Пепел власти

Глава 18

Это был обычный выходной день. Элайна и Тай отправились на рынок за продуктами, а мы с Хагеном чинили начавшую протекать после грозы крышу.

Я к этому времени в достаточной силе овладел гранью воздуха, и теперь умел подымать и опускать предметы. Даже тяжелые — для меня это было несложно.

Но мастерство обладателя воздушной грани заключалось не в этом, а в точности. Ветер это не то же самое, что телекинез. Им нужно уметь управлять правильно и рассчитать точно силу. У Тай перемещать получалось лучше. Да и она за это время уже успела закрыть воздушную грань, как и Рейг. А у меня с этим пока были проблемы.

Поэтому даже здесь, во время починки крыши мы с Хагеном тренировали магию. Совмещали полезное с приятным, так сказать. Да и, в общем-то, мы всегда использовали любую возможность для тренировок. А еще мы говорили на разные интересующие меня темы. И сегодня мы обсуждали культ Неспящих и мастеров теней, с помощью которых Зейну Ворлиару и удалось уничтожить Девангеров и сесть на алмазный трон. Хотя эти заслуги почему-то принято было приписывать магам теней. Даже само восстание так назвали — восстание Теней.

Хаген был на крыше, а я с земли подавал ему гвозди и новую черепицу. Иногда я промазывал, и гвозди улетали куда-то за крышу, один раз чуть не стукнул Хагена черепицей. Куда проще было спускать сверху, когда Хаген поднимал предмет, я на нем сосредотачивался и тащил вниз, призывая сильный порыв ветра.

— Значит, грань теней при Девангерах была под таким же надзором и ограничениями, как и грань некромантии, — сказал я Хагену, отправляя ему по воздуху еще один гвоздь.

— Да, — ответил он, перехватывая воздушный поток и подгоняя гвоздь к себе ближе. — Но, когда Ворлиар пришел к власти, он приравнял теневиков к остальным магам. С ними узурпатор был очень щедр. По всей видимости, из благодарности за свержение адамантийцев. Многим даровал титулы и возвысил в положении тех, у кого были титулы ниже. Пожаловал им земли и владения тех, кто отказался присягнуть новому императору и был казнен.

— А Неспящие? — спросил я. — Ведь именно они помогли ему прийти к власти.

— Да, — вздохнул Хаген, прилаживая новую черепицу вместо треснувшей. — Но в Виреборне грань, которую используют Неспящие, была всегда под запретом. Да и не только в Виреборне. Этот культ поклоняется Шаргану. Они используют грань, которая принадлежит жестокому божеству разрушителю.

— Магия неспящих похожа на способности демонов? — спросил я, хотя и так знал ответ, я недавно об этом прочел в одной из книг Хагена.

— Да, — кивнул Хаген. — Они поглощают энергию магии, энергию жизни, а после ее используют. Благодаря этому, они могут управлять любой гранью. Это делает их практически неуязвимыми.

И это я тоже знал, но надеялся, что мастер сможет сказать что-то новое об этом культе. Неспящими их прозвали за то, что он в прямом смысле никогда не спали, так поглощали жизненную энергию. А еще говорили, что последователи этого культа не имеют души и ничего не чувствуют. Неспящего узнать просто по его глазам — они светятся так же, как демоны — буро-красным.

— И все же убить их можно, — сказал я Хагену. — Достаточно использовать разрушение в ответ или вовремя убить, пока они не присосались к энергии.

Хаген усмехнулся и кивнул, но не ответил. Моего отца, Магнуса Девангера, убило четверо Неспящих — и у него не хватило ни времени, ни энергии разрушения, чтобы дать отпор.

На какое-то время мы замолкли, а когда закончили с починкой крыши, Хаген задорно мне крикнул:

— Сможешь меня спустить?

— А не боишься? — засмеялся я. — Нет, я конечно, могу спустить, но за твои кости не ручаюсь.

Хаген не ответил, он поменялся в лице и напряженно уставился куда-то позади меня.

Я обернулся.

Из города торопливо спешили Тай-Тай и Эл. Что-то было не так, они ведь ушли совсем недавно, вон и корзина для покупок была пустая. Тай-Тай о чем-то взволнованно спрашивала мать, а Эл не отвечала и тащила дочь за руку, чуть ли не переходя на бег.

Мы с Хагеном обменялись встревоженными взглядами, и он поспешил спуститься с крыши.

— Что случилось? — как только Тай и Эл оказались у ворот, крикнул им Хаген.

Эл не ответила, испуганно оглянулась и громко велела:

— Все в дом! Тео, ты в погреб. Хаген, запри дверь!

Она залетела в дом вместе с Тай, а мы с Хагеном снова переглянулись и поспешили за ней. Прежде чем я вошел, кое-что попало в мое поле зрения, заставив на миг остановиться.

К нашему дому спешили трое: один разодетый по столичной моде в золотом камзоле и в красном плаще и двое в латах императорской гвардии. Это очень скверно.

Я влетел в дом последним и запер дверь.

— Мама, что происходит? — спросила испуганно Тай. — Кто это такие? Почему он назвал тебя графиней?

— Тихо, — зашипела на нее Эл, — все потом.

— Тебя узнали? — заходя в спальню, где собралась вся семья, спросил я.

Эл скорбно свела брови к переносице и закачала головой:

— Иди в погреб, Тео, тебя не должны видеть.

— Я не стану прятаться, — возразил я.

В этот миг в дверь громко постучали:

— Открывайте, графиня, мы знаем, что вы здесь!

— Кто это? — шепотом спросил Хаген.

— Барон Олдбери, он меня узнал.

— Именем его императорского величества Зейна Ворлиара я требую открыть дверь, графиня Хомсфрид. Скрыться не получится, вы должны присягнуть императору или умереть!

— Он знает, кто ты. Мы не можем их отпустить живыми, — сказал я, покосившись на выход. Дверь у нас была едва ли крепкая, да и окна никого не задержат.

Эл в ужасе уставилась на дверь, затем с мольбой посмотрела на меня, а ее глаза тут же стали влажными от слез:

— Прости, — одними губами произнесла Эл. Она и сама прекрасно понимала, что выхода у нас нет.

Дверь начали выбивать.

— Я открою, — решительно сказал Хаген, — попробую все решить. Попробую убедить их, что они ошиблись.

И только он ринулся, как я схватил его за руку:

— Нет, Хаг, они не уйдут. Лучше приготовься.

Хаген в замешательстве и непонимании уставился на меня, и в этот самый миг с грохотом вылетела входная дверь.

Эл схватила Тай и спрятала за спину. Хаген напряженно уставился на дверной проем, а я призвал к грани огня.

В комнату вошли сначала имперские гвардейцы и встали по струнке по обе стороны прохода, а затем вальяжно прошествовал внутрь и сам барон — на виде ему слегка тридцать, у него золотистые волнистые волосы и весьма неприятная самодовольная улыбка.

— Ну вот, графиня, теперь вам бежать некуда и придется отвечать на вопросы, — язвительно заулыбался барон.

Хаген вышел вперед, заслоняя собой меня и перегораживая ему проход к Эл.

— Прошу представиться, — холодно потребовал Хаген, — а также объяснить, на каком основании вы врываетесь в наш дом и угрожаете моей жене.

— Вашей жене, — насмешливо протянул златовласый и смерил пренебрежительным взглядом Хагена. — Ваша жена — государственная изменщица и беглянка. Она должна отправиться в Сол-Меридию и присягнуть Его величеству Зейну Ворлиару, как и все аристократы Виреборна.

— Вы ошиблись, моя жена никакая не графиня Хомсфрид. Вы обознались.

— Да? — наигранно удивился барон. — А кто же она?

— Она дочь фермера, ее имя Анна Боуль.

— Анна Боуль, — снисходительно улыбнулся барон, — дочь фермера. Жена, — он подцепил пальцем знак шестигранника на груди Хагена, — многогранника. И мать двоих прекрасных рыжих детей.

Он первым делом уставился на Эл, потом взглянул на Тай, выглядывавшую из-за спины матери, и перевёл взгляд на меня. На мне его взгляд задержался дольше, а после что-то странное мелькнуло в его взгляде:

— Глазам своим не верю! — с восхищением и злорадством воскликнул он. — Что это, Элайна Хомсфрид? Эта твоя дочь, которую ты носила во времена восстания Теней, — он ткнул пальцем на Тай, — а этот?

— Я родила двойню! — с вызовом воскликнула Эл.

— Двойню, значит? — злобно оскалился барон. — А мальчишку ты родила от Магнуса Девангера? Иначе как объяснить такое поразительное сходство?

Больше мешкать было нельзя. Я рывком отодвинул Хагена и шагнул вперед. Огонь, до этого теплившийся на моих пальцах, полетел прямо в лицо барона, он вскрикнул и успел увернуться. Атака огнем смазалась и лишь слегка опалила барону брови и щетину.

— Схватить их! Живыми можно не брать! — крикнул барон Олдбери и гвардейцы ринулись на нас, попутно доставая кинжалы.

Я отступил на шаг и призвал к грани ветра. Порывом мощного воздушного потока швырнул на них кровать, откидывая всю троицу назад.

Хаген тоже не мешкал, успел ветром вырвать у одного из стражников кинжал, перевернуть и вонзить его прямиком в глазницу гвардейцу.

Второй гвардеец хотел было кинуть в ответ кинжал в Хагена, но я хлестнул его разрушением, оставив на руке пузырящуюся рану и заставив выронить кинжал. А Хаген тут же подхватил кинжал и перерезал им гвардейцу горло.

Барона не было видно, его приложило кроватью, и он находился еще под ней. Но в этот миг что-то произошло. Из-под кровати по полу и по стенам поползли черные, густые тени.

— Не приближайтесь к теням, — велел я остальным.

Но остальные и так догадались, что происходит, начав отступать к стене.

Против грани теней действует только свет. И Хаген, и я это знали. Свет одна из способностей грани создания. Я призвал к ней.

Мои руки начали светиться изнутри, как и руки Хагена.

Некро-мастер бросил луч света себе под ноги, заставив быстро приближающуюся тень отпрянуть. Но этого было недостаточно. Луч не сработает против быстро заполоняющих комнату теней, они задушат нас и разорвут на части, не успеем даже опомниться. Против надвигающейся тьмы сработает только всепоглощающий свет.

Я не сразу понял, что призвал столько света, что теперь весь светился изнутри, и освещал комнату словно солнце.

— Закройте глаза, спрячьтесь! — крикнул Хаген Тай и Эл.

А я сделал шаг вперед, заставляя тени отступать.

Я засиял еще сильнее — теперь из-за яркого света я почти ничего не видел. Я знал, что кровать, за которой прячется барон, впереди, и шел к ней, пытаясь не опалять светом прячущуюся позади меня семью.

Послышался звон битого стекла, наверняка Хаген догадался разбить окно, чтобы помочь Эл и Тай выбраться наружу.

А я продолжал медленно приближаться, готовясь вслепую атаковать барона, как только окажусь рядом. Светом я его не убью, даже если отодвину кровать. Слишком долго и неэффективно. Мне придется отпустить свет.

Я уперся коленкой в преграду. Ухватился руками за край перевернутой кровати и дернул ее, попутно отпуская грань сотворения.

В этот миг в руку вонзилось что-то острое, боль пронзила от ладони до плеча. Я не понимал, что происходит, я все еще был ослеплен светом.

Я схватился за руку, горячая кровь сочилась под пальцами, трех пальцев не было на месте.

Не помня себя от ярости, целой рукой я ухватился за кровать и швырнул вперед, в надежде, что придавлю барона.

Зрение ко мне вернулось, и теперь я увидел быстро надвигающиеся на меня тени.

Я отступил, споткнулся о тело мертвого гвардейца и упал назад. Нужно было действовать быстро, и я выхватил кинжал из глазницы гвардейца, попутно скидывая мощным порывом ветра кровать, отодвигая ее от барона.