А теперь эту способность научился переключать. Я мог видеть обычно, как все люди, мог включать ночное зрение, а еще мог видеть магию. Правда, с последним все обстояло куда сложнее, и я весьма плохо умел пользоваться этим зрением. Но если мне приходилось смотреть на магический предмет, я сразу же видел магический фон и даже мог по цвету определить его предназначение.

Я прошел вдоль забора, но кошки нигде не обнаружил. Зашел в конюшню и в курятник, но и там ее не было. Решил обойти задний двор и встретиться с Тай с обратной стороны. Но как только я вышел из курятника, услышал жалобный плач и всхлипы сестры.

Я поспешил к ней.

Тай сидела прямо на сырой от дождя земле и прижимала к груди безвольно обмякшую Иску. Сестра, зажмурившись, раскачивалась туда-сюда и горестно поскуливала.

— Эй, Тай, — я осторожно подошел и присел рядом.

— Кто-то ранил ее, Тео. Кто-то хотел убить нашу Иску, — отчаянно протянула Тай и отчаянно всхлипнула. — Кому она могла помешать, Тео? Она ведь самая хорошая и добрая кошка, она же никому никогда не вредила.

Тай гладила Иску, ее руки были перепачканы кровью, Тай еще не поняла, что кошка не ранена, она мертва.

— Дай ее сюда, посмотрю, — протянул я руки.

— Ее еще можно вылечить, Тео? Можно ведь? — с надеждой спросила Тай, уставив на меня полные слез глаза.

Я взял уже холодную и начавшую коченеть Иску из рук сестры. Она все это время не сводила с меня молящий взгляд. Я видел, как сильно она хочет, чтобы я сказал, что ничего страшного, что Иска путь и ранена, но мы ее вылечим, и она скоро поправится. Но я не мог ее обмануть.

Иске какой-то жестокий ублюдок перерезал горло. И я даже не сомневался, что этого ублюдка зовут Дез.

— Она мертва. Мне жаль, — сказал я.

Тай громко всхлипнула и зарыдала.

От ее слез становилось невыносимо. Я снова ощутил боль, эмпатия вернулась, и я чувствовал то же, что и Тай. Наверное, это произошло, потому что между нами была связь. Я чувствовал ее горе и отчаяние так же сильно, как собственное.

Мне захотелось успокоить Тай и забрать ее боль, как когда-то я забрал боль Эл. Я протянул руку и коснулся ее плеча, пожелал изо всех сил избавить ее от боли, но ничего не вышло. Унять душевную боль слишком сложно, куда сложнее, чем телесную. Для этого нужно завершить грань эмпатии, а я ее толком даже не открыл.

Я по-прежнему держал на руках труп Иски. Ее шерстка быстро намокала от моросящего дождя, но я все равно чувствовал под пальцами слипшиеся от крови клоки.

Мне хотелось, чтобы Иска была жива, чтобы Тай не плакала, не горевала. И это чувство было таким сильным, что я вдруг ощутил, как оно просится наружу.

Я знал это ощущение, оно было похоже на нахлынувшую волну, которая рвется из груди во внешний мир. Зарождение новой магии, открытие новой грани.

Я не знал, что делаю, это получалось само собой, инстинктивно. Словно бы я это делал уже когда-то, но позабыл. Я сжимал холодное, мокрое тело кошки и вдруг почувствовал, как от неё исходит тепло. Сначала оно было едва ощутимым, но затем становилось все жарче и жарче. В какой-то миг я даже начал опасаться, что просто сожгу кошку, но Иска вдруг шевельнула лапой.

Жар ушел из-под пальцев, кошка вновь стала холодной, я открыл глаза и наткнулся на взгляд Тай — ошеломленный, растерянный. Но она больше не плакала.

Я перевёл взгляд на Иску, она подняла голову и мяукнула, на миг в ее глазах сверкнуло зеленым и тут же погасло.

— Она жива? — осторожно и тихо спросила Тай.

— Видимо, я ошибся, — ответил я. — Она просто потеряла много крови вот…

— Ты ее исцелил, Теодор! — Радостно воскликнула Тай, вырывая из моих рук Иску и прижимая ее к груди. — Она жива, моя любимая кошка жива!

Тай целовала Иску, качала на руках, как ребенка, и не переставала радостно улыбаться.

Мне же стало тревожно. Я знал, что поступил неправильно. Не знал почему, но чувствовал, что в этом что-то неестественное. Я ничего не знал о некромантии, только то, что это весьма сильная и редкая магическая грань. Нужно срочно восполнить пробел в знаниях.

— Ты не должна об этом никому рассказывать, Тай, — я серьезно посмотрел на нее.

— Почему? — растерялась она. — Ты же исцелили ее. Целители в почете всегда и везде.

— Я не исцелил ее.

Тай в непонимании нахмурила брови.

— Я ее оживил, — шепотом произнес я.

Тай в ужасе округлила глаза, перевела взгляд на Иску, потом снова посмотрела на меня.