Староста, который хотел достичь власти

118. в которой я выясняю правду

— Уизли?! — послышался басовитый голос.

Меня пронзил страх. Прежде чем я успел подумать, тело само собой развернулось, а с палочки сорвалась алая вспышка. Вошедшего отбросило к стене, он ударился о нее, медленно сполз на пол. Это был Ранкорн. В правой руке он сжимал заляпанную кровью салфетку, кажется, у него шла кровь из носа. Подскочив к поверженному противнику, я вытащил палочку у него из кармана, сейчас же переломил с помощью заклятия и бросил половинки на пол. Я часто дышал, меня немного трясло. Я понимал, что это еще не все. В моей голове колотилась только одна мысль: «он видел меня… значит придется снова».

Я поднял руку, прицелившись в Ранкорна. Голова горела, как будто вся моя усталость собралась в одной точке. Тело было тяжелым, словно чувствовало вес происходящего. И все-таки я не сомневался.

— Авада… — начал я.

Неожиданно веки Ранкорна дрогнули, зрачки дернулись, уставившись на меня. Мне показалось, что время остановилось. Зеленая вспышка скользнула в от него в нескольких миллиметрах.

Он бросился ко мне, я отскочил к столу, сбив стопку бумаги. Миниатюрная копия монумента начала сползать вниз, все быстрее и быстрее. Я скорее почувствовал, нежели понял, что он выкручивает мне руку, пытаясь забрать волшебную палочку. Пресс папье ударилось о деревянный стол с громким стуком. Из последних сил я постарался отпихнуть Ранкорна, но мне не удалось. Правая рука отчаянно сжималась, пытаясь удержать волшебную палочку, мокрые от пота пальцы соскальзывали. С какой-то обреченностью я понял, что еще мгновение, и моя палочка окажется у него. Левая рука оперлась на стол, вслепую нашарила увесистую статуэтку. Из последних сил я размахнулся, ударив его по голове, так сильно, как только мог. Потом еще раз. И еще.

Ранкорн обмяк и стал оседать на пол, но я не останавливался, я бил снова и снова. Моя волшебная палочка упала, выпустив сноп искр, но сейчас было не до нее. Я обхватил двумя руками бронзовую фигуру колдуна, еще раз размахнулся. Послышался неприятный чавкающий хруст. Брызнула кровь, капли, кажется, разлетелись по всему кабинету. Манжеты моей рубашки промокли, потяжелели, липли к запястьям. Я размахнулся и ударил опять. Моя голова горела, словно в лихорадке. Это было словно сон, словно кошмар.

Я обнаружил, что сижу верхом на распростертом на полу Ранкорне, уже не подающим признаков жизни. Сердце скакало как бешеное, дыхание было мелким и прерывистым. Я издал какой-то странный всхлип и опустил руки. Статуэтка глухо стукнулась о ковер, блеснули золотые буквы: «Магия — Сила». Ужас стучал в моей груди, комната ходила ходуном, наверное, меня трясло. Мыслей не осталось кроме: «все… он все...». Еще дрожа, я немного отодвинулся назад и прислонился к ножке стола. Тот качнулся, и на пол просыпался водопад бумаги и раскрывающихся в полете коричневых папок. Руки отяжелели от усталости, казалось, они и не мои вовсе. Плавающий взгляд сосредоточился на начищенном до блеска ботинке Ранкорна.

Только спустя, наверное, несколько минут, я вспомнил, что должен найти свою волшебную палочку. Эта новая идея всплыла, словно со дна, и приходилось прикладывать много усилий, чтобы удержать ее в голове. Мои руки принялись шарить по мокрому от крови ковру. Наконец вот она, я неловко сжал ее в кулаке, шатаясь, поднялся.

Мои глаза снова обратились к Ранкорну, и я судорожно сглотнул, прижав руку ко рту.

Подняв волшебную палочку, я едва не уронил ее снова, когда мои пальцы снова дернуло судорогой. Я обхватил левой рукой правую, то ли прошептал, то ли прохрипел заклинание. Тело исчезло. Я выдохнул.

Впрочем, это было даже излишним. Все равно они подумают на того, кто проник сегодня в министерство. Меня поразила такая моя мысль.

Я методично вычистил ковер, мебель и свои руки и одежду. Заклинания срабатывали иногда не с первого раза, но я знал, что должен закончить. Я сложил документы обратно в высокие стопки, водрузил на одну из них увесистую статуэтку. Потом я вернулся к бумагам и раскрыл папку с именем Мери Смит. Без сомнения, именно Ранкорн узнал, что это мать Уэллса. Кажется, он, как никто, умел докапываться до правды. И, судя по дате, это стало ему известно незадолго до вчерашнего разговора со мной. Но это не он поручил Харту мое убийство, судя по тому разговору, его больше беспокоил Гринготттс. Он передал информацию кому-то еще. Кажется, ответственным за мою смерть должен был быть Уэллс. Но зачем так стараться?

— Толстоватый, — пробормотал я. — Это вызвало бы противоречия между Амбридж и Яксли.

В голову мне вдруг врезалась мысль, ясная, как убивающее заклятие. Долохов. Это было так очевидно, что я даже удивился, что не понял этого раньше.

Резонно было бы подумать, что делать дальше, но я чувствовал только усталость. Мне вдруг пришло в голову, что ничего уже не хотелось так сильно, как того, чтобы все это закончилось. И сейчас, когда я сидел за столом в кабинете убитого мной человека, где еще несколько минут назад на полу была разлита кровь, меня просто клонило в сон.

* * *

Когда я вернулся в министерство, там творился страшный переполох. Взмыленный Яксли кричал на Долохова, Лестрейндж с занудным видом стоял в стороне. Амбридж, как мне сказали, еще не оправилась от нападения и отдыхала у себя дома.

— Поттер проникает в министерство посреди дня и что делают ваши мракоборцы?!

Долохов немного поджимал губы и, я мог поклясться, был самую малость недоволен собой. “Он недавно поручил Харту убить меня”, — мысль была словно заноза. Долохов, кажется, заметил мой взгляд и, кратко посмотрев в мою сторону, слегка скривил губы.

— Я один самолично должен был гоняться за ними! Помяните мое слово, это все будет доведено до сведения Темного Лорда!

— Понимаю ваше недовольство, — произнес Долохов. — Но вы можете спокойно вернуться к своим делам. Дом, где скрывался Поттер, уже обыскивают.

— Что вообще ему понадобилось в министерстве? — скучающим тоном протянул Лестрендж, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Забрал грязнокровок, — отозвался Яксли. — Уже проверяют тех, кого судили сегодня. Кроме этого, — он откашлялся. — Есть вероятность, что кто-то помогал Поттеру изнутри. Я отдал приказ перекрыть камины, но он не дошел, пока я не стал лично выкрикивать его в Атриуме.

— Что же, самое время начать расследование, — усмехнулся Долохов, скользнув взглядом по мне и Яксли.

— Я думаю, господин Долохов, это задание возьмет на себя Отдел Тайн — учитывая, разумеется, как непрофессионально повели себя мракоборцы в ходе данного инцидента, — Яксли усмехнулся. Долохов пожал плечами. Его почему-то это совсем не задело.

Мне вдруг пришли на ум подслушанные утром шутки двоих мракоборцев. Может и вправду была секретная миссия? Если Харт обнаружил убежище Уэллса? Сегодня они его атакуют?

Я вышел в коридор вместе с остальными. Мой мозг лихорадочно работал, но, кажется, не было ни единой возможности помешать им.

Я посмотрел на спину шагавшего впереди Долохова, и меня одолела неприязнь. Он пытался убить меня.

— Знаете, — Долохов вдруг обернулся и кривовато улыбнулся мне. — Вы не слишком хорошо выглядите, мистер Уизли. Стоит уделять больше внимания своему благополучию.

Я нарочито-благожелательно улыбнулся в ответ, хотя сердце забилось, как бешеное. Он наверняка попробует снова, а я даже не знал, как и когда. Впрочем, сейчас не было времени думать об этом. Перво-наперво, нужно было помочь Уэллсу и его компании.

Мне показалось, что лучше всего отправиться навестить Амбридж и заодно передать ей известия. Наверное, вполне можно было убедить ее, что Отделу Тайн стоило попытаться опередить Долохова и схватить Уэллса первыми — тогда мне было бы легче вмешаться.

Выйдя из министерства, я на мгновение обернулся и посмотрел на громоздившиеся за моей спиной здания Уайтхолла. В неверном свете они напоминали единый живой организм, древнее чудовище, скрывающее мрачные тайны за белыми стенами. Эти тайны можно было раскрыть, но нельзя было контролировать. И в конце концов эти тайны убивали — медленнее, чем зеленый огонь, но настолько же верно. И тогда мне вдруг показалось, что я знал теперь слишком много этих тайн, чтобы остаться в живых, и что этот самый поток событий, тащивший меня вперед, должен был в конце концов закончится моей смертью. Даже если у Долохова не получится, вместо него будет кто-нибудь другой.

Несмотря на вечерний час, на улице все еще было много магловских туристов. Они то и дело щелкали вспышками фотокамер и мне становилось тошно от этого, наверное, я очень устал. Какой-то человек толкнул меня.

— Осторожнее, — недовольно пробормотал я, но эти слова застыли у меня на губах. Вместо того, чтобы отойти, человек вцепился в мою руку, и вокруг сомкнулась тьма трансгрессионного перехода. В голове появилась мысль. Харт. Я выхватил из кармана волшебную палочку.