Печать Джа

Глава 6. Ведунья Вельфирина

Была у меня в Ровенске одна полюбовница — дворовая девка Влашка. Я частенько к ней захаживал, чтобы душу отвести, заодно выслушивал всякие сплетни о том, кто сколько зарабатывал, и кто с кем спал. Почему лето выдалось жарким и отчего в соседнем дворе сдохла корова.

Но особенно любила Влашка жаловаться: на жизнь трудную, на молоденького приказчика, переставшего в гости захаживать, и на меня оболтуса этакого, только и способного, что сиськи мять. Нет, чтобы серебряное колечко подарить, приглянувшееся на прошлой неделе.

— Ох, и до чего тяжело по утрам вставать, — плакалась она, — страх, как не хочется выбираться в холод из теплой постели. Хозяйка у нас уж больно строга, требует чистых полотенец к завтраку.

Строга, как же… У других девок руки от работы почернели, а у Влашки кожа мягкая, словно у великосветской барышни. А все потому, что лицом вышла и формами аппетитными. Заглядывали в её комнатку то приказчики купеческие, то сами купцы, ну и я вне очереди проскальзывал, под покровом ночи.

Пока мял большие полукружия с торчащими сосками, Влашка рассуждала, уставившись в потолок:

— Вот скажи, к чему такая напасть? Зачем людям вставать спозаранку, будто они птички певчие? С утра самые сладкие сны являются, когда хочется лежать и нежиться в теплой постели. Вот ты как по утрам встаешь?

Как-как… бодро. Летом еще ничего, а зимой, бывало, такие морозы ударят, что всю ночь у костра просидишь, дрожа и кутаясь в рванину. А еще желудок, данный Всеотцом в наказание, работал прожорливой топкой: что в него не кидай — все мало. С утра просыпаешься не от пения птичек, а от того, что кишки скрутило от голода. Настолько, что готов толченую кору жрать, лишь бы избавиться от боли.

Не думал, что когда-нибудь смогу понять Влашку и вот довелось. Открыв глаза, я долго пытался сообразить, где нахожусь и отчего так мягко. Почему не скрипят доски, не качается потолок, а до ушей не доносится раскатистый храп Бабуры.

Всеотец, до чего же хорошо! Неужели так можно жить, в тепле и уюте, не думая о хлебе насущном? Я бы продолжил валяться в постели, щурясь в светлеющее за окном небо, но тут запульсировал болью мизинец, напомнив поставленных братьями-чернецами задачах.

Хорошее настроение в миг улетучилось. Пришлось вставать — облачаться в одежды его светлости. Заодно посетил отхожее место, сэкономив деньгу. Все потому, что после вчерашнего купания затычку из ванны не вынул. Зачерпнул ведром грязной воды и смыл за собою. Её там еще предостаточно осталось — хватит, чтобы вечером помыться.

Этому дай деньгу, за то заплати, за это — а вот хрен вам! Сига из Ровенска не какой-нибудь там лопух, которого обдирать можно.

Я уже собрался выйти из комнаты, но тут на глаза попалась вчерашняя газета. Не справившись с любопытством, сел на кровать и расправил большие листы.

Ох ты ж, треска говяжья! С первой страницы на меня смотрела самая настоящая фотокарточка! То, что вчера принял за темный квадрат, оказалось снимком поезда. Раньше про такое чудо только слышать приходилось, дескать есть в Астрийской империи движительные повозки из дерева и железа, что ходят по специальной колее и грузы из шахт перевозят. Настолько мощные, что за раз могут тонны руды доставить.

Зернистая картинка не отличалась четкостью, но некоторые детали разглядеть всё же удалось. К примеру, многочисленные трубки, оплетающие дутый корпус головной повозки и большой фонарь впереди, должный освещать путь. Вот только зачем он, когда всякому известно: поезд может идти лишь по специально выложенной колее. Неужели боятся свернуть не туда?

Внизу снимка расположилась группа людей, взобравшихся на насыпь. Судя по униформе из числа военных или стражей охраны порядка. В укороченных сюртуках и штанах с лампасами, заправленных в высокие сапоги. На поясах болтались сабли, а стоящий впереди человек сжимал в руках длинную палку. Я долго щурил глаза, пока не признал ружье.

Как же знаем: имелось одно такое в торговой лавке Ровенска. Продавалось который год, но покупателей все не находились. Толку от него в нашей местности: грабителей, которым вздумается в дом залезть, не напугаешь, и на медведя не пойдешь. Пока зарядишь, пока прицелишься, косолапый сто раз задрать успеет. Механизм уж больно ненадежный, заедает периодически, и пулька толстую кожу не пробьет. Короче, сплошное недоразумение, а не оружие.

Может в Новом Свете ситуация с огнестрелом обстояла иначе? Научились же возводить каменные дома о четырех этажах, на которые снизу посмотришь, голова закружится. И фотокарточки в газетах печатают.

Я провел пальцем по шершавой поверхности, вглядываясь в расплывчатое изображение. Кому скажешь, не поверят… Увы, на следующих страницах снимков не обнаружилось, лишь несколько рисунков: тарелка с дымящимися окорочками, аккуратный домик с забором, да пузатый дядька, обмахивающийся веером из листов бумаги. Особенно понравилось изображение полуобнаженной девицы с флаконом. От одного взгляда на которую внизу принималось зудеть.

«Покупайте целебные лосьоны «Зеленой долины», только в сети магазинов Ашурум» — гласила надпись под рисунком, а дальше шла целая колонка рекламы товаров и услуг. И на следующей странице тоже. Оказалось, половина газеты забита подобной чепухой.

Вдоволь начитавшись про скребки и целебные мази, я вернулся к первой странице. Вновь полюбовался снимком, прочитав жирный заголовок:

«Разбойное нападение на «Золотой поезд». И снова конфедераты!»

Уважаемые читатели «Трибуны», благодаря статьям наших авторов, вам уже известно о многочисленных налетах на пассажирские составы, курсирующие по западной ветке. Подогреваемые властями Конфедерации шайки бандитов потеряли всякий страх, раз за разом грабя мирных, ни в чем неповинных граждан. На сей раз они зашли слишком далеко. Набрались наглости и напали на состав, перевозящий наше с Вами достояние — золотой резерв государственного банка. Благодаря храбрым действиям солдат восьмого гвардейского корпуса, нападение удалось отбить. Понеся значительные потери, противник был вынужден отступить. По словам сержанта Доусона, представленного за проявленную доблесть к награде, среди нападавших были замечены как обыкновенные бандиты, так и профессиональные солдаты, обученные тактике ведения боя…

В кишках утробно заурчало, и я был вынужден отложить чтение. Надо сказать, не самое захватывающее: пронырливые конфедераты, отважные сержанты… С какой вдруг стати золото стало нашим? Чай, не бесхозная бадья во дворе, валяющаяся без присмотра. Золото — это такой товар, у которого обязательно должен быть владелец. Желательно единоличный, иначе дело обязательно закончится дракой. Может потому и воюют с неизвестными конфедератами?

Изобразив на лице надменное выражение, я закрыл за собою дверь и спустился на первый этаж. За стойкой скучал новый служка. Завидев меня, он тут же расплылся в улыбке и поинтересовался: не нужно ли чего?

Два кредита за совет, три за улыбку, а пять, чтобы рядом постоять? Нет уж, спасибо, мы как-нибудь сами.

Парень представился звучным именем Портье. И этот тоже… Неужели в Баненхейме настолько туго с фантазией?

— Господин барон, к вашим услугам в гостинице работает прачечная. Если изволите чего постирать, выгладить или накрахмалить.

— Не изволю, — сделал я рожу кирпичом и вышел наружу. До чего приставучий служка попался. Пока на десятку другую кредитов карман не облегчит, не успокоится. И чего вдруг прачечную взялся рекламировать?

На всякий случай поднял рукав и принюхался — вроде нормально. Да и откуда запаху взяться, когда в обновке всего второй день хожу. Солнце на улице не печёт, а под вечер так и вовсе прохладно становится благодаря ветерку с гавани.

Я задрал подбородок и посмотрел в чистое небо. Сразу вспомнилась палуба «Оливковой ветви». Вот где жарило нещадно, особенно когда подплывали к островам «Святой Мади». В кубрике стоял едкий запах пота, от которого даже у меня, ко всему привычного, слезились глаза. Толпе полураздетых матросов было далеко до ароматов луговых цветов: они постоянно отрыгивали и пердели, а еще воняли прогорклым маслом, особенно когда боцман давал команду обслужить элементы железного такелажа, вроде цепей или колец. Если бы не гуляющий всюду ветер, точно бы сдох от удушья.

Интересно, как они там? Зак говорил, что корабль пробудет в порту целый месяц. Ну да оно и понятно: Баненхайм — не какой-нибудь мелкий остров, затерянный посреди океана, а один из крупнейших городов Торгового Союза. Тут только чтобы пришвартоваться, необходимо отстоять положенную очередь. Может еще доведется встретиться с мужиками: молчаливым Заком, всезнающим Рогги и здоровенным Бабурой. Поди удивятся, когда увидят вора и доходягу Танцора в господских одеждах. Подумают, что украл — спросят, а я хитро улыбнусь и…

Меж лопаток неприятно зазудела кожа, словно Всеотец прочитал мысли смертного. Дернул за поводок аркана, лишний раз напомнив о предстоящих задачах.

Нет, надо будет сыскать бабку-ведунью, обязательно сыскать, но для начала завтрак.

Я открыл дверь с изображением булочки на стекле и зашел внутрь заведения: то ли ресторанчика, то ли закусочной.

Заказал яичницу с беконом и сыром, а от предложенного кофе отказался — хватило вчерашних опытов. Пускай сами пьют невыносимо прогорклую жидкость. Вместо неё взял привычного чаю с лимоном и пару булочек.

— Скажите, милейший, у вас доставка работает?

— Разумеется, — охотно отозвался служка за стойкой, — только скажите, куда?

— Гостиный двор «Матушки Гусыни», знаете такой?

— В двух кварталах на восток, на улице генерала Брабиуса?

— Да, он самый. Доставьте с десяток свежих эклеров к вечеру на имя барона Дудикова… Алекса Дудикова.

— Будет исполнено господин барон, — служка сделал запись в тетрадь. — С вас девять кредитов.

Еще не доставили, а уже требуют деньги. Что за народ…

Расплатившись и позавтракав, я вышел наружу. На улице заметно потеплело, а сытый желудок лишь добавил хорошего настроения. Мысли о мстительном Боге сами собой выветрились из головы, и я зашагал уже знакомым маршрутом, вниз по улице к оживленному проспекту, раскинувшемуся посреди города.

И конечно же вчерашний пацаненок стоял на месте:

— Сенсация-сенсация! Читайте в свежем номере «Трибуны»! Конфедерация устроила провокацию на западной границе. Чем ответит Торговый Союз? — звонкий мальчишеский голос с трудом пробивался сквозь шум улицы, забитой людьми и вечно гудящими повозками. — Интервью с всемирно известной Адель, читайте только в сегодняшнем выпуске. Великая танцовщица прибыла в город с недельным визитом. Господин, не проходите мимо, купите га…, - мальчишеский голос осекся.

Паренек узнал меня и собрался было задать стрекоча, но в этот раз я оказался быстрее. Схватил мелкого проныру за плечо и подтянул к себе.

— Господин, я закричу… я буду звать на помощь, — пацаненок задергался, пытаясь вывернуться из хватки. Только держал его не мягкий изнеженный барончик, а Сига с Кирпичного.

— Зови, — согласился я.