Точка перехода

Порто-Франко, 19 год, 4 месяц, 22 день, суббота, 24:30

Пару дней мы просто отдыхали, приходили в себя после дальней дороги. Жена смеялась над тем, что проснувшись утром после приезда, не могла понять, почему номер в гостинице такой большой. А потом занялись делами, которых накопилось изрядно.

Во-первых, обслужить машины. Разумеется, в Демидовске мы загнали их на ТО, но проехали-то по грунтовкам Северной дороги ещё несколько тысяч кэмэ. Во-вторых, разобраться с финансовыми вопросами автосервиса и гостиницы. Впереди предстояли очень большие траты, и нужно было иметь представление о том, что нам ждать от этих источников доходов. В-третьих, подготовить документацию на своё судёнышко. Проекты у меня валялись в памяти компьютера, но нужно было окончательно определиться, что именно будем строить, задать основные параметры будущей посудины. В-четвёртых, заказать на Старой Земле документацию по оборудованию фанерных заводов, чтобы Аверьянов мог подготовить заявку на его поставку. В-пятых, обработать на компьютере сделанные во время поездки фотографии звёздного неба.

От этих занятий меня отвлёк визит посыльного с почты, доставившего телеграмму без обратного адреса: PEREHOZHU C TEHNIKOY 20.10.2000. VSTRECHAY. GALANOVA

Ай, да Светка! Ай, да молодчина! Я ей давал срока четыре месяца, а она в три укладывается! Очень хорошая новость, поскольку теперь можно будет договариваться о зачёте стоимости техники в качестве оплаты строительства кораблика. И Райзмана потеребим новой сделкой.

Впрочем, была и не очень приятная новость. Вынюхивая условия обслуживания судов в местном порту, я нос к носу столкнулся... со своим бывшим соседом, миасским мафиози.

— Здравствуйте...

— Меня зовут Нурсултан Назарбаев, — оборвал меня на полуслове Махмуд-джан Измиров. — Здравствуй, Коля! Здравствуй, сосед!

— Даже так? Ну, тогда здравствуйте, Нурсултан Абишевич! Какими судьбами в здешних краях?

— Интриги... А я-то думал, куда ты пропал?

— Да вот, пришлось от слишком навязчивых конкурентов и не менее навязчивых налоговиков сюда перебираться. Тоже своего рода интриги...

— Ну, и как тебе здесь?

— Жить можно. По крайней мере, дела делать никто не мешает.

— Нет, Коля, про дела — уже не ко мне. Хочу мирно жить в приморском городке, дышать свежим воздухом и наслаждаться покоем.

— Так вы тоже здесь, в Порто-Франко обосновались?

— Что ты, что ты! — отмахнулся Измиров-Назарбаев. — Я тут на корабль гружусь. В Новую Одессу отплываю. Казахского анклава здесь нет, значит, придётся мне в русском жить. Там хоть этот проклятый английский учить не надо на старости лет!

Оказалось, бандитскому пахану пришлось смыться из города из-за наезда екатеринбургской «братвы», бравшей под контроль весь Урал и немилосердно отстреливающей «местные руководящие кадры». Смыться вместе с парочкой наиболее отмороженных подручных, известных в городе как Костя Боровок и Саня Седой, не пожелавших «ложиться» под чужаков. Естественно, это были клички, а не фамилии, которые все уже давным-давно забыли. Обоих я помнил ещё молодыми пацанами, бегавшими в только-только открывшуюся в городе секцию карате. Потом они подались в рэкетиры, и зуб на них точили не только милиционеры, но и многие местные бизнесмены. Было даже, что стреляли им по машинам, но этим беспредельщикам везло. И если Боровок, противореча своей кличке, не забросил занятий спортом, то белобрысый Седой оплыл, обрюзг и стал походить на свинью. Наглую, зажравшуюся, краснорожую свинью. Поскольку у меня имелась «чекистская» «крыша» в лице Виктора Галанова, ко мне они не лезли. Но Миасс со своими двумя сотнями тысяч жителей — городок небольшой, и об их «подвигах» доводилось слышать довольно часто. Да и наблюдать, что вытворяли оба говнюка, передвигаясь на машинах по городу, тоже.

— Только эти придурки решили, что им здесь будет лучше: злачные места, постоянна круговерть богатеньких лохов. Не понимают, что не им первым в голову пришла мысль крышевать местных сутенёров и наркоторговцев да приезжих разводить. А я устал, я покоя хочу. Старый, наверное, стал... Слушай, а что ты про Новую Одессу скажешь?

— Хороший городок! — одобрил я. — Вам понравится. Только... ментов там, как и во всём Московском Протекторате, просто немеряно!

— Это ты бывшего следака ментами пугаешь? — захихикал Махмуд-джан. — Глядишь, ещё и сослуживцы отыщутся! Всё, прощай, Николай. Пора мне! Не забывай соседа и заглядывай в гости, если в Новой Одессе появишься.

Пожав мне руку, Махмуд-джан устало побрёл в сторону трапа.

Разумеется, поверить в то, что он завяжет и превратится в обывателя, было сложно. Слишком уж деятельная натура и жёсткая воля скрывались под оболочкой невысокого, круглолицего, простоватого на вид казаха: ну, не стал бы он в своё время начальником следственного управления горотдела милиции, соответствуй его внешний вид внутреннему содержанию.

Когда в 1996 году миасский бандитский пахан Махмуд-джан Измиров узнал, что я выставил на продажу дедовский домик, он зашёл ко мне в гости.

— Здравствуй, Коля. Слышал, что ты свои хоромы продаёшь?

— Продаю, Махмуд-джан. В наследство получил квартиру в Москве. Вот и решил поменять сонный Миасс на бурлящую столицу.

— Тогда я твой дом покупаю. Надеюсь, пятьдесят тысяч долларов — не худшее предложение?

Он выложил на стол стопку баксов, стянутую, как и положено в России, резинкой. Честно говоря, у меня глаза на лоб полезли.

— Да вы что, Махмуд-джан?! Дом и половины этого не стоит!

— Дом, может быть, и не стоит, а вот та услуга, которую ты мне оказал, очень даже стоит. Ты меня от очень большой проблемы избавил там, на мисяшской дороге!

— О чём вы, Махмуд-джан? — насторожился я.

— Я понимаю, Коля, что ты ничего о мисяшской дороге не знаешь, и даже охотно верю в то, что никогда, и особенно — в ночь на 15 июля, по ней не ездил. Мало того, даже сам могу под присягой подтвердить, что всю эту ночь ты просидел возле моей больничной койки, кормил меня с ложечки и травил анекдоты, чтобы мне было не так больно от пулевого ранения. Но, Коля, я же бывший следак. Знаю, какую пулю вынули из неопознанного трупа, закопанного в паре километров от следов торможения внедорожных шин на асфальте, а также в трёх километрах от сожжённой БМВ, за пару дней до этого уехавшей с места покушения на меня. А ещё раньше караулившей тебя вон там. Именно поэтому я хочу купить твой дом не меньше, чем за пятьдесят тысяч долларов. Соглашайся! Цена хоть и немного заниженная, зато переоформление тебе не будет стоить ни копейки, да и время на поиск покупателя сэкономишь.

Столкнуться с Боровком и Седым нам пришлось буквально через пару дней. У Софи, барменши «Сан-Ремо», с которой Наташа сдружилась, ещё когда мы жили в гостинице в первые дни после Перехода, выдался выходной, и они решили поужинать вместе. Мы договорились, что я приеду за ними в ресторанчик в 24 часа.

Моё появление в ресторане было ознаменовано вылетом с крыльца пьяных в хлам миасских бандюков. Судя по окровавленным мордам и следам подошв на одежде, вышибалы били их жестоко. Причём, ногами. Кроя матом и заведение, и вышибал, они галсами добрели до «Крузака», принадлежащего Боровку, и, едва не таранив стоящие на парковке машины, укатили.

Официант быстренько наводил порядок на столике в дальнем углу зала, где сидели бледная Софи и Наташа, которую просто трясло от бешенства.

— Эти двое? — спросил я жену, указав на дверь.

Она судорожно кивнула в ответ, и я присел рядом, чтобы успокоить дрожащую от пережитого Наталью.

— Они нас с собой пытались утащить. Пьяные настолько, что еле языком ворочают. Хорошо — вышибалы вмешались!

Наташа, прижавшись ко мне, понемногу начала успокаиваться.

— Софи, как Вы?

— Уже лучше! — вымученно улыбнулась девушка.

Официант наконец-то убрал со стола и поменял скатерть, испачканную содержимым перевёрнутых тарелок.

— Милые дамы, наше заведение извиняется перед вами за возникшие проблемы. Вам не нужно оплачивать стоимость вашего ужина. Может быть, что-то ещё желаете?

— Вы сегодня что-нибудь пили? — спросил я жену.

— Практически нет. Всего по бокальчику вишнёвки.

— Тогда принесите, пожалуйста, две рюмки по пятьдесят граммов водки и три стакана апельсинового сока.

Я насильно заставил девушек проглотить «лекарство от стресса», и буквально через пять минут они стали приходить в себя. Допив сок, Наташа отправилась в дамскую комнату, а я остался выслушивать похвалы в её адрес от Софи.

— Она у Вас такая смелая! Она же одному из этих мордоворотов нос разбила, когда он её стал хватать! А я так перетрусила!

Эти словоизлияния прервал какой-то шум при входе. Потом раздались два выстрела, и в зал ввалились едва стоящие на ногах Боровок с Седым.

— Что, бл...ди, не ждали!

Боровок ухватил подвернувшегося под руку официанта и рукояткой пистолета со всей дури отправил его в полёт по залу.

— Получи, пидор!

Сам при этом еле устоял на ногах, но выровнялся и навёл пистолет на бармена.

— Это ты, е...лан, своих козлов вызывал?

И в этот момент у меня остановилось сердце: Наташа, выскочившая из туалета, налетела на Седого, и тот едва не рухнул, удержавшись за брус, поддерживающий потолок.

— Сука! Это же ты мне нос разбила!

Похоже, у супруги сработали рефлексы: шажок в сторону от направленного на неё в вытянутой руке пистолета, захват, рывок, и свиная морда впечатывается в стойку. А Наташа держит в руках «Стечкин», выхваченный из рук рэкетира.

На шум за спиной всем корпусом повернулся Боровок, пьяным взглядом ловя в прицел мою жену. Выстрел, и он сгибается вперёд, зажимая рану в плече. В это время Седой с окровавленной мордой поднимается и пытается атаковать выхваченным из чехла на поясе ножом. Снова выстрел, и он валится на пол, как мешок с говном. И снова Боровок поднимает руку с пистолетом. Наташе, уходя с линии прицеливания, пришлось ещё четырежды нажимать на курок, пока он не улёгся рядом с корешем.

— Коленька! — обессиленно повисла у меня на руках моя любимая.

Мы так и стояли рядом с двумя трупами миасских бандитов, когда со своим стандартным воплем «положить оружие» в зал ресторана ворвались патрульные Ордена. Наташа рыдала у меня на шее, а я гладил её по голове.

— Заберите! — указал я взглядом на торчащий где-то у меня за ухом пистолет. — Она пока невменяемая.

А вскоре началась суета с эвакуацией в госпиталь раненых вышибал и стонущего от боли в сломанном носе официанта.

Одним словом, посиделки у девушек удались на славу...