Древнекитайская философия. Эпоха Хань

Вред и польза

Дела, полезные эпохе, порядки, выгодные людям, осуществлять можно. Если дела идут вразрез с предопределением [Неба], а законы противоречат духу времени, изменения в них вносить можно. Поэтому то, что делалось в древности и оставило след, но ныне не дает полезных результатов, не менять нельзя. [Если] от изменений становится хуже, чем было прежде, а заменившее стало наносить вред, то [старое] не восстанавливать нельзя. При основании Ханьской династии сыновьям и братьям [императора] пожаловали титулы князей, вверили им жизнь народа и служилых, наделили их правом миловать и казнить, и они распустились настолько, что стали считаться только со своей волей, желания свои не ограничивали и для их удовлетворения всячески притесняли людей; удовлетворяя похоть, они стали вступать в кровосмесительную связь, вынашивали предательство и измену верхам, понесли пагубу жестокостей и смуты в низы. Хотя положения они добились благодаря милостям родичей, [жестокими] сделало их стечение обстоятельств. Потом их понизили в титулах, им сократили владения, несколько урезали права, оставив лишь жалованье. Однако грязные поступки, разврат они продолжали творить, как и прежде, во множестве, потому что даже с подрезанными корнями, с малыми милостями они могли, используя прежнее уважение, приманивать [людей] к себе ради своей корысти. Тем более, [если в их распоряжении] оставался удел, который они вольны были передать наследникам, то разве возможно было пройтись [по их спинам] плетью, сурово прикрикнуть [на них], чтобы заставить [их] поступать так, как хотел бы я!

Политика [двора] ныне пришла в упадок, нравы изменились, чистота и простота исчезли, знания расширились; давно уже нарушены пределы, установленные ритуалом, все погрязло в кругу страстей — не надо было давать права [сыновьям и братьям императора], не надо было предоставлять им высокого положения. Поэтому необходимо отобрать у них унаследованную ими власть, лишить их положения, которое позволяет им самоуправствовать и самодурствовать. Нужно возвысить достойных, изгнать людей скверных, тогда ученые мужи не будут пребывать в захолустье, в забвении, а из дворца исчезнут те, кто пользуется приязнью [императора]. Вот такие хорошие изменения достойны осуществления.

После отмены системы колодезных полей[1202] богачи разбогатели еще больше, в округах и областях теперь высятся их дома, в бескрайние поля слились их земли; не имея даже половинки синего пояса чиновника, они носят самовольно одежды, в которые облачались только три высших сановника, не будучи даже старостами пятидворок, они пользуются услугами тысячи семей. Славой и удовольствиями, которыми они наслаждаются, превосходят удельного князя; их власть подобна власти областного правителя; они занимаются взяточничеством, преступают законы и [при этом] избегают наказания; наемные убийцы и смертники ради них жертвуют своей жизнью. [Все это] приводит к тому, что слабые и убогие ходят в рубищах; не рассчитывая на гроб после смерти, влача жизнь в обидах и нищете, они не смеют даже роптать. Хотя все это — результат ослабления строгих законов, однако [главная причина] заключается в отсутствии ограничений на размеры полей. И если ныне понадобится ввести кодекс законов мирного времени, возвести фундамент для перевоспитания [народа], уравнять богатство людей, исправить сложившиеся нравы, без [восстановления] системы колодезных полей добиться этого будет невозможно. [Здесь именно тот случай], когда нововведение привело к ухудшению, когда следует восстановить [старое].

После отмены пяти видов [тяжелых] наказаний[1203] была утрачена [разумная] градация наказаний: следующими после смертной казни, более легкими [мерами наказания] ныне идут бритье головы, надевание железного ошейника, а за бритьем головы, железным ошейником — плеть, батога; но мертвого-то не воскресить, а бритье головы даже вреда не причиняет человеку. [Поскольку] бритье головы и битье батогами недостаточны для наказания за преступления средней тяжести, карать [за них] приходится смертной казнью! Кража кур и собак[1204], прелюбодеяния мужчин и женщин, взятки вином, непреднамеренное нанесение увечья не заслуживают смертной казни: карать за это смертью было бы слишком сурово, а наказывать бритьем головы — слишком мягко, и, если не ввести наказания средней тяжести, соответствующие таким преступлениям, разве не окажется закон несправедливым, разве не будут допускаться ошибки при назначении смертной казни и сохранении жизни? Ныне [иногда происходит так]: боясь, как бы кара не оказалась слишком мягкой и недостаточной для наказания за какое-то зло, преступление отягчается нарочитым нагромождением обвинений и преступника лишают жизни, причину же его смерти приписывают болезни. Статьи закона лишены точных критериев, состав преступления и фактическое наказание не соответствуют друг другу. [Подобные законы], пожалуй, не должны применяться императорами и правителями, они [не являются] хорошей системой для совершенномудрых.

Говорят: «К злодеям сверхстрогие законы применять можно, [но ведь может случиться], что сверхстрогое наказание будет обращено против хорошего человека. Разве можно их восстанавливать?»

Отвечаю: «Если бы с тех пор, как существует власть, не губили напрасно хороших людей, то и виноватых не удавалось бы казнить, а это означало бы проявление снисходительности к убийству и нетерпимости к казни преступника.

Ныне надо снова восстановить пять видов тяжелых наказаний, упорядочить тяжелые и легкие наказания, систематизировать статьи закона, привести в соответствие состав преступления и реальное наказание [за него]. Кроме как за тяжкие преступления, такие, как убийство, бунт, кровосмешение, за все другие преступления смертную казнь применять не следует. Воспринять «Свод законов Чжоуской эпохи», ввести наказания, выработанные Люй-хоу[1205], — все это полезно и должно быть также восстановлено».

В «И цзине» говорится: «Когда светлые силы (ян) указывают на одного государя и двух министров — это путь благородного мужа; темные силы (инь) указывают на двух государей и одного министра — это путь подлого»[1206]. Вот почему наверху должно быть меньшинство, а внизу — большинство. Староста пятидворки — это тот, чьих способностей достаточно для управления пятидворкой, правитель [княжества] — это тот, чьих способностей достаточно для управления княжеством, государь в Поднебесной — это тот, чьих способностей достаточно для управления Поднебесной. Когда глупые управляются мудрыми, они уподобляются ветвям, льнущим к стволу, — таков непреложный закон управления в Поднебесной.

Для управления государством народ следует разделить [и отдать нескольким правителям], для упорядочения власти дела следует разделить [и отдать нескольким министрам]. [Ведь] если народ слишком отдален [от того, кто им правит], его трудно усмирять, если дела находятся в одной куче, их трудно решать. Ныне уезды окраинных округов [обширны], тянутся на сотни и тысячи ли, и, хотя там много гор и болот, все же есть места, где можно жить людям и сеять злаки. Во внутренних районах так тесно, что на десяти му туту[1207] приходится сажать нескольким семьям, тогда как в дальних округах есть непаханая целина. Из поколения в поколение [люди] привыкли жить на одном месте, [они скорее] согласятся умереть, чем покинуть насиженные места. [Если] правители не заставят их покинуть [старое место], никто не переселится; на окраинные земли можно ссылать и в качестве наказания за преступления, чтобы [ссыльные] защищали там [границы государства].

[Нужно] пересмотреть границы уездов так, чтобы их не разделяли [расстояния] свыше двухсот ли, составить четкие подворные списки населения, чтобы удобнее было контролировать его, сделать так, чтобы десятидворки и пятидворки были связаны друг с другом, установить пределы подушной [собственности] на землю, чтобы пресечь накапливание земель, ввести пять видов [тяжелых] наказаний, чтобы уберечь [народ] от гибели, увеличить число начальников, чтобы укрепить власть, всемерно заниматься сельским хозяйством и шелководством, чтобы увеличить запасы, сдерживать второстепенные занятия, чтобы все усилия направить на основное.

[Нужно] расширять учение, чтобы изменить характер людей, прославлять благородные поступки, чтобы улучшить нравы, проверять способности [чиновников], чтобы [правильно] установить им ранги, искать наиболее умных и дерзновенных, чтобы поручить им военные дела, совершенствовать оружие для обороны, чтобы воевать на окраинах, установить строгие преграды, чтобы предотвратить превышение власти, [нужно] учредить реальные награды и наказания, чтобы поощрять [за хорошее] и карать [за дурное], запретить вредные игры и забавы, чтобы пресечь дурные последствия, выявлять зловредных [чиновников], чтобы искоренить жестокость.

Осознав эти шестнадцать пунктов совершенствования управления, следует неуклонно осуществлять их, через определенные сроки проверять их выполнение; в спокойствии не надо расслабляться, в тревоге не надо теряться, и тогда даже возродившемуся совершенномудрому не изменить эти [шестнадцать пунктов].

Число дворов в Поднебесной всегда превосходило десять миллионов. [Если], исключив старых и слабых, предположить, что в каждом дворе есть [хотя бы] один взрослый, то их наберется десять миллионов, это без множества неучтенных, а также народов мань, и, жун, ди[1208], живущих на китайской земле. Из каждых десяти взрослых обязательно найдется один, который может занять должность старосты десятидворки или получить ранг повыше, [тогда], если посчитать, их наберется миллион. Если взять каждого десятого [из этого миллиона], то способных быть мелкими чиновниками, которые могли бы помогать начальникам, насчитаем сто тысяч; если взять каждого десятого [из этих ста тысяч], то будем иметь десять тысяч человек, которых можно назначить на должности облеченных властью. Те, кто заняты физическим трудом и называются простолюдинами, должны быть сильными и крепкими; в тех, кто опираются на свой талант и ум и называются образованными, следует ценить опыт и честность. [Если] народ Поднебесной использовать по такой системе, его хватит с избытком, недостатка в нем не будет. Случается, что предмет [еще] не выявлен, но не бывает так, чтобы предмета вообще не было; случается, что образованных [еще] не использовали, но не бывает так, чтобы их было мало. Только так можно применять природные людские силы, привести в порядок дела людей, восстановить пошатнувшееся, наладить нарушенное, отыскать незамеченные таланты, привести небесное и человеческое в полное соответствие.

Некоторые говорят: «Люди, умело осуществляющие политику, должны избегать мелочей и жестокостей, должны совмещать и сокращать чиновничьи должности, действовать недеянием, быть недеятельным. Зачем же ты так много болтаешь?»

Отвечаю: «Если так, значит, три эпохи[1209] недостойны подражания, а совершенномудрые не могут быть учителями. Благородный муж при помощи системы законов добивается успокоения [в стране], подлый же при помощи системы законов приводит [все] к хаосу. Система законов одна, но с ее помощью [приходят] либо к спокойствию, либо к хаосу, [потому что] действуют по-разному. Если доверить шакалам и волкам пасти овец и свиней, а разбойнику Чжи[1210] — собирать налоги, то это приведет к беспорядкам в стране, разнузданности чиновников, тогда какой прок будет от разговоров о вреде и пользе?