Темный янтарь

Глава 11

11. Прорыв

Вели колонну товарищи-проводники из местных, знающие здешние дороги. Машины шли на максимальной скорости, правда, на грунтовых, заросших участках эта скорость падала почти до пешеходной. По кабине хлестали изломанные ветви деревьев. Серега сидел у борта, зажав между колен винтовку, смотрел, как прыгают по сапогам и испятнанному кузову солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь листву. Жарко сегодня, наверное, будет. Несмотря на тряску, тянуло в сон. Наблюдение можно доверить надежным людям – у кормы шедшей замыкающей «Линды-2» сидели сельский комсомолец Валдис – высокий, костистый и неразговорчивый, и сержант-пограничник Кузин. Подхватили их уже по дороге, люди с боями выходили аж из-под Паланги. Имелся у них трофейный пулемет, оружие довольно странное, чисто фашистской конструкции. Впрочем, старший лейтенант Василек все непонятности с подачей патронов живо объяснил и показал, как надо. Серега тоже слушал, но понял не все – голова от бессонницы порядком отупела, да и не имелось у товарища Васюка склонности к механическим оружейным хитростям.

Линда-живая спала, привалившись к плечу не годящегося в пулеметчики товарища. Серега краем глаза видел хрупкое, безмятежное во сне лицо. Только на припудренных пылью щеках виднелись следы-тропинки подсохших слез. Эх, сколько на земле всяких дорог, тропок и жизненных просек.

Куда пробивается колонна, Серега знал. К Риге, если в ближайшие двое суток успеть удастся. Если туда не получится, сразу дальше к северу, в обход. Собственно, это все бойцы знали. Вот точного маршрута никто не знал, кроме командира отряда капитана-сапера Осташева. Наверное, и Василек знал, но при себе держал.

Снова встали, резко и внезапно, Линда-живая головой мотнула, но не проснулась.

— Серый, со мной, – окликнули из кабины.

Серега осторожно отодвинул девушку, перевалился через борт, подхватил подотставшую винтовку. Бежал за старшим лейтенантом мимо стоящих машин, бойцы ждали – гонять и узнавать новости первым – привилегия связного.

У головного, ощетинившегося тремя пулеметами грузовика, капитан Осташев разговаривал с группой приблудных бойцов. Обернулся к Васильку:

— Говорят, из 7-й отдельной железнодорожной. Шесть штыков. Документы имеют.

Василек бросил цепкий взгляд в красноармейскую книжку:

— Фамилия командира роты? Когда из Приекуле переведены?

— Мы не из Приекуле, – с некоторым изумлением ответил старшина-железнодорожник. – А командир роты у нас…

Став свидетелем нескольких таких разговоров, Серега осознал, что старший лейтенант не знает всех командиров рот, да и кто-куда выдвигался с началом войны помнить не может. Общее представление имеет, но знать всех командиров, наверное, невозможно. Но у «приблудных» создается впечатление, что Василек точно знает, о ком спрашивает. Хорошая полезная способность.

— Понятно. Товарищ капитан, разрешите разместить бойцов?

— Давайте, на ходу подсаживайте, – Осташев побежал к своей машине.

— Серый, скажи артиллеристам, пусть потеснятся, по одному, больше не влезут, – приказал Василек.

Колонна уже двинулась, Серега подсаживал измотанных бойцов-железнодорожников на переполненные грузовики, передавал «потесниться!». Присмотрят пушкари за новичками, проинструктированы.

— Серый, сам не отстань! – закричал веселый сержант из расчета зенитки.

Товарищ Васюк жестом показал, что мысль очень странная. Кто тут отставать собирается? Прокатывали машины, мелькали незнакомые и слегка знакомые лица. Совсем уж знакомых было мало, да, разметало по колоннам гарнизон города. Ничего, пробьются разными путями.

Притормозила «Линда-2», мелькнула порядком заросшая физиономия Стеценко, командир как обычно смотрел в карту.

Приноровившийся связной взлетел в кузов, помощь пулеметчиков почти не понадобилась. Серега принялся отплевываться от пыли. Линда-живая-сонная протянула полкружки воды.

— Не, я не особо запыхался, – сказал Серега. – Воду лучше поберечь. Непонятно, когда наберем.

— Приказано «принять пищу», – пояснила девушка.

— Скоро дорогу будем пересекать, – медлительно сказал обстоятельный Валдис. – Бой может быть.

— Бой очень даже может, на то он такой гадский предмет и есть, – согласился Серега, придвигая коробку с припасами. – Что тут у нас в столовке?

Хлеба уже не было, ложек только две. Ели консервы с галетами «Арктика» – продуктом питательным, но безвкусным и жующимися с большим трудом.

— Эти военно-морские печенья – они бессрочные. По идее их нужно строго в морской соленой воде размачивать, – растолковывал Серега. — Терпишь бедствие или героически открыл кингстоны, сидишь, неспешно перекусываешь, в подзорную трубу на горизонт посматриваешь. Торопиться-то все равно некуда. А «Военный поход» те под гусеницу танка нужно подкладывать для размягчения. Об этом упаковка пачки наглядно намекает.

— Вот же ты трепло, – покачал головой сержант.

— Он – юмор, – пояснил Валдис.

— Ну, пулемета-то у меня нет. Чем могу, тем и палю, – признал Серега.

Доесть удалось, потом колонна вновь встала, побежали в «голову». Впереди маршрут пересекало шоссе, желательно было его проскочить незамеченными…

Пошло вроде удачно – по обе стороны было пусто, машины, переваливаясь, пересекали мощеную ровность. Справа поворот был близок, казалось, вот-вот из-за него выпрется немецкий танк, броневик или еще что-то неприятное. Капитан уехал с головными, на шоссе осталось развернувшееся прикрытие, Василек торопил машины яростными взмахами руки. Грузовик с моряками-батарейцами 27-й береговой вильнул, встрял в кювет, забуксовал, мягкая земля взлетела из-под колеса. Моряки попрыгали с борта, матеря водителя, уперлись, связной давил в корму вместе со всеми, вытолкнули… Подпихивал с матерком в военно-морские задницы, помогая залезть обратно. Батарейный грузовик рванул догонять, пошла следующая машина – пожарная, облепленная заводскими бойцами…

— Немцы! – отчетливо сказал старший лейтенант.

Срывая со спины винтовку, Серега, обернулся.

Из-за поворота неспешно, даже лениво выкатывались немцы. Никакой не танк, и не броневой транспортер, просто повозки. Отчетливо были видны озадаченные физиономии немецких обозников. Смотрят, не особо понимают. Одна… вторая… третья фура…

— Жди-жди, – цедил старший лейтенант.

— Жду-жду – пробормотали с машины.

Фриц, в нахлобученной на уши пилотке, наконец рассмотрел машины, принялся суетливо дергать-доставать винтовку, аккуратно пристроенную у облучка.

«Вроде меня давешнего, криворукий», – подумалось товарищу Васюку, целящемуся в грудь немца.

Немец освободил винтовку, начал оборачиваться к идущим следом повозкам, раззявил для крика рот. Из-за поворота выплывала уж пятая упряжка.

— Огонь! – приказал старший лейтенант.

Взревела установка на машине…

Стрелять Серега не стал, вроде выцелил верно, но там всё мигом изменилось.

Очереди из стволов «максимов» счетверенной зенитной установки буквально вспарывали повозки, тенты и поклажу, лошадей, заросли за кюветами… Там летело и клубилось – словно пулеметы разрывными били. Сидящие немцы исчезли мигом: то ли распороло, то ли за насыпь нырнули. Лошадям, понятно, деваться было некуда. Одна из упряжек успела развернуться, строчки очередей нагнали, швырнули на брусчатку. Зенитная установка смолкла, лишь гильзы в кузове позвякивали. На заваленном шоссе воцарилась тишина – всё и всех наповал, а живые в кювете шевельнуться не рискуют …

Стало слышно, как проходят за спиной последние машины. Выбралась на дорогу «Линда-2», Серега запрыгнул в кузов, командир в кабину, вкатили в тень лесной дороги. Зенитная установка теперь шла замыкающей. На большаке застучали разрозненные винтовочные выстрелы – в кого били уцелевшие немецкие обозники, понять было сложно…

***

Уже снова начало прохладнеть, тени удлинились, когда колонна ввязалась в бой. Слышал товарищ Васюк разговоры начальства, осознавал опасности и риски движения по тылам противника. И все равно все вышло совершенно не так, вообще внезапно…

Гунтинас[1]. Маленький городок или солидная благообразная деревня – черт его поймешь. Проходить ее насквозь не надо было, нужная дорога цепляла краем и уходила северо-западнее, а если к центру проскочишь, то дальше проезды сомнительные – в заболоченность и тупиковые рощи. О маршруте водители и старшие машин были предупреждены. Шли на хорошей скорости, проскакивали между крайних домов и сворачивая на чуть более проезжую дорогу. Должно быть, большая часть колонны уже миновала окраину, когда началась стрельба – оказалось, прямо рядом с дорогой, у колодца, расположились на отдых немцы. Уверенно проходившие мимо машины они поначалу игнорировали, потом очухались. В немецких подразделениях товарищ Васюк разбирался слабо, но немцев, наверное, было с роту, при машинах и даже легких пушках – это на просторной площадке у колодца рассмотреть было можно. Часть немцев была по-летнему – полураздетая, в майках и без амуниции, но залегли мгновенно и открыли частую пальбу. С проскакивающих машин ответили из винтовок и пулеметов.

«Линде-2» не повезло – идущая впереди машина внезапно развернулась поперек дороги, замерла, из распахнувшейся водительской дверцы свесился убитый боец. Грузовики чуть не столкнулись, Стеценко чудом вырулил, ушел влево, прикрываясь замершей подбитой машиной – по той разом строчили два пулемета и било черт его знает сколько немецких винтовок. Из пробитого кузова прыгали бойцы, по большей части оставаясь на земле неподвижными…

Сшибив забор, «Линда-2» увернулась от двух яблонь, снесла какую-то хозяйственную хрень, понеслась на забор – за ним маячил свободный луг. В кабине предупреждающе закричал старший лейтенант. За забором зеленел заросший ряской канал или широкая канава. Грузовик дал задний ход, задев угол сарая, развернулся, в стену так и лупили пули, хорошо, деревья от точной стрельбы прикрывали. На дороге еще работала зенитная установка, гремели в четыре ствола «максимы», им густо отвечали немцы.

— Не проскочим, назад давай! – крикнул из кабины Василек. – Линда, ляг!

Колесная «Линда» выскочила обратно на дорогу. Зенитный грузовик смолк, стволы задрались вверх – на установке повис убитый пулеметчик. По кузову стучали пули, Серега бабахнул через борт куда-то в сторону колодца, застрекотал – часто, аж захлебываясь – пулемет «Линды-2», наверное, сержант видел, куда бьет. К грузовику метнулся уцелевший красноармеец, вскочил на подножку…

На повороте «Линда-2» юркнула за дом, пронеслась по улице, снова свернула, и опять. Мелькали черепичные крыши и вымощенные дорожки. В кабине командовал-подгонял Василек, но машина шла почему-то неуверенно, тяжеловато.

— И куда мы? – протянул Валдис, сжимая винтовку.

Сержант-пулеметчик сосредоточенно менял опустевший барабан[2] на немецкой скорострелке.

— Прорвемся, – уверенно сказала Линда-живая, садясь на полу и отряхивая голову.

Грузовик свернул и замер в какой-то узости, зажатый стеной дома и подстриженными зарослями сирени. Задние скаты были пробиты, неловко осела машина.