Точка перехода

Территория Ордена, Порто-Франко, 18 год, 10 месяц, 21 день, понедельник, 13:35

В том, что слова тёщи не следует принимать слишком близко к сердцу, я прекрасно понимал: у женщины шок, ведь за прошедшие несколько дней она пережила столько потрясений! История с попыткой сделать из её сына преступника, увольнение с работы, где она трудилась практически всю свою сознательную жизнь, необходимость фактически бросить квартиру со всем нажитым имуществом, бегство из Саратова, дорога в Москву, где тоже покоя не было, переход. И вместо ожидаемой передышки — здешние жестокие реалии. Тем не менее, стало как-то обидно за НАШ мир...

Впрочем, Валентина Евгеньевна, отдохнув с дороги и поужинав, немного успокоилась и начала находить свои прелести в мире, окружающем её теперь. Особенно — после беседы с Дедом, быстро уловившим настроение Наташиной матери и сумевшим найти нужные аргументы для её убеждения.

Ошеломляюще на тёщу подействовала встреча, совмещённая с проводами, с уезжающей в Новую Ирландию Леной. Наташа долго уговаривала мать поехать поутру с нами в город, скрывая, для чего она понадобилась нам. Поэтому эффект от сюрприза превзошёл все ожидания. А мы с женой таким хитрым способом выполнили данное нами обещание привезти Лене порцию свежих саратовских новостей. Именно после этой встречи в потухших от пережитого стресса глазах Валентины Евгеньевны снова появился живой огонёк.

Тем не менее, «пляски с бубнами» вокруг родителей и брата жены затянулись на два дня. Мы им показывали город, водили по магазинам, чтобы привести одежду и обувь родственников к требованиям здешней среды обитания, а по вечерам подолгу засиживались в беседке, где готовили шашлыки из антилопы. И лишь в понедельник мы с Виктором Сергеевичем и Андреем занялись делами. А именно отправились к Серёге Семёнову, узнать, в каком состоянии трофейный багги и договориться об обслуживании и доработке тестевой «Нивы».

Движок багги шёл на выброс, поэтому я продал машинку Сергею почти по цене металлолома. Тот уже быстро сообразил, что, совместив работу в «разборке» с «шабашками» может неплохо зарабатывать. Поэтому также охотно подрядился вместе с сыном перетрясти машину тестя.

После этого мы отправились на парковку, чтобы отдать распоряжение охране, что багги продан новым хозяевам. А заодно — вдумчиво порыться в трофее на предмет возможных тайников.

То, что мы нашли под водительским сиденьем, нас не сильно порадовало, хотя, несомненно, имело немалую ценность. Во-первых, старый и потёртый «Вальтер-ППК», выпущенный в Третьем Рейхе для прусской полиции и внешне похожий на привычный нам ПМ. На удивление, в неплохом состоянии. Видимо, прежний хозяин хранил его в качестве «оружия последнего шанса». А во-вторых, маленькую жестяную баночку из-под дешёвого староземельского кофе, заполненную на треть всевозможными золотыми украшениями: крестиками, цепочками, кольцами, серёжками. Наверняка — снятыми бандитами с жертв.

Тут же, на стоянке, меня разыскали «строители Украинской Суверенной Соборной Державы». При этом Олесь, теперь гладко бреющий голову и избавившийся от позорных усишек, освещал себе путь лиловым «фонарём» вокруг левого глаза.

— Ну, спасибо тебе, Колян, за помощь! — саркастически изрёк унсовец. — Ну и классных же ты нам земляков подогнал!

— А что такое?

Мой невинный взгляд наверняка гарантировал мне бесконкурсное поступление в любое театральное училище.

— Не видишь, что ли? — ткнул Александр пальцем в свой бланш.

— Вижу, конечно! Кто это тебя так? Драка, что ли, в кабаке приключилась?

— Да какой там кабак! — фыркнул Олег. — К этому долбанному фермеру мы скатались, который на говновозке «Галичина» ездит.

— На бандитов, что ли в дороге напоролись? Кстати, как там Труш? Движок у своего драндулета отремонтировал?

— Блин, да твой Труш — сам хуже любого бандита! Мы же к нему со всем уважением приехали. Как ты и говорил, флаг украинский на машине вывесили. Я для него последнюю бутылку самогона не пожалел!

В общем, эти два обалдуя, укушав с фермером самогона и закусив выставленным тем сальцом, как я и предполагал, принялись агитировать Труша строить УССД на территории благословенного Евросоюза. Сбудется, мол, извечная мечта всех великих украинских деятелей прошлого и современности о возвращении украинского государства из москальской азиатчины и дикости в состав великой европейской цивилизации. И будет в составе Украинской Самостийной Соборной Державы, как завещали великие Донцов, Коновалец, Сциборский, Михновский, Бандера и Шухевич, вольно житься каждому украинцу, но не будет в ней ни одного русского, еврея и поляка. Поскольку, как писал в своём «Декалоге» Михновский, «москали, ляхи, венгры, румыны и евреи — это враги нашего народа». А его ферма лучше всего подходит для того, чтобы с неё эту державу начинать строить...

После этих слов Труш и врезал Сашке в глаз. Да так, что тот вместе со стулом на пол улетел. А потом крикнул работников, которые пинками «проводили» «строителей УССД» до их броневичка и пообещали из гранатомёта расхреначить, если те ещё раз к ферме сунутся.

— Ты прикинь, Николай: он, оказывается, поляк! Флаг наш, блин, с машины сорвал и свиньям выбросил! Я так и не понял: за что он нас так? — жаловался Сашко.

— Может, за то, что вы его, как поляка, врагом украинского народа обозвали? — предположил я, едва сдерживая смех. — Явились на его ферму, говорите, что с неё будете строить государство, в котором полякам не место... Что бы вы на его месте подумали? Радуйтесь, что живыми оттуда уехали!

— Подумаешь, поляк! А я — русский. И что, мне теперь из-за этого от идеи Украинской Самостийной Соборной Державы отказываться? Я же ему всего лишь про теорию рассказывал, а он мне — сразу в глаз!