Староста, который хотел достичь власти

39. в которой заявляются мракоборцы

Я проснулся от того, что Риз тряс меня за плечо.

— Какого Мерлина? — недовольно спросил я, поспешно нашаривая очки. — Который час...

— Они здесь! Перси, они пришли! — шепот Риза был почти паническим. — Они здесь!

Моргая, я мгновение непонимающе смотрел на него, потом сердце сорвалось с места, дыхание участилось. Я вскочил, все еще плохо соображая, что делаю, вытащил из-под подушки волшебную палочку, поспешно оделся.

— Где они?! — спросил я, заклинанием застегивая пуговицы на рубашке.

— Не знаю, — Риз был бледен, волосы промокли от пота, а широко раскрытые глаза метались туда-сюда. — Я слышал, как они переговариваются в коридоре…

— Открой окно, — сказал я, бросаясь к двери и аккуратно выглядывая в гостиную.

Риз рвано кивнул, его руки так дрожали, что поднять стекло удалось ему далеко не с первого раза.

— Пошли, — его голос срывался. — Они уже…

Я прислушивался. Каждый мускул дрожал от напряжения, словно натянутая тетива. Было до странности тихо, как будто они ждали подходящего момента. Из-за защитных чар никто не мог войти в квартиру так, чтобы я ничего не почувствовал, так что было неясно, почему они до сих пор не сработали.

— Чего они ждут? — спросил я, больше обращаясь к самому себе. Это было странно: прошла уже, наверное, целая минута с тех пор как Риз ворвался ко мне.

— Какая разница?! — огрызнулся тот. — Какого Мерлина ты медлишь?! Сказали: «Можно начинать». Только что. «Входим. Двое вперед, двое здесь.» Не слышишь разве?..

Заметив, что я опустил палочку и внимательно смотрю на него, он осекся.

— Не слышишь, — он истерически рассмеялся. — Забери меня Мерлин. А теперь они ломают дверь. Ты и правда не слышишь? — он продолжал смеяться. — Вот дерьмо.

Он опустил стекло, отошел от окна и, все еще дергано улыбаясь, отправился обратно в гостиную.

— Вот дерьмо! — услышал я его голос.

Когда я вошел, Риз сидел за столом, обхватив голову руками. Он что-то бормотал, мне показалось, я разобрал слова: «а что если без удачи тебе конец?».

— Слушай, — успокаивающе заметил я, он резко обернулся, на мгновение на его лице выразился испуг.

— Что?

— Это же от Феликса. Выпей успокаивающего зелья и иди спать. Я думаю, это скоро кончится, — я и сам надеялся на это. Произошедшее напугало меня.

Риз кивнул, потом его взгляд рванулся в сторону, застыл, остановившись в углу. Он усмехнулся.

— Ну да… — пробормотал он. — Но это же не значит, что они не могут появиться…

Он подошел к буфету и, немного порывшись в нем вытащил бутылочку с успокаивающим зельем и с сомнением уставился на нее.

— Это же не значит… — повторил он.

— Есть защитные чары.

— А если они знают о них?

— Что ты предлагаешь? — с немного большим раздражением, чем мне хотелось бы, спросил я.

Риз пожал плечами, казалось, он прикладывает усилия, чтобы снова не начать оглядываться по сторонам. Потом он отпил немного из пузырька с зельем и, вернув его обратно в буфет, аккуратно закрыл дверцы.

— Я уже и забыл это чувство, — с усмешкой заметил он. — Как будто твоя голова лежит на плахе и палач примеривается как бы рубануть поточнее.

Когда Риз уселся обратно на диван, его руки все еще дрожали, наверное, он все еще слышал мракоборцев.

Я и сам чувствовал, что не смогу больше заснуть. В наступившей тишине мысли становились слишком отчетливыми, а еще я слышал тиканье своих наручных часов, и оно вызывало у меня небывалое раздражение. Я постарался найти у себя в голове нейтральную тему для разговора и не смог, тогда я просто включил радио.

Гитара настругала остатки моих нервов мелкими кусочками. «Взошла дурная луна…» — прокричал солист. Я поспешно переключил: это было слишком. Группа называлась «Вервольфы». Я их не слушал, но из-за того, что мой брат Билл был их фанатом, каждый в нашей семье знал все песни.

— Ну ты дал, конечно, — произнес Риз, я заметил, что он старательно трет виски, видимо, голова у него побаливала.

— Было бы намного проще, если бы тебе мерещились вервольфы, — рассеяно заметил я.

«К другим новостям, — произнес отлаженный дикторский голос, — завтра состоится голосование по нашумевшему законопроекту…»

Наступивший день тоже не принес успокоения. Начать с того, что Уэллс снова заявился к Айи. Разговор в этот раз пошел совсем о другом.

Я должен признаться, что, если в первый раз, я видел в появлении Уэллса главным образом неудобства, то теперь все казалось далеко не так просто.

— Я хотел извиниться, — объяснил Уэллс, Айи внимательно смотрела на него. — Я вчера перегнул, наговорил лишнего. Думал что-то вроде «к черту все», и слова полились сами, половину, мне кажется, имел в виду не так, как она прозвучала. Накопилось, наверное… Не хотел доставлять тебе неприятности. Прости меня, пожалуйста.

— Ну… Хорошо, — сказала Айи.

Они вместе пошли по улице.

— Я бы не стал так напрашиваться, — продолжил Уэллс. — Просто не знаю, что еще сделать. Это все взрывает мне мозг, если честно. Из-за того, что они написали в моем резюме, я год уже не могу найти работу. Скажем, я не надеялся попасть в Гринготтс, но когда мне отказали даже Флориш и Блоттс, — он усмехнулся. — Как будто мне остается только вернуться обратно в мир маглов. Но там тоже меня не ждут: у меня даже нет школьного аттестата. И, знаешь, я не хочу прятать магию всю жизнь. Магия — это то, в чем я действительно неплох, понимаешь?

Некоторое время они шли молча.

— Я думал, что все будет совсем по-другому. Ладно, не хотел тебя грузить, — наконец сказал Уэллс, разворачиваясь, чтобы уходить.

— Ты спрашивал у других своих знакомых?

— Мои родители маглы, — пожал плечами Уэллс. — А те, кого я знаю по Хогватсу, еще недостаточно продвинулись, чтобы такое решать. Кроме тебя, я думал.

— Я не могу, — твердо сказала Айи. — Все стало слишком сложно.

Тот понимающе кивнул, но, по всей видимости, ему было тяжело это услышать.

— Да, понимаю, — сказал он. — Ну, надеюсь, мы по крайней мере сможем остаться друзьями.

Айи кивнула, но, я видел, задумалась. От чего-то я понял, что она попытается, хотя бы немного, помочь ему. Иногда казалось, что я уже мог сам догадываться, что она сказала бы. В этот раз, что-нибудь вроде: «ну и чего стоит вся наша деятельность, если мы отказываем в помощи тем, кому она нужна». И я даже был с ней согласен. Но риск, был риском, тем более если мы не могли его избежать. Мне показалось, что все внутри у меня забилось в судорогах, когда я понял, что успех или неудача будут целиком зависеть от меня.

— Не ревнуешь? — небрежно спросил Риз, тоже закончивший читать рапорт, пока я размышлял. — Вы сейчас не можете видеться, а Уэллс — вот он, рядом. Могу поспорить, Айи ему, по крайней мере, не совсем безразлична.

— Может быть, ты лучше найдешь себе многосерийную радио-пьесу? — лениво поинтересовался я.

Его замечания, конечно, задевали меня, и, наверное, задевали бы еще больше, если бы не множество других вещей, о которых приходилось сейчас волноваться. Например, очень настораживал тот факт, что Отдел Тайн не установил официальной слежки за Уэллсом. Казалось, что дело было в том, что, если бы были получены ордера на соответствующие заклинания, пришлось бы известить его об этом. Хуже всего было то, что, если слежка была неофициальной, у меня не было никаких шансов получить данные по ней. Я не знал, как мне извернуться, чтобы точно узнать, что происходит. Когда, на следующий день, я встречался с Амбридж, это было все, о чем я мог думать.

— Не волнуйся об Уэллсе, — заметила она, когда я поднял эту тему. — Им занимаются.

Мне очень не нравилось это «им занимаются».

— За Армой следят уже вторую неделю, не похоже, что она общается с информатором лично, — продолжил я. — Дело все-таки в Дамблдоре, но у меня все еще нет его файлов, чтобы говорить точно…

— Как думаешь, — неожиданно спросила Амбридж, казалось, она не слышала моих последних слов, — этот Уэллс случайный человек?

— Случайный, — твердо сказал я. — Дамблдор должен был знать, что за Армой следят. Значит, Уэллс ни в чем не замешан…

— Будет замешан, — с удовлетворением сказала Амбридж.

Злость привычно ошпарила меня, но я не был удивлен. Это было только то, чего я ожидал.

— Вы хотите, чтобы я что-то предпринял по этому поводу? — деловито спросил я.

Абридж была несколько удивлена моими словами, я же думал только о том, что, если она поручит это мне, у нас хотя бы будет информация.

— Не стоит тебе пока путаться в подобных делах, — улыбнулась она. — А, кроме того, я и так слишком много на тебя навалила.

Все это ни капли не помогало моему спокойствию.

И правильно.

Ведь все только начиналось.