Воровской орден

ПАНЕЛЬ

Из письма в редакцию: «Я — артистка. Объездила полмира. И могу сравнивать, как с этим у них и как— у нас. Мы заходили ради интереса в специальные магазины. И поражались не ассортименту, а особому вниманию к особым нуждам людей. Сколько в каждой стране безруких, безногих, горбатых, косоглазых, которых никто не любит. Но самый страшный урод остается человеком со всеми его потребностями. Когда он лишен этого, он не просто еще больше несчастен. Он зол на весь мир. И способен причинить на этой почве зло.

Еще больше в любой стране импотентов. А они — не менее несчастны и не менее злы. В страхе, что у них ничего не получится в добровольном контакте, они нападают на тех, кто не даст им отпора. На девочек и мальчиков. Но и с ними у них ничего не получается. И тогда они принуждают их к самому извращенному непотребству.

Продукты утоляют голод. Товары из таких магазинов помогают удовлетворить еще более сильный голод — сексуальный. В бывшей ГДР после концертов для нас обычно устраивали банкеты. И подвыпившие генералы прямо говорили, что все конфликты среди солдат (дедовщина, межнациональная рознь) — на почве острейшего сексуального голода. Почему они делали такой вывод? Да потому, что ничего подобного не видели в «братских армиях», в той же восточногерманской, где солдатам разрешалось посещать публичные дома.

Вы можете думать обо мне все, что угодно, но лично я считаю, что большую часть насильственных преступлений наша молодежь совершает на почве не находящей выхода сексуальной энергии. Мы разрешили продавать средь бела дня то, что во всем цивилизованном мире продается только ночью — порнографию. Мы организовали свободный от всякой регламентации показ порнографических видеофильмов. Я сужу по себе. У меня дочь восемнадцати лет. Но когда мне случается посмотреть такой фильм, я какое-то время не нахожу себе места. Что же испытывают подростки?! Когда дочь идет куда-нибудь вечером, я схожу с ума. Господи, сколько ребят в таком возбуждении бродят по Москве!

При Сталине считалось, что Запад разлагается, почти смердит, а наша страна — образец морального здоровья. Но как это делалось! Из жизни было убрано все, что возбуждало. Над всем (и над этим тоже) существовал тоталитарный надзор. Даже в кинокартине артист целовал артистку куда-то в подбородок.

Да, и в те времена хватало блудников и блудниц. Берия, как известно, без женщин в баню не ходил. Но основную часть общества нельзя было назвать сексуально озабоченной. А следовательно, не требовалось и клапана для выпуска известного напора. А сейчас? Дразнит все: книги, фильмы, видео, порнография, поведение девчонок. А клапана нет!

18-летний мальчишка еще не имеет ни законченного образования, ни специальности, позволяющей содержать семью. А он берет и женится. Вроде бы по любви. А на самом деле только потому, что ему каждый день нужна женщина. Насладится, утолит голод, приобретет сексуальный опыт, и молодая жена с большим животом ему больше не нужна. Потянуло к другим. Сколько у нас безобразно ранних браков! Сколько разводов! Сколько детей, оставшихся без отцов, которые стали отцами, будучи, в сущности, тоже почти детьми! А все из-за чего? Из-за нашего ханжества!

Почему наши деды женились, когда им было минимум за тридцать? Потому что только к этому возрасту они созревали для женитьбы с серьезными намерениями. А до этого мужикам надо было нагуляться. Такова уж их природа. Плохая ли, хорошая — не будем говорить. Женщина создана природой, чтобы вить гнездо и любить одного мужчину. Мужчину тянет то к одной женщине, то к другой. И в этом тоже знак природы: осеменять, чтобы племя человеческое росло, а не сокращалось.

Пусть же этот атавистический признак и применяется по отношению к тем женщинам, которым он нравится. Большинству нужна добродетельная жизнь. А кого-то сама природа создала блудницами. Осуждайте их сколько угодно. Но согласитесь, что в их поведении и образе жизни есть и польза.

Мой дед не скрывал, что посещал до женитьбы дома свиданий. Бывали там и многие наши писатели. В скольких произведениях отец сталкивается с сыном в публичном доме. Эти посещения не считались позорными ни для какого гражданина, каким бы ни было его общественное положение. Двойная мораль? Ну а что ж поделаешь…

Я знаю, что и меня одни (мужчины) поддерживают, а другие (женщины) осудят. Это ли важно? Важно, чтобы невинные девочки не становились жертвами ограничений в области секса. Важно, чтобы на этой почве не происходило дальнейшее вырождение нации…»

Ну, а теперь давайте разбираться. Тема древняя, трудная, а если учесть нравственное состояние общества, и правда архиактуальная. Надо всем миром решать, что делать. И прежде всего выбрать, какое из зол наименьшее: массовый разврат или регламентированная проституция.

Только однажды в истории человечества беспорядочное совокупление считалось нормальным явлением — в глубокой древности, когда жены были общими, а дети принадлежали всему племени. Бесстыдное половое сожитие встречалось и в более поздние времена. «В любви, — говорила эскимоска русскому миссионеру, — мы поступаем так же, как морские выдры». У индейцев апачей до выхода замуж девушка могла отдаваться, кому хотела. В Никарагуа был ежегодный праздник: женщины имели право дарить себя всякому, кто им нравился.

А что царит сегодня во многих наших городах, поселках и деревнях! Лет в 12–13 жизнь девчонок превращается в кошмар. «Никто на свете не сможет нам доказать, что пацаны способны на что-то другое, кроме как трахаться, трахаться и трахаться», — пишут они в молодежную газету. Бесконечные приставания часто заканчиваются групповым насилием. Сознавая эту неизбежность, наиболее симпатичные отдаются кому-то одному, способному защитить их от стадного секса. Остальные становятся общими.

Это тоже беспорядочное половое сожитие. Но более дикарское, чем в древности. Ибо это сожитие принудительное, насильственное. И, естественно, — разврат (прежде всего со стороны мальчишек и подростков) порождает понятный спрос. А когда такого рода спрос становится обыденным явлением, то таким же обыденным становится и предложение. Где-то я читал, что в словаре кафров вообще не было слова, выражающего понятия девственности. Кажется, нас ждет то же самое.

Во все времена считалось аксиомой, что именно проституция возбуждает в обществе разврат. Но у нас-то сия профессия была поставлена в ряд преступлений. Что же развивало разврат? Лично я понял это, когда жил одно время за шестидесятой параллелью (в городе нефтяников и газовиков) и принял однажды приглашение дружинников совершить ночной рейд по женскому общежитию. В каждой комнате было минимум четыре и максимум восемь коек и на каждой койке — по парочке. Кое-где менялись партнершами. Кое-где даже не гасили света.

Попадались, конечно, комнаты, где какая-нибудь новенькая спала пока одна. Стойкость эта была, как правило, недолгой. От парней еще можно было отбиться. Куда сильнее влияли соседки по койкам. «Да хватит тебе ломаться. Лучше нас хочешь быть?!»

Город был небольшой. Но в нем, как в миниатюрной модели, можно было видеть, что происходило на необъятных просторах Казахстана во время освоения целинных земель, что творилось на БАМе и других ударных комсомольских стройках… Система, создавая в интересах социального хозяйства скопления бессемейной молодежи, как бы программировала распущенность, разврат и проституцию. Причем и то, и другое, и третье было вроде бы под запретом и в то же время — совершенно легальным…

Все советские исследователи буржуазной проституции указывали на особое влияние войн и экономических кризисов. Но теперь-то нам известно, что по этой части равных нам нет. И едва ли скоро мы уступим пальму первенства.

Года три назад мне пришло такое письмо! «Я учусь в одном из институтов Омска, мне 18 лет. Пусть меня назовут неблагодарной, но я предпочла бы высоким лозунгам нормальную человеческую жизнь. А то, что мы имеем, это не жизнь. Родители не в состоянии дать мне больше 50 рублей в месяц. А стипендия, сами знаете, — одни слезы. Вот и приходится «подрабатывать». Называйте меня, как угодно: моральным уродом, проституткой, только задумайтесь, а кто виноват, что такие, как я, не могут свести концы с концами? Я имею полное право распоряжаться своим телом. А имеют ли право чинуши распоряжаться судьбами людей?!»

Статистика начала 20-го столетия показывает, что среди так называемых секретных проституток того времени были преподавательницы, продавщицы, учащиеся различных учебных заведений, вышедшие из беднейших классов населения. Но можно ли сравнивать тогдашние и сегодняшние масштабы обнищания страны. И это обнищание будет неизбежно и стремительно нарастать. А стало быть, будет расти и рекрутирование в проституцию.

При капитализме, известное дело, деньги не пахнут. В том числе и те, что заработаны телом. Как и в других странах (раньше это бывало в России) появятся женщины, которые станут зарабатывать (иногда по согласованию с женихом) средства для того, чтобы обеспечить себе безбедную семейную жизнь.

Если мы станем действительно свободным обществом, то неизбежно будем вынуждены разрешить и свободу проституции как разновидность свободы личности и такого же ремесла, как и все прочие. А поэтому не будет лишним поближе рассмотреть особенности женщин этой профессии.

«Прошу считать меня выбывшей из проституток в связи с тем, что я выхожу замуж». Это заявление на имя директора Астраханского публичного дома написано представительницей самой немногочисленной категории — одной из тех, кто не создан для порочной жизни, кто находит в себе силы выбраться из грязи. Остальные деградируют необратимо.

Специалисты утверждают, что нормально возбудимая женщина не смогла бы долго вести жизнь проститутки, была бы психически быстро сломлена. И потому жрицы любви якобы безразличны к ласкам своих партнеров и только изображают взаимную страсть. Если это так, то много ли радости от такой работы? А когда работа в тягость, то она вызывает желание забыться. В кутежах. В наркотиках.

Но к этой ненормальности добавляется другая. Едва ли испытывающие удовольствие от своего ремесла, проститутки всякий другой труд ненавидят еще больше. И в этом смысле ничем не отличаются от преступниц.

Они так же тщеславны, постоянно соревнуясь в том, кто из них дороже стоит. Так же ненавидят друг друга. Так же истеричны, драчливы и жестоки.

Но самое опасное то, что работа проститутки требует организации: менеджера в лице бандерши или сутенера, соучастников в лице барменов, официантов, метрдотелей, таксистов, владельцев квартир и домов. И потому проституцию можно считать разновидностью организованной преступности.

Говорят, что сугенеры — те немногие мужчины, к которым проститутки все же испытывают какую-то страсть. Но известна также и особая жестокость сутенеров. Избавиться от своего деспота проститутка может только одним способом — найти более сильного покровителя. Сталкивая двух мужчин, она провоцирует жестокую, с увечьями драку или даже убийство. С учетом всех этих особенностей проституция, повторяю, есть не что иное, как специфическая форма женской преступности.