Древнекитайская философия. Эпоха Хань

[Второй декрет У-ди с вопросами к ученым]

«Государев декрет гласит: "Ведь, как Мы слыхали, во времена юйского Шуня этот государь прогуливался по высоким галереям дворца; когда он бездействовал "в свободно ниспадающей одежде, сложа руки", то в Поднебесной было великое спокойствие. Вэнь-ван из дома Чжоу дошел до того, что весь день, пока солнце не склонится к западу, у него не было свободного времени, даже чтобы поесть, а пространство между Небом, Землей и четырьмя странами света тоже было устроено. — Да разве пути божественных властителей и царей не имеют одной и той же системы? Почему же тогда есть различие между праздностью одного и тяжким трудом другого?

Как известно, бережливые [правители — Шунь и государи династии Ся] — не изготовляли для себя даже таких [символических] украшений, как черные и желтые знамена[498]. Когда же воцарился дом Чжоу, его государи построили две смотровые башни дворцовых ворот, стали ездить на жертвоприношения на "великой колеснице"; [при исполнении ритуальных песен и танцев они использовали] киноварно-красные щиты и секиры с нефритовыми топорищами, восемь рядов танцовщиков выстраивались во дворе [храма предков Сына Неба]; и тем не менее слагались хвалебные песни [во славу Чжоу]. Да разве у путей божественных властителей и царей были разные стремления?

Кто говорит: "На прекрасном нефрите не вырезают узоров", кто говорит: "Кроме утонченной формы, нечем помочь силе дэ". Тут две разные точки зрения.

Государи династии Инь применяли пять наказаний, после расследования карая за преступления, ранили кожу [и мясо], наказывая дурных людей. Чэн-ван и Кан-ван не применяли наказаний более сорока лет, но в Поднебесной не было нарушений, и тюрьмы были пусты. Государство Цинь применяло их; тех, кого предали смерти, было очень много, тех, кого подвергли наказанию через увечье, было столько, что они шли на расправу непрерывной чередой, не теряя друг друга из виду, и Поднебесная опустела. О горе! Увы!

Мы просыпаемся рано утром и встаем на рассвете, думаем об образцах прежних божественных властителей и царей[499], постоянно размышляем, как оказаться достойными того, чтобы наследовать самое почетное положение и прославить великое наследие основателя династии. Путь к тому и другому состоит в том, чтобы усердствовать в основном занятии и использовать на службе достойных людей. Ныне Мы лично пашем священное поле Сына Неба, выступая как вождь земледельцев[500], поощряем людей быть почтительными к родителям и уважать старших братьев, чтим обладающих силой дэ; Наших посланцев так много, что их шапки и зонты их колесниц не пропадают друг у друга из виду на дорогах, они сочувственно осведомляются о тяготах усердных тружеников, помогают сиротам и бездетным. Мы исчерпываем все свои мысли и тратим все силы своего духа, но еще ни разу не обрели никого из способных на подвиги, свершения и обладающих прекрасной силой дэ. Ныне темное и светлое начала противодействуют друг другу, дурные "дыхания" наполняют [пространство между Небом и Землей], мало кто из живых существ становится взрослым, многочисленный простой люд "еще не завершил [перехода от смуты к порядку]"[501], бескорыстное и постыдное поведение спутаны друг с другом, достойные и недостойные люди смешаны между собой и еще не получили своих настоящих мест.

Поэтому Мы пригласили всех выдающихся ученых и надеемся на близкое осуществление Нашего намерения! Ныне, сановники, вас более ста человек, ожидающих высочайших приказаний. Кое-кто говорит о настоятельно необходимом в наш век, но еще не проник в его суть; он исследует, что соответствует его суждениям в глубокой древности, но оказывается, что они не совпадают с ней; он рассматривает, что соответствует его суждениям в современности, но оказывается, что их трудно осуществить. Не является ли это следствием того, что он связан путами [готовых формулировок] — "утонченной формы" — и не может поступать с ними как заблагорассудится, [свободно развивая свои мысли]? Или же методы, которым люди следуют, различны, а средства, о которых они слыхали, неодинаковы?

Пусть каждый ответит, высказав все свои мысли, и запишет их на связке бамбуковых дощечек, не скрывает ничего из страха перед чиновниками, имеющими собственное веденье, сделает ясными свои стремления и планы, [совершенствует свои соображения], как разрезают и шлифуют кость или рог, и углубит их до предела в соответствии с Нашими намерениями».