Родитель дубль «N»! Снято!

– А пока так и идем курсом сто двадцать. Пусть считают, что мы мимо проходим.

Через двадцать минут второй вопросительно посмотрел на Петра, типа, а не слишком ли быстро мы бежим?

– Да ты сам посмотри, город справа еще не кончился. О, господи! А это что у нас такое? Никак истребители! Да еще такой толпой! Не было – не было, и вдруг алтын! Что ж они тут такое пасут? У кого какие мысли?

– Да тут же чистая степь! Да речушка.

– Так, ну-ка, все вниз смотрим! Внимательно смотрим!

– Прямо по курсу дом с огромной трубой, а чуть слева еще какое-то здание, и куча «двориков» зенитных. – сказал бомбардир, у него 40Х труба перед носом.

– А чем черт не шутит? Пощупаем! Просто так, ведь, охранять не станут! Слава, в большое – две, в малое – одну. Иван! Вторую! Володя, ведешь третью. Приготовились! На курсе!

– Есть на курсе.

– Дистанция – 50, высота 14.8. Первая, товсь! Люк, пошла! Вторая! Пошла! Доворот! Третья, товсь!

– На курсе.

– Третья пошла.

Цель не подсвечивалась абсолютно, приходилось молотить собственным радаром.

– Есть захват!

– А у меня – не берет, веду вручную. – Медленно доложил штурман. – Есть захват, но веду сам, чует мое сердце, сейчас сорвется.

– Третий, захват, идет нормально, сигнал отчетлив.

Противник открыл заградительный, но две из трех ракет идут с исполнением противозенитного маневра. Штурман тоже переключился на автомат.

– Накрытие!

– Накрытие!

– И я попал! – сказал второй пилот. – Повторять будем?

– Не-а. – ответил Петр и заложил вираж.

– Командир! А снимать?

– Да ну, на фиг. По шапке дадут. Куда-то в голую степь три ракеты пустили. Костя, стрелок!

– На связи.

– Щелкни на память, не хочу над целью проходить.

Оно и верно! Нам эти самые нейтроны нафиг не нужны!

Мы еще не успели подойти к точке поворота, как радист принял РДО, приказывающее нам возвращаться на базу и по Америке больше не стрелять. Необъявленная война закончилась. Американцы повторяли это на всех каналах: «Тринадцатый! Маршал Сталин считает инцидент исчерпанным! Прекратите огонь! Как поняли, прием!» Достали орамши! Через 7 часов 40 минут мы сели в Май-Гатке. Но у борта нас ждали представители второго управления Особых Отделов. Предстояло ответить на целый ряд вопросов, ответов на которые ни у кого не было.