Лимончик от лимонного дерева... идет лесом

Приемная семья

«Ну дела!» — Минато Намикадзе, обладатель лучшей натуральной блондинистой шевелюры Конохи, озадаченно почесывал вышеобозначенный объект.

Вырвавшийся из жены демон его не особо удивил. Благоверная и без того не отличалась кротким нравом, но чтоб такое!

«Такое» иначе именовалось Кьюби но Йоко и сейчас с увлечением играло в «вышибалу», сметая своими огромными хвостами всё вокруг.

Минато же по долгу службы, а также чести настоящего мужика был призван остановить это безобразие. Нарушитель с подозрительно блеснувшим красным глазом в прорези маски (либо Учиха, либо торчок, либо и то, и то) позорно бежал, не выдержав прямого попадания рассенганом прямо в… Да хрен его знает, куда там ему Четвертый засветил, кости долго будет собирать.

Осталось разобраться с лисом. Сказать проще, чем сделать. И по сему в мозгу у Намикадзе зрел только один план. И он был самоубийственным.

Уже прощаясь со своей только-только начавшей восходить на небосвод жизнью (даже задницей толком стереть кресло хокаге не успел!), Минато заметил все ещё живую и решительно готовую сражаться жену.

У вновь восхитившегося своим выбором и тихо ужаснувшегося живучести благоверной хокаге в шестерёнках закрутился новый план.

Извлечения биджу не переживает никто — факт. А раз так, то смерть Кушины — вопрос времени… Так, отчего же шинигами не призвать ей, а не ему?

Отбросив лирику и ненужные хокаге сантименты, Минато пришёл к выводу, что ему нет надобности жертвовать собой, когда Кушина и без того обречена. В конце концов... Это он, а не Кушина — Четвертый хокаге, который должен защищать деревню… И будет неплохо, если у их только что родившегося сына останется в живых хотя бы один родитель.

Впрочем, Кушина всё понимала и без него. Не было нужды в этих заготовленных Минато разумных, но казавшимися преступными, речах! Другое дело, что сам бы Четвёртый, наверняка, поступил иначе… Оставил бы деревне хоть половину биджу. Ведь половина — это не полный и весьма жирный Лис — её можно контролировать… Но какая мать пожелает своему сыну судьбы джинчуурики? Особенно, если знает каково это!

Проглотив сожаления и стараясь не смотреть на обмякшее тело жены, Намикадзе подошёл к надрывающемуся от дикого ора сыну.

Он раздражал его. Нещадно болела голова, а где-то глубоко внутри поднималась удушливая волна презрения к себе.

— Что мне теперь с тобой делать? — простой вопрос, но поднятый на руки младенец от него ревёт ещё сильнее.

Минато внезапно ощутил свалившуюся на него беспомощность. Он умел убивать, управлять деревней, в конце концов, но ревущий сморщенный комок на его руках…

Предательский страх сковал нутро. Каким бы Намикадзе не был четким мужиком, но перспектива превратиться в няньку его пугала.

Он сам вырос без родителей. И совершенно точно не знал, что делать с собственным ребенком. Да и… Он ведь вырос настоящим мужиком!

Без всяких… серебряных кунаев в заднице!

Да и расти под гнетом завышенных ожиданий — не просто. Когда Учителя в Академии расшибиться в лепешку готовы, оттого что ты сын хокаге… Не все, но большинство. Хотя откуда, ему спрашивается, знать?

Минато прикрыл глаза, на автомате укачивая всё также ревущего сына.

Нет, дело ни в его неприспособленности и ни в том, что Наруто с самого начала придется жить с оглядкой на то, что он сын хокаге. Просто… У Желтой молнии слишком много врагов, а он…

Маленький, беспомощный комок его плоти и крови… через которого его, почти неуязвимого, можно заставить страдать.

Или, что хуже, выполнять чужие условиях. Даже в родной деревне найдется не мало тех, кто не просто воткнет кунай в спину при удобном случае, а захочет заполучить дополнительное влияние на хокаге.

Минато не сможет всегда быть рядом с сыном. Физически пост хокаге этого не позволит. Он не сможет защитить сына в Конохе, как бы парадоксально то не звучало.

Дрянной он хокаге, наверное, раз не может этого гарантировать, но…

Дело было и не только в этом… Глаза сами вновь нашли Кушину… Вернее, то, что от неё осталось. Она, обычно шумная, бойкая, яркая, как пламя, теперь казалась… неправильной, поблекшей, сломанной.

Минато опустил плечи. Ему стоило скорее придумать, что делать с Наруто… Пока не набежали свидетели. А, впрочем, он уже решил, что уж лучше жителям Конохи не знать, что именно неосторожное, эгоистичное желание их хокаге иметь потомство привело к катастрофе… Пока живы в памяти потери. Нельзя, чтобы это разнеслось по деревне сейчас.

Наруто был слишком похож на него, чтобы оставаться в деревне. Как он это понял по младенцу!? Минато фыркнул, чувствуя некстати вспыхнувшую самодовольную гордость. Слишком уж приметен был его цвет волос да и глаз тоже…

Приют следовало искать за пределами даже страны Огня, но и дарить врагам такой генетический подарок… Минато крепко задумался… Кажется, Цунаде недавно подавала прошение покинуть деревню. Надолго. Возможно, даже навсегда. Без статуса нукенина, вестимо.

И всё равно слишком жирно даже в счет былых заслуг отпускать за просто так столь ценный кадр… Хотя сейчас "кадр" для сражений особо не годился да и для ирьендзюцу особо тоже… Не с гемофобией, но… Это в самом деле было вариантом — навесить на неё Наруто как миссию.

И окрыленный своей гениальностью, Четвёртый, подхватив притихшего от столь решительных действий Наруто покрепче, перенесся туда, где по идее должна была находиться Сенджу — в госпиталь.

И в самом деле, та обнаружилась на крыше, передающая целительную чакру своему призыву — Кацуи. Сама Цунаде могла работать лишь в так называемых чистых зонах, с укрытыми простынями пациентами, но в условиях столь масштабного бедствия чистых зон не осталось, а размноженные слизняки были эффективны.

«Вот и отпускай её… Всё ещё приносит пользу,» — хмыкнул Минато, однако Наруто вновь начал кукситься… Чем привлек внимание целительницы.

Сенджу приоткрыла глаза, зажмуренные, очевидно, лишь бы не узреть и капли крови. Молчаливое недоумение от его появления с младенцем в руках она сумела выразить как никто — чуть приподнятая бровь и взгляд, вопрошающий: «Ты дебил?»

— Я рассмотрел твоё прошение. Ты можешь оставить деревню, но при одном условии… — Намикадзе замолчал, внимательно рассматривая собеседницу.

Навряд ли то было такой уж хорошей идеей навесить сына этой женщине, но… Все знали о её планах уйти. И её силу признавали, уважали и боялись. И, несмотря на свою фобию, Цунаде могла защитить Наруто.

А её пустота внутри… Его собственная бездна ничем не лучше. Возможно, даже глубже. Минато вздрогнул, вновь вспомнив рухнувшую Кушину, словно некий мастер кукол разом перерезал все ниточки у своего творения…

— Странно, что ты решил сообщить мне это аккурат, полагаю, что после нападения Кьюби? — Цунаде смотрела на него испытующее, не прекращая концентрировать целебную чакру. И всё же наметанный взгляд различил это сразу — пот на лбу, дрожь в руках, бледнеющие покровы и печать бьякуя.

— Да, Лис нас больше не потревожит, — не своим голосом ответил он. Не хотел же, но чувства оказались его сильнее. Четвертый медленной осел рядом с ней. Сын плакал уже не так громко, возможно, от того, что охрип… Чтобы такое приключилось в первый день жизни… Надо было родиться под очень дурным знаком…

— Кушина? — чуть скрипнув зубами, спросила Сенджу, переводя взгляд на Наруто. — Ваш?

— Да, — механически кивнул Минато. — Да, наш… Но, — он заставил себя собраться. — Прекращай призыв — это приказ. Ты нужна мне.

— Там умирают сотни! — яростно отмахнулась от него Сенджу. — Хочешь их убить, хокаге?

— Нет, но ты уже на пределе… А деревне и мне нужна внучка Первого. Очень нужна, — в подтверждении его слов Наруто перешел на новую частоту убивания их ушей.

— Дай сюда, — поморщившись, прошипела Цунаде, отпуская Кацую назад. — Что ты его держишь, как бутылку саке? Чай не стеклянный, не глиняный!

И в самом деле оказавшись на новом месте Наруто молчал… аж целых двадцать секунд, а затем снова пошёл реветь.

— Да чтоб! — рассеянно ругнулась Сенджу, пытаясь его укачивать. — Всю нервную систему ребенку прикончили!

— Цунаде… — Минато замялся. — Я не могу его оставить себе.

— Чего? — Сенджу так и застыла, а Наруто, видя, что движения вокруг его персоны прекратились, заплакал с новой силой. — Тебе Кьюби мозги отшиб?

— Может и так… — не стал отпираться Четвертый. — Но ты и сама знаешь, как мало времени есть на семью у хокаге. Тем более у вдовца. А мои враги… Их слишком много. Даже для меня. И если кто-то узнает, что Кьюби вырвался из-за рождения Наруто… Я не хочу подвергать его жизнь опасности, после того, как та и так едва не оборвалась.

— То есть ты хочешь его бросить? — на лбу у Цунаде выступила крайне опасная венка.

Намикадзе вздохнул.

— Это необходимость, — сказал он, не зная, кого старается сильнее убедить. Её ли... или себя. — Нужно укрыть его подальше от Конохи. Он вырастет, станет способным постоять за себя… Тогда пусть возвращается. А пока я хочу поручить эту миссию тебе. Ранг S, оплата соответствующая из внебюджетного источника, — Минато вздохнул, мысленно прощаясь с большей частью жалования и скрестив пальцы… Ибо да, даже крутые мужики порой верят в удачу.

— Ты соображаешь к кому обращаешься за этим? — хриплый смех, пожалуй, последнее, что Четвёртый ожидал от неё услышать. — Я не просто неудачница, а легендарная неудачница! Все, кто рядом со мной, обречены на смерть. И ты хочешь отдать мне, последнее, что осталось у тебя от любимой? Ты в край обезумел, хокаге!

— Ты ошибаешься, твои трагедии не повод сдаваться и ставить на себе крест! Возможно, кто-то там и хочет, чтоб ты сломалась, но… Разве внучка первого и потомок клана Узумаки не должна собраться и жить наперекор? — Минато разозлился в самом деле… Как та может пенять в него, если у самой… самой… — Да, у тебя нет детей, и твой клан скоро станет частицей истории… Но не лучше ли взять на воспитание и дать свое имя тому, в ком гарантировано течет кровь твоих предков? Кланы Узумаки и Сенджу — родня, ты сама Узумаки… Наруто тебе не совсем чужой!

"Главное верить в свои слова... Главное... Проклятие!" — Минато била дрожь, но он продолжал говорить. Он должен был убедить Цунаде. Ради блага Наруто. Не только и не столько деревни.

— Ты спятил… Окончательно и бесповоротно! — Сенджу вскочила на ноги, чтоб было удобнее орать на него в кои-то веки в положении сверху-вниз. Минато нервно хмыкнул. Наруто заинтересовано примолк, видно, не ожидая, что здесь может орать кто-то, помимо него.

— Отчего же! — Намикадзе не доставил ей удовольствием тоже выпрямился во весь свой немалый рост. — Разве я не прав и с твоей смертью от легендарного клана ничего не останется? Тебе ведь… даётся полный карт-бланш! Воспитать моего ребёнка, как ты сама того пожелаешь!

— Вот именно твоего ребёнка! — шипела Цунаде так, что вся её немалая грудь качалась, что также весьма занимало вновь ненадолго притихшего Наруто…

— Что за шум, а драки нет? Воу-воу! Полегче, Цуна… — с этими словами на крыше появилось новое действующее лицо.