Точка перехода

Новая Земля, территория Евросоюза, Веймар, 18 год, 10 месяц, 11 день, пятница, 14:10

В этот раз Иван Андреевич ехал с нами. И не только потому, что ему тоже было любопытно посмотреть на немецкий анклав территории Евросоюза.

— Вы же оба по-немецки — ни бум-бум! А я на совесть этот язык зубрил во время войны, всё надеялся, что меня на фронт отправят.

— И что же вы у них спрашивать будете, дед Ваня? «Где штаб полка?»

— Зря ты, внучечка, так язвишь! — обиделся Дед. — Я концу войны мог и о погоде поговорить с немочками, и о поэзии. Даже до сих пор «Лореллею» наизусть помню:

Ich weiß nicht, was soll es bedeuten,
Daß ich so traurig bin;
Ein MДhrchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kЭhl und es dunkelt,
Und ruhig fließt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.
Die schЖnste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar
Ihr gold'nes Geschmeide blitzet,
Sie kДmmt ihr gold'nes Haar.
Sie kДmmt es mit gold'nem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.
Den Schiffer im kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die HЖh'.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lore-Ley gethan.[7]

— Красиво... О чём это? — смутившись опустила глаза Наташа.

— О прекрасной речной нимфе с золотыми волосами, Деве Рейна.

И вот мы уже почти на Рейне. Нет, не на том, где с высокого утёса прекрасная Лорелея смущала пышущих любовным жаром лодочников, а на новоземельском. Хотя чёрт его знает, может и здесь есть какой-нибудь утёс, возле которого местные рыбаки немало лодок угробили. Или плотогоны, сплавляющие древесину с верховий реки, свои плоты регулярно бьют. Левый берег у него, говорят, высокий! А наш, правый, низинный. Должно быть, в мокрый сезон изрядно его подтопляет.

Дорога от Порто-Франко до Веймара накатана не хуже, чем от Баз до Порто-Франко. Но если между базами и главным транзитным центром Нового Мира ферм не так уж и много, то Евросоюз ими неплохо засеян. Хотя по рельефу и растительности — то же самое: степь да степь кругом, путь далёк лежит. Тьфу, ты! Саванна. Да и замёрзнуть в ней ямщику сложновато...

Едем уже почти пять часов. По местным расстояниям — недалеко, всего двести пятьдесят — двести семьдесят километров. Наташу загнали на заднее сиденье: она у нас пулемётчик, вот и пусть под люком сидит, чтобы, случись проблема, быстренько к своей «машинке» могла вынырнуть. А проблемы в здешних местах вполне могут случиться. Бандиты, конечно, на этой дороге шалить не любят, поскольку немцы — люди обстоятельные, особо не церемонятся даже при малейшем подозрении на причастность к дорожным разбоям. Не то, что орденские красноберетные патрульные, которые даже матёрого бандюка пальцем не тронут, если он на горячем не попался. Да и живность чуть реже встречается: люди — самые страшные хищники, чем их больше в округе обитает, тем меньше живности. Зато ранее не попадавшийся нам вид опасной зверюги довелось увидеть — степного варана. Ящерка такая, метров до шести в длину, украшенная шипастым жабо. В отличие от каменного варана, не хищник, а падальщик.

Наталье всё интересно: целый час, высунувшись из люка, проторчала, несмотря на болтанку. Зато всю остальную дорогу сидела ровно, только морщилась, когда головой вертеть приходилось. В городе-то мы постоянно из тени в тень перебегали, а тут — целый час на солнышке. Вот шею и плечи ей и сожгло. Придётся теперь в Веймаре аптеку искать и мазь противоожоговую покупать. Да, неправ был я, решив, что панамы надо банданами заменить! Бандана, конечно, удобнее, да только панама ещё и тень даёт. Надо что-то комбинированное придумывать, чтобы совместить и то, и другое. Типа ковбойской шляпы с резиночкой, чтобы далеко не улетала с головы, надетой поверх банданы. Впрочем, проблемы с солнечными ожогами пройдут, как только мы загаром покроемся так, что в нас недавно перешедших через ленточку перестанут признавать.

Веймар — далеко не Порто-Франко, здесь всё, нужное нам, в пределах минутной поездки на машине. И аптека, и «изба-едальня», и гостиница. Где, пожалуй, придётся на день задержаться, поскольку Наталья что-то очень поскучнела... Не температура ли у неё?